Укрощение дьявола

–Хочешь пойти ко мне? Я живу в двух кварталах отсюда.

Сара пожала плечами и стала смотреть в сторону.

–Ты можешь остаться здесь, на этой скамье или пойти со мной.

С тем же отстраненным видом она продолжала смотреть куда-то вдаль. Ее обуревали сомнения. А тут еще предстояло принять приглашение. Сара смутно понимала, что произошло событие, которому суждено как-то повлиять на ход всей ее жизни. Неужели встреча с дьяволом была поворотной в ее судьбе?

–Уже поздно, а я ничего не ела, – только и сказала она.

–Рядом с моим домом есть ресторан.

Кода они были в ресторане Вельзевул сказал то, что должен был сказать.

–Послушай, Сара. Мало кто из смертных входил в мой дом, а тем, кого я принимал я предлагал, как водится, заключить со мной договор.

–И не было случая, чтобы кто-то не соглашался?

–Соглашались все, без исключения.

С минуту Сара молчала. Наконец, с трепетом душевным, она отозвалась:

– Вот знать бы только, что я теряю?

–Ничего. Сделка со мной – скорее награда, чем обещание счастья. Давай не будем отвлекаться.

– Ладно. Какие условия?

–Собственно, это и условием не назовешь. Давай так. Ты будешь жить в моем доме до тех пор, пока я не исполню твое последнее желание. После этого тебе нельзя будет больше оставаться со мной.

–Но соглашение должно быть двусторонним, – возразила Сара.

–Справедливо, – согласился Вельзевул.

–Итак, я уйду от тебя сама, когда захочу и только после того, как узнаю твою тайну?

–Сара, то плохое, что во мне есть я не скрываю. В этом разница между человеком и мною. У меня нет тайны, можешь мне поверить.

–Понимаешь, у каждого есть своя тайна и у тебя тоже, – настаивала Сара на своем. – То, что я узнаю, будет ни на что не похоже.

–Меня томит недоброе предчувствие, – лукаво улыбаясь произнес Вельзевул. Он был немного удивлен тем, что ходом беседы сразу и полностью завладела Сара. Удивительное дело!

А между тем эти слова и тон, которым он их произнес ободрили ее. Более всего Сару радовало сознание, что Вельзевулу очень дорого его дьявольское достоинство.

–Не знаю почему, но я почти уверена, что тайна эта сокрушит тебя.

На полминуты Вельзевул даже растерялся. Он не мог ничего возразить – столь решительным было утверждение.

–Я – дьявол. Меня сокрушить нельзя. Со дня сотворения мира так было и так будет.

–Да бог с тобой! Отчего же? Уже, вижу, как все твои доводы разлетаются на куски под напором доказательств – в лучшем случае. Между нами говоря, ты не тот, кого называют Царь мира.

–Кажется, возникло дело, которое требует твоего присутствия в моем доме. Что ж, закрепим договор простым рукопожатием.

И они пожали друг другу руки.

С минуту Сара сидела молча, уставясь в темноту. Затем вздохнула, устремила на Вельзевула пристальный взгляд и бросила как бы в сторону:

–Странная вещь.

–Что? – с легкой улыбкой спросил Вельзевул.

–Я как будто всю жизнь тебя знаю.

–Прошу тебя, не думай об этом. Я прежде всего дьявол и лишь затем уже человек.

–До встречи с тобой жизнь у меня была совсем беспросветная! Вот о чем я думаю.

–Увидев тебя одну на скамье я понял, что ты в трудном положении…

–Да, горько было мне в те минуты. Знаешь, я верю в тебя, как верили в Моисея те, кто шли за ним.

–Разве Моисей, когда разбил скрижали, не сказал своим левитам: «Ну-ка, перебейте всю эту сволочь!»

–Он так сказал? – проговорила Сара, смущенная шуткой Вельзевула.

–Терция и квинта не создадут гармонию, если из безупречного аккорда убрать октаву, – сказал он, смеясь.

–Я ничего не поняла.

–А что тут понимать, противоположности могут иногда гармонично сочетаться. С мужчиной и женщиной дело обстоит точно так же.

–И что с того? – удивилась Сара.

–Чтобы хорошему делу сложиться, не обязательно нужна пара. Это как трио теноров в оперном пении.

–Все это загадки!

–И эклектика.

–Но при чем тут трио и оперное пение?

–Трио – это ты, я и дьявол, а мы оба любим оперу.

–Будь очень добрым и скажи, что ты пытаешься сказать.

Тут блуждающий взгляд Вельзевула остановился на Саре с искренним дружелюбием.

–Мне все время приходиться что-то тебе объяснять. Я всего лишь хочу сказать, что ты женщина, которая может и умеет быть счастливой без мужчины.