Все закончится на нас

– Гм. Вау, – сумела выдавить я. – Ты серьезно?

Она помолчала немного, потом ответила:

– Это всего лишь идея. Мы сможем обсудить это завтра. Я почти доехала до страховой компании.

– О’кей. Пока.

Мне сразу захотелось уехать из Массачусетса. Она не могла сюда переехать. Мама никого здесь не знала. Она стала бы ожидать от меня, чтобы я развлекала ее каждый день. Не поймите меня неправильно, я люблю мать, но я переехала в Бостон, чтобы жить самостоятельно. Если бы она жила в одном городе со мной, я бы чувствовала себя менее независимой.

У моего отца диагностировали рак три года назад, когда я еще училась в колледже. Если бы Райл Кинкейд оказался в этот момент рядом со мной, я бы сказала ему голую правду о том, что у меня немного отлегло от сердца, когда мой отец слишком ослабел, чтобы причинить физическую боль моей матери. Это полностью изменило динамику их отношений, и я перестала чувствовать себя обязанной оставаться в Плеторе, чтобы оберегать мать.

Но теперь отец умер, и мне больше никогда не придется тревожиться о матери. Поэтому я собиралась расправить крылья, если можно так выразиться.

И вот мама собралась переехать в Бостон…

Это ощущалось так, словно мне вдруг крылья подрезали.

Где то уличное кресло из полимера для судостроения, когда оно мне было так необходимо?

Новость стала для меня стрессом, и я понятия не имела, что я стану делать, если мать все же переедет в Бостон. У меня не было ни сада, ни двора, ни патио, ни сорняков.

Мне нужно найти другую отдушину.

Я решила заняться уборкой. Сложила все обувные коробки со старыми журналами и записями в платяной шкаф в спальне. Потом навела порядок в шкафу. Разобрала украшения, обувь, одежду…

Она не может переехать в Бостон.

Глава 3

Шесть месяцев спустя

– О…

И больше она ничего не сказала.

Мать повернулась и оценила помещение, проводя пальцем по ближайшему подоконнику. Она собрала слой пыли и растерла его между пальцами.

– Это…

– Я понимаю, здесь требуется серьезно поработать, – прервала я ее и указала на окна у нее за спиной. – Но посмотри на фасад магазина. У него есть потенциал.

Мать, кивая, посмотрела на окна. Когда она с чем-то соглашалась, она издавала странный звук горлом, но губы ее при этом оставались сжатыми. Это означало, что она на самом деле не согласна. И я услышала этот звук. Дважды.

Я опустила руки, сдаваясь.

– По-твоему, я сделала глупость?

Мать еле заметно покачала головой.

– Все зависит от того, как пойдут дела, Лили, – сказала она. Раньше в этом здании был ресторан, и в зале все еще оставались старые столы и стулья. Мать подошла к ближайшему столу, выдвинула стул и села. – Если все сложится и твой цветочный магазин будет успешным, тогда люди скажут, что это было смелое и умное деловое решение. Но если бизнес не пойдет и ты потеряешь все свое наследство…

– Тогда люди скажут, что это было глупое деловое решение.

Она пожала плечами:

– Так это работает. У тебя диплом по бизнесу, ты сама об этом знаешь. – Мать медленно оглядела зал, как будто представляла, как это будет выглядеть через месяц. – Просто сделай все для того, чтобы решение оказалось смелым и умным, Лили.

Я улыбнулась. Вот это я могу принять.

– Не могу поверить, что я это купила, не посоветовавшись сначала с тобой, – сказала я и уселась на стол.

– Ты взрослая. Это твое право, – ответила мать, но в ее голосе я услышала нотки разочарования. Пожалуй, теперь она чувствовала себя все более одинокой, а я нуждалась в ней все меньше и меньше. Прошло полгода после смерти моего отца, и хотя он был не лучшим компаньоном, матери наверняка было непривычно жить в одиночестве. Она нашла работу в одной из начальных школ, поэтому она все же переехала в Бостон. Она выбрала небольшой пригород на выезде из города, купила симпатичный стоявший в тупике дом с двумя спальнями и с огромным задним двором. Я мечтала посадить там сад, но он бы потребовал ежедневного ухода. А мой лимит – визит раз в неделю, иногда два раза.

– Что ты собираешься делать со всем этим мусором? – спросила мать.

Она была права. Мусора было действительно много. Чтобы расчистить это место, потребуется целая вечность.

– Понятия не имею. Мне придется некоторое время поработать, засучив рукава, прежде чем я смогу хотя бы задуматься о декоре.

– Когда твой последний день в маркетинговой – фирме?

Я улыбнулась:

– Вчера.

Мать вздохнула, потом покачала головой:

– Ох, Лили. Я надеюсь, что все сложится в твою пользу.

Мы оба начали подниматься с мест, когда открылась входная дверь, от которой нас отделял стеллаж. Поэтому я выглянула из-за него и увидела, как в магазин вошла женщина. Ее глаза быстро обежали зал, пока она не увидела меня.

– Привет, – поздоровалась она и помахала рукой. Женщина была симпатичной и хорошо одетой, но на ней были белые брюки-капри. Катастрофа в этом полном пыли помещении.

– Чем я могу вам помочь?

Она сунула сумочку под локоть и направилась ко мне, протягивая руку.

– Я Алиса, – назвалась женщина. Я пожала ей руку.

– Лили.

Она указала большим пальцем через плечо.

– Это твое объявление о том, что требуется помощь?

Я посмотрела туда же и удивленно подняла бровь.

– Оно там есть? – Я не вешала никакого объявления.