Все закончится на нас

Я все еще смотрела ему вслед, когда Алиса вернула мне телефон и сказала:

– Серьезно, я прошу за него прощения. Сначала он возбуждается при виде тебя, а потом ведет себя как эгоистичный придурок. – Она выбралась из машины и закрыла дверцу, потом сунула голову в окно. – Вот поэтому он и останется одиноким до конца дней. – Она указала на мой телефон. – Пришли мне сообщение, когда доберешься домой. И позвони мне, если тебе что-то понадобится. Дружеские услуги я в рабочее время не включу.

– Спасибо, Алиса.

Она улыбнулась:

– Нет, это тебе спасибо. Я так не радовалась жизни с того времени, когда в прошлом году побывала на концерте Паоло Нутини [5 - Шотландский певец, автор песен и музыкант.]. – Она помахала мне на прощание рукой и пошла туда, где стояли Маршалл и Райл.

Они пошли по улице, и я смотрела на них в зеркало заднего вида. Когда они поворачивали за угол, я увидела, что Райл обернулся и посмотрел в моем направлении.

Я закрыла глаза и выдохнула.

Две наши встречи с Райлом выпали на те дни, которые я предпочла бы забыть. Похороны отца и растяжение лодыжки. Но каким-то образом от его присутствия они не ощущались такими катастрофическими, какими были на самом деле.

Ну почему он брат Алисы! У меня было такое чувство, что мы с ним виделись не в последний раз.

Глава 4

Мне потребовалось полчаса, чтобы добраться от машины до квартиры. Я дважды набирала номер Люси, чтобы узнать, сможет ли она мне помочь, но она не ответила на звонки. Войдя наконец в квартиру, я испытала раздражение, когда увидела ее лежащей на диване с прижатым к уху телефоном.

Я с грохотом захлопнула входную дверь, и Люси подняла на меня глаза.

– Что с тобой случилось? – спросила она.

Опираясь на стену, я поскакала в коридор.

– Лодыжку растянула.

Когда я добралась до двери в свою спальню, Люси крикнула:

– Прости, что не ответила на твои звонки! Я разговариваю с Алексом! Я собиралась тебе перезвонить!

– Все в порядке! – крикнула я в ответ и захлопнула за собой дверь. Я направилась в ванную и нашла в шкафчике какие-то старые обезболивающие таблетки. Проглотив две штуки, я рухнула на кровать и уставилась в потолок.

Я не могла поверить в то, что обречена сидеть в квартире целую неделю. Я схватила телефон и отправила сообщение матери.

Растянула лодыжку. Я в порядке, но могу я прислать тебе список необходимого, чтобы ты купила мне в магазине?

Я уронила телефон на постель, и в первый раз с момента переезда матери в Бостон я была благодарна за то, что она живет рядом со мной. На самом деле это было не так уж плохо. Пожалуй, я любила ее больше с тех пор, как мой отец умер. Я догадывалась о причине. Это было связано с тем, что я всегда осуждала ее за неспособность уйти от него. И хотя это осуждение практически исчезло, когда речь шла о матери, то по отношению к отцу я испытывала все те же чувства.

Не слишком-то это хорошо, хранить в сердце столько горечи по отношению к отцу. Но черт подери, он был ужасен. По отношению к моей матери, ко мне, к Атласу.

Атлас.

Я была так занята маминым переездом и тайными поисками помещения под магазин в нерабочие часы, что у меня не было времени дочитать мои дневники, которые я начала читать полгода назад.

Я кое-как доковыляла до платяного шкафа, споткнувшись лишь однажды. К счастью, я устояла на ногах, ухватившись за комод. Как только дневник оказался в моих руках, я вернулась в постель и устроилась поудобнее.

Следующую неделю мне все равно было больше нечем заняться, так как работать я не могла. Я вполне могла позволить себе вспомнить печальное прошлое, раз уж я оказалась вынуждена страдать в настоящем.

Дорогая Эллен!

Церемония вручения «Оскаров», которую ты вела, оказалась самой интересной телепередачей за последний год. Не думаю, что я тебе об этом говорила, но я описалась, пока смотрела, как ты подошла к первым рядам с пылесосом и почистила ковер.

Кстати, сегодня я сагитировала нового фолловера Эллен в лице Атласа. Прежде чем ты осудишь меня за то, что я снова пустила его в наш дом, позволь мне объяснить, как это получилось.

После того как он вчера принял у нас душ, я его прошлым вечером больше не видела. Но утром он снова сел рядом со мной в автобусе. Он выглядел чуть счастливее, чем накануне, потому что он сел и по-настоящему мне улыбнулся.

Не буду лгать, было немного странно видеть его в одежде моего отца. Но брюки сидели на нем намного лучше, чем я ожидала.

– Знаешь что? – Он нагнулся вперед и расстегнул свой рюкзак.

– Что?

Атлас вытащил пакет и протянул его мне.

– Я нашел это в гараже. Я пытался их очистить для тебя, но они такие грязные, что без воды я мало что смог сделать.

Я взяла пакет и с подозрением посмотрела на него. Такой длинной фразы я от него еще ни разу не слышала. Потом я все-таки посмотрела на пакет и открыла его. Там лежало нечто похожее на старые инструменты для садоводства.

– Я на днях видел, как ты копаешьcя с этим твоим совком. Я не знал наверняка, есть ли у тебя настоящие садовые инструменты, а этими никто не пользуется, поэтому…

– Спасибо, – поблагодарила я. Я была почти в шоке. У меня раньше был специальный садовый совок, но пластиковая ручка треснула, и от этого у меня на руке оставались мозоли. В прошлом году я попросила маму подарить мне садовые инструменты на день рождения, и когда она принесла мне большую лопату и тяпку, у меня не хватило духа сказать ей, что это совсем не то.

Атлас откашлялся и более тихим голосом продолжил:

– Я знаю, что это не настоящий подарок. Я это не купил. Но мне хотелось подарить тебе что-нибудь. Ты знаешь… за…

Он не договорил, поэтому я кивнула и снова завязала мешок.

– Как думаешь, ты сможешь подержать их у себя до возвращения домой? В моем рюкзаке совсем нет места.

Атлас забрал у меня мешок, поднял рюкзак на колени и убрал туда инструменты. Он обхватил свой рюкзак и спросил:

– Сколько тебе лет?

– Пятнадцать.

По его взгляду я поняла, что мой возраст его немного разочаровал, но вот почему?

– Ты в десятом классе?

Я кивнула, но, честно говоря, не могла ничего придумать, чтобы продолжить разговор. Я не слишком часто общалась с парнями. Особенно из старших классов. И когда я нервничаю, я просто замыкаюсь в себе.

– Не знаю, как долго я задержусь в этом доме, – сказал Атлас, снова понизив голос. – Но если тебе когда-нибудь понадобится помощь по саду или с чем-то еще после школы, то и тут от меня мало толку. Все равно у меня нет электричества.

Я рассмеялась и тут же засомневалась, не зря ли я рассмеялась над его самоуничижительным комментарием.