Без надежды

Грейсон здесь уже десять минут, но я лишь сейчас ощущаю исходящий от него запах алкоголя.

– Ты пьян. – Я толкаю его в грудь. – Я же просила тебя больше не приходить сюда пьяным.

Он скатывается с меня, я встаю, застегиваю джинсы и поправляю футболку. Даже к лучшему, что он пьян. Мне уже хочется, чтобы он ушел.

Грейсон садится на край кровати и за талию притягивает меня к себе. Обхватывает руками и утыкается лбом в живот.

– Прости, – произносит он. – Я просто очень сильно тебя хочу и вряд ли смогу приходить, если ты не будешь заниматься со мной сексом.

Его ладони скользят вниз и сжимают мои ягодицы, губы прижимаются к полоске кожи между футболкой и джинсами.

– Ну и не приходи.

Закатив глаза, я отстраняюсь и иду к окну. Отдергиваю штору и вижу, что Джексон уже вылезает из окна Сикс. Нам обеим как-то удалось ужать часовой визит парней до десяти минут. Я смотрю на Сикс и ловлю ее взгляд, который можно расшифровать как «пора искать новую марку».

Вслед за Джексоном она вылезает из окна и подходит ко мне.

– Грейсон тоже поддатый?

Я киваю.

– Третий прокол.

Поворачиваюсь и смотрю на Грейсона, который лежит на кровати и пока еще не знает, что его здесь больше не хотят видеть. Я подхожу к кровати, поднимаю его футболку и швыряю ему в лицо.

– Уходи.

Он смотрит на меня, выгнув бровь, затем поняв, что я не шучу, нехотя сползает с кровати. Надувшись, как ребенок, обувается. Я отступаю и пропускаю его к окну.

Дождавшись, пока Грейсон освободит окно, Сикс забирается в мою спальню.

– Шлюхи, – бормочет кто-то из парней.

Оказавшись в спальне, Сикс закатывает глаза и высовывает голову из окна.

– Странно, что мы шлюхи, раз не дали вам. Мудаки.

Она закрывает окно, плюхается на кровать и закладывает руки за голову.

– Еще один в пролете.

Я смеюсь, но осекаюсь после громкого стука в дверь. Я немедленно открываю и отступаю в сторону, впуская Карен. Ее материнский инстинкт не дает осечек. Она обводит комнату исступленным взглядом и натыкается на лежащую на кровати Сикс.

– Черт. – Она поворачивается ко мне, упирает руки в бока и хмурится. – Готова чем угодно поклясться, что слышала голоса парней.

Я подхожу к кровати и пытаюсь скрыть охватившую меня панику.

– Кажется, тебя разочаровало, что их здесь нет.

Порой совершенно ее не понимаю. Как я уже говорила, она очень… противоречивая.

– Через месяц тебе исполнится восемнадцать. Время на исходе, я должна успеть наказать тебя за что-нибудь. Пора тебе, детка, побольше нарушать правила.

Карен шутит, и осознав это, я облегченно выдыхаю. Мне немножко стыдно: она даже не подозревает, что ее дочь лапали пять минут назад в этой самой комнате. Сердце так громко стучит в груди, что боюсь, как бы она его не услышала.

– Карен? – произносит Сикс за нашими спинами. – Если тебе станет легче, то признаюсь, двое горячих жеребчиков только что обжимались с нами, но мы их послали как раз перед твоим приходом, потому что они были пьяны.

С отвисшей челюстью я поворачиваюсь к Сикс и бросаю на нее взгляд; надеюсь, в нем читается, что сарказм, который является правдой, – это не смешно.

Карен смеется.

– Что ж, может, завтра вечером вам удастся заполучить симпатичных – и трезвых – парней.

Я уже не беспокоюсь, что Карен может услышать биение моего сердца, потому что оно, кажется, просто остановилось.

– Трезвых парней? Думаю, я смогу это устроить. – Сикс подмигивает мне.

– Ночуешь у нас? – спрашивает ее Карен, подходя к двери.

Сикс пожимает плечами.

– Наверное, сегодня мы заночуем у меня. Я ведь последнюю неделю сплю в своей кровати, а потом меня шесть месяцев не будет. Еще посмотрим Ченнинга Татума на плоском экране.

Я смотрю на Карен. Началось…

– Мама, не надо. – Я иду к ней, но вижу, что ее глаза затуманились. – Нет-нет-нет.

Поздно. Она рыдает. Если я что и не выношу, так это плач. Не потому, что могу расчувствоваться, просто он меня бесит до чертиков. И я чувствую себя нелепо.

– Еще разочек, – говорит Карен, направляясь к Сикс.

Она уже обнимала ее сегодня раз десять, наверное. Мне начинает казаться, что отъезд Сикс расстраивает ее больше, чем меня. Подруга позволяет себя обнять в одиннадцатый раз и подмигивает мне над плечом Карен. Приходится буквально расцеплять их, только чтобы мама наконец ушла из комнаты.

В дверях она опять оборачивается и говорит, обращаясь к Сикс:

– Надеюсь, ты познакомишься с горячим итальянским парнем.

– Лучше даже не с одним, – невозмутимо отвечает та.

Когда за Карен закрывается дверь, я прыгаю на кровать и шлепаю Сикс по руке.

– Ну ты стерва! Это было не смешно. Я думала, что попалась.

Хихикая, она хватает меня за руку и встает.

– Пошли. У меня есть «Роки роуд».

Меня не приходится просить дважды.