Космические вампиры

Фонарь осветил темноволосую девушку, помоложе первой. Ее можно было назвать смазливой, если бы не заострившиеся черты, омертвляющие лицо. Все тумбы стояли обособленно. «Прямо как усыпальница фараонов», – подумал Карлсен. В общей сложности их было тридцать. В каждой лежало по одному спящему: восемь мужчин и шесть женщин средних лет, шестеро мужчин помоложе и десять женщин в возрасте примерно от восемнадцати до двадцати пяти.

– Да как же они пролезли в эти чертовы капсулы? – недоуменно спросил Мерчинсон.

Действительно: дверей нигде не было видно. Астронавты обошли все тумбы, изучая каждый сантиметр прозрачной поверхности – ни намека на отверстие. Полупрозрачный кристаллический верх, похоже, был приклеен или приварен к стеклу.

– Но это все-таки не саркофаги, – вслух предположил Карлсен. – Иначе зачем им мебель?

– Древние египтяне, например, погребали мертвых вместе с мебелью, – возразил Айве, питавший страсть к археологии.

Карлсена – непонятно, отчего – охватило раздражение.

– С египтянами все ясно, они считали, что забирают свое добро в загробный мир. Но у этих-то вид не настолько простой.

– Все равно, – заметил Крэйджи, – и они могли надеяться, что воскреснут.

– Ну тебя, мелешь ерунду, – сердито оборвал его Карлсен и осекся, поймав за забралом шлема недоуменный взгляд. – Извини. Не знаю, чего я взъелся. Просто живот чего-то подвело, жрать охота.

Стайнберг на «Гермесе» уже приготовил обед – под стать рождественскому. Сейчас стояла еще середина октября, но через месяц с небольшим корабль ляжет на обратный курс, дабы на Землю прибыть в середине января (на максимальной скорости «Гермес» покрывает шесть с половиной миллионов километров в сутки).

Никто из команды не сомневался, что обратно повернуть придется даже раньше: их находка по своей важности весомее дюжины новых астероидов.

Обстановка сейчас была праздничная, располагала к отдыху. Под гуся выпили шампанского, а с рождественским пудингом приняли еще и бренди. Айве, Мерчинсон и Крэйджи говорили без умолку; остальные с удовольствием слушали. Карлсена одолевала странная усталость. Он чувствовал себя так, будто провел двое суток без сна. Все вокруг казалось каким-то зыбким, нереальным. Вначале подумалось, не из-за облучения ли это, но он отбросил эту мысль. Если так, другие бы тоже это почувствовали. Скафандры находились сейчас в очистке, и счетчик показывал, что загрязнения практически не было.

– Что-то Олоф у нас неразговорчив, – заметил, наконец, Фармер.

– Просто устал чего-то.

– Что ты насчет всего этого думаешь? – спросил Карлсена Дабровски. – Зачем они построили корабль? Все ждали, что скажет Карлсен, он же лишь покачал головой.

– Тогда скажу я, – вмешался Фармер. Он курил трубку и, говоря, жестикулировал мундштуком. – Из твоих слов получается, что все эти лестницы не предназначены для практического использования. Так? Поэтому, как сказал нынче утром Олоф, назначение у них, очевидно, иное – эстетическое или религиозное.

– Хорошо, – кивнул Стайнберг. – Тогда, выходит – это своего рода летающий храм? Все равно не вижу смысла.

– Дай закончить. Эти существа, похоже, взялись не из Солнечной системы, а откуда-то извне. Может, из другой галактики.

– Вряд ли. Чтобы добраться оттуда, им бы пришлось кочевать сотню миллионов лет, а, может, и того больше.

– Пусть так, – Фармер оставался невозмутим. – А из другой звездной системы? Вполне вероятно… Со скоростью в половину световой, до Альфа Центавра отсюда всего девять лет. – Он отмахнулся, когда Стайнберг попытался вклиниться. – Более чем вероятно, что они из другой звездной системы. Следовательно, вопрос единственно в том, из какой именно. И если им по плечу такие дали, то становится объяснимым и размер корабля. Это все равно что шлюпка против нашего океанского лайнера. Наш «Гермес» в сравнении с ним – просто ботик. Так вот… – он повернулся к Айвсу. – Что, испокон веков, люди первым делом брали с собой при переселении?

– Своих богов.

– Совершенно верно. Иудеи странствовали с ковчегом Завета. Эти прихватили с собой храм.

– Все равно не ясно, – подал голос Стайнберг. – Вот мы, если бы отправились селиться на Марс, разве стали бы тащить туда с собой… Кентерберийский собор? Мы бы построили точно такой же на Марсе.

– Ты не учитываешь, что и собор – тоже дом. Допустим, они приземляются на Марсе. Место далеко не райское. Пока выстроится город под стеклянным куполом, уйдут годы. И они привозят купол с собой.

Аргумент прозвучал убедительно.

– Но зачем все эти лестницы и мостики? – спросил Дабровски.

– Они – основные составляющие нового города. Пришельцы ограничены в численности. Население растет, приходится тесниться, и единственное направление – вверх, по вертикали. Так что налицо готовый остов многоуровневого города.

– Я бы добавил и кое-что еще, – возбужденно вставил Айве. – Они бы не пришли одни. Следом бы отправились еще два или три корабля. И на Марс бы они не сели. Он ведь – мертвый. Они бы сели на Земле.

Все молча уставились на него. Даже у Карлсена сонливость, как рукой сняло.

– Разумеется… – медленно проговорил Крэйджи. Наступила тишина. Мерчинсон тихонько присвистнул. Общую мысль высказал вслух Стайнберг.

– Так что, может статься, эти существа – наши предки?

– Не именно они, – сказал Крэйджи, – эти, скорее, братья и сестры наших предков. Но они первыми ступили на Землю.

Все заговорили наперебой, но вскоре медлительный северный выговор Фармера перекрыл общий шум:

– Вот вам и решение основной проблемы эволюции: почему человек так не похож на обезьяну. Мы произошли не от обезьян. Мы произошли от них.

– А как тогда неандертальцы и иже с ними? – задал вопрос Карлсен.

– Совершенно иная линия…

Разговор прервал радиозуммер. Крэйджи подключился. Остальные напряженно застыли. Раздался голос Зеленски:

– Господа, у меня для вас сюрприз. Премьер-министр Европейских Соединенных Штатов Джордж Магилл.

Астронавты переглянулись меж собой в приятном удивлении. Говорят, если и есть в мире хотя бы один политик, стоящий на голову выше остальных – так это Магилл, архитектор мирового сообщества. Комнату наводнил знакомый глубокий голос:

– Господа, хотя вам и без того уже все ясно, смею сказать: вы сейчас – самые знаменитые люди во всей Солнечной системе. Трансляция этого сеанса выйдет в эфир сразу после вашего фильма об интерьере корабля. Даже при всех помехах в изображении – местами оно вообще пропадает, – это самый замечательный из всех фильмов, какие мне доводилось видеть. Позвольте поздравить с невероятной удачей, выпавшей на вашу долю. Надо будет… – тут голос его утонул в треске разрядов. Когда слышимость восстановилась, премьер вещал: – …соглашается со мной, что первым и самым ответственным заданием станет доставка на Землю хотя бы одного из этих существ, а если возможно, то и нескольких. Насчет того, осуществимо это или нет, судить, разумеется, вам. Понятно, что при попытке вскрыть саркофаги тела могут рассыпаться в пыль, как это часто случалось с мумиями. Но у вас, опять-таки, наверняка есть способы проверить, содержат ли саркофаги какую-то микросреду, или там просто вакуум. Если там вакуум, то проблема, видимо, решается проще…

Карлсен застонал:

– Ну, что за идиотская спешка? – и умолк, видя, что остальные сосредоточенно напрягают слух, вылавливая среди помех обрывки речи премьер-министра.

Следующие пять минут Карлсен угрюмо сидел, обреченно слушая напыщенные фразы насчет научного и политического значения их открытия. Затем в эфир снова вышел Зеленски.

– Ну что, парни, слышали? Я, в принципе, согласен. Нам надо, по возможности, доставить на Землю одного-двух. Попробуйте пробраться в одну из капсул. Имейте в виду, что они, возможно, не мертвы, а лишь в анабиозе. Когда заберете их на корабль, поместите в холодильную камеру и загерметизируйте до возвращения на лунную базу, чтобы оградить от всякого воздействия…

Карлсен, грузно поднявшись, вышел из кают-компании и направился к себе. Заснул он почти сразу же…

Открыв глаза, он увидел, что над ним стоит Стайнберг.

– Сколько часов я спал?

– Семь часов. Вид у тебя был такой измотанный, что мы решили не будить.

– Что произошло за это время?

– Четверо из наших только что вернулись. Мы вскрыли одну из капсул.