Пять свитков Танаха

4. Как ты прекрасна, подруга…

Как ты прекрасна, подруга моя, как ты прекрасна! Голуби – очи твои из-под фаты твоей! Волосы твои как стадо коз, что сбегает с гор Гилъада,

Зубы твои, как стадо стриженных овец, что вышли из купальни; все они без порока и бесплодной нет среди них. Как алая нить – твои губы, и уста твои милы; как дольки граната виски твои из под фаты твоей.

Шея твоя подобна башне Давидовой, которой любуются. Тысяча щитов висит на ней, все щиты отважных.

Две груди твои, как два олененка, как двойня газели, что пасутся средь лилий. Пока не повеял день и не побежали тени, пойду я на гору мирровую, на холм благовоний. Вся ты прекрасна, подруга моя, и нет в тебе изъяна!

Со мною, с Леванона, невеста, со мною с Леванона приди! Взгляни с вершины Аманы, с вершины Сенира и Хэрмона, от львиных логовищ, с леопардовых гор.

Пленила ты меня, сестра моя, невеста; пленила ты меня одним взглядом глаз твоих, одним ожерельем на шее твоей.

Как прекрасны ласки твои, сестра моя, невеста! Насколько лучше вина ласки твои, и запах масел твоих лучше всех ароматов!

Сотовый мед источают уста твои, невеста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей как запах Леванона.

Замкнутый сад, сестра моя, невеста, источник замкнутый, родник запечатанный. Ростки твои – сад гранатовый с драгоценными плодами, с кофэйрами и нэйрдами:

Нэйрд и шафран благовонный, тростник и корица со всякими благовонными деревьями, мирра и алоэ и лучшие все ароматы.

Проснись, ветер северный, и приходи, ветер южный, повей на сад мой! Пусть разольются ароматы его! Пусть войдет мой друг в свой сад и пусть ест его плоды драгоценные!

5. Пришел я в сад мой, сестра…

Пришел я в сад мой, сестра моя, невеста, набрал я мирры с бальзамом моим, отведал я соты мои с медом, пил я вино мое с молоком. Ешьте, друзья! Пейте и упивайтесь, любимые!

Я сплю, но бодрствует сердце мое. Голос! Стучится друг мой. Отвори мне, сестра моя, подруга моя, голубка моя, чистая моя, ибо голова моя росою полна, кудри мои – каплями росы ночной.

Я скинула одеяние свое, как же одену я его?! омыла ноги мои – как же замараю я их?! Возлюбленный мой простер руку свою сквозь отверстие в двери, и нутро мое взволновалось о нем.

Встала я, отворить возлюбленному моему, и с рук моих капала мирра, и с пальцев моих мирра на скобы замка. Отворила я другу моему, а друг мой ускользнул, сокрылся.

Души во мне не стало, когда он говорил! Искала я его, но его не находила я, звала я его, но он мне не ответил. Повстречали меня стражи, обходящие город. Побили они меня, изранили; сорвали с меня покрывало мое.

Заклинаю я вас, дочери Йерушалаима. если вы встретите друга моего, что скажете вы ему? Что я больна любовью.

Чем возлюбленный твой лучше других возлюбленных, красивейшая из женщин?

Друг мой светел и румян, отличен из десяти тысяч. Голова его – чистое золото; кудри его – вьются, черны, как ворон. Очи его, словно голуби у водных потоков, что купаются в молоке, как камни драгоценные, вставленные в оправу.

Щеки его – гряды благовоний, цветник благовонных растений, губы его словно лилии, с которых каплет мирра текучая. Руки его – округлости золотые, испещренные хризолитами;

Живот его – полированная слоновая кость, покрытая саппирами. Голени его – столбы мраморные, поставленные на золотых подножиях. Уста его – сладость, и весь он – желанный! Таков возлюбленный мой и таков друг мой, дочери Йерушалаима.

Юлиус Шнорр. Соломон строит Храм

6. Куда ушел друг твой…

Куда ушел друг твой, прекраснейшая из женщин? Куда обратился возлюбленный твой? Поищем вместе с тобой.

Друг мой спустился в свой сад, ко грядкам ароматов, пасти средь садов и собирать лилии. Я принадлежу возлюбленному моему, возлюбленный мой – мне, он, пасущий меж лилиями.

Прекрасна ты, подруга моя, как Тирца, прекрасна как Йерушалаим, грозна, как войско со знаменами.

Отведи от меня очи твои, потому что они взволновали меня! Волосы твои, как стадо коз, что сошли с Гилъада. Зубы твои подобны стаду овец, вышедших из купальни; все они без порока, и бесплодной нет среди них.

Как дольки граната виски из-под фаты твоей. Их шестьдесят цариц, наложниц восемьдесят, девицам – числа нет!

Но единственная – голубка моя, чистая моя, одна она у матери своей, избранная у родительницы своей. Увидели ее девицы – и признали царицей, и наложницы восхвалили ее.

Кто это, что выглядывает, как заря прекрасная, как луна ясная, как солнце грозная, как войско со знаменами?

Спустилась я в сад ореховый взглянуть на побеги прибрежные, посмотреть, зацвела ли лоза, распустились ли гранаты.

Не знаю я, как душа моя возвела меня на колесницу знатного из народа моего.

7. Как прекрасны в сандалиях…

Как прекрасны в сандалиях ноги твои, дева благородная! Округления бедер твоих – как украшение, изделие руки искусника. Пупок твой – круглая чаша в которой не иссякает ароматное вино; живот твой – ворох пшеницы окаймленный лилиями. Две груди твои, – как два олененка, как двойня газели. Шея твоя – башня слоновой кости; очи твои – как пруды в Хэшбоне, у ворот Бат-Раббима.

Нос твой, как башня Леванона, обращенная к Даммэсэку. Голова твоя, как Кармэль, и пряди волос на голове твоей, как пурпур; – царь пленен кудрями! Как прекрасна ты, и как ты приятна средь наслаждений, любовь!

Этот стан твой пальме финиковой подобен, и груди твои – гроздьям. Подумал я: взберусь я на пальму, за ее ветви схвачусь я, и да будут груди твои, как грозди винограда, и запах от носа твоего, как от яблок.

Я принадлежу возлюбленному моему, и ко мне влечение его. Иди, друг мой, выйдем мы в поле, переночуем среди кофэров.

Рано утром пойдем мы в виноградники, посмотрим, расцвела ли лоза виноградная, развилась ли завязь, распустились ли гранаты? Там отдам я тебе ласки мои.

Мандрагоры издали запах, и у дверей наших всякие плоды изысканные, новые и старые; все это для тебя, друг мой, сберегла я!

8. О, если бы ты был мне брат…

О, если бы ты был мне брат сосавший грудь матери моей, встретила бы я тебя на улице, целовала бы тебя, и меня не срамили бы!

Повела бы я тебя, привела бы в дом матери моей. Учил бы ты меня, а я поила бы тебя вином душистым и соком граната моего.

Левая рука его у меня под головою, а правой он обнимает меня. Заклинаю я вас, девы Иерушалаима: зачем будите и зачем тревожите вы любовь, пока сама не желает она?

Кто та, что всходит из пустыни, опираясь на возлюбленного своего?! Под яблоней пробудила я тебя; там родила тебя мать твоя, там родила родительница твоя.

Положи меня печатью на сердце твое, печатью на руку твою, ибо сильна, как смерть, любовь, как преисподняя люта ревность; стрелыее – стрелы огненные, пламень Г-сподень!

Многие воды не смогут погасить любовь и реки не зальют ее; если отдаст человек все добро дома своего за любовь, то заклеймят его презрением.

Сестра у нас маленькая, и грудей нет у нее. Что сделаем мы для сестры нашей в день, когда будут свататься к ней? Была бы она стеной, на ней мы выстроили бы башню серебряную, а была бы она дверью, – заложили бы ее досками кедровыми.

Я – стена, и груди мои – как башни! Оттого стала я в его глазах, как исток покоя.