– Не совсем. У развивающегося, или просто достаточно быстро продвигающегося по социальной лестнице человека, очень мало знакомых равнодушных. Как правило, сфера знакомств разделяется на два противоположных лагеря. У того, кто быстро идет вперед по избранной дороге, имеются враги и страстные поклонники. Многое зависит от их точки зрения.
– И какая же точка зрения правильная?
– Стиль жизни определяется, прежде всего, отношением любой человеческой судьбы к общей истории народов. Важно понять суть этих отношений и их связь с пониманием жизни. Я серьезно интересовался декабристами. Они представлялись мне людьми обнаженной, предельно чуткой совести. Именно веления совести, нравственный поиск вели их одновременно и к социальному протесту, и к потребности личного совершенствования, и к стремлению к общественному благу.
– Поиск – очень сложный процесс, зависящий от многих факторов. Может ли он привести к единому для всех результату?
– Он всегда единый, но проявляться может по-разному. Например, описывая войну, я старался описать поведение человека, а не результаты того или иного сражения. Меня интересовало, что чувствует и как ведет он себя и в бою, и в моменты мирной передышки. Но ничьи поступки не являются единичными, человек всегда опутан сложной сетью связей, формальных и неформальных, реальных и воображаемых. Например, надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора.
– Как соотносятся социальные связи и связь с Богом?
– Связь с обществом противопоставляется связи с Богом. Общество побеждает количеством, Бог – внутренней силой.
– Человек – не отдельная единица в толпе, а звено системы. Для того чтобы система была жизнеспособной, она должна быть сбалансирована. Ваших героев можно разместить на четырех уровнях уравновешивания: индивидуальном (Платон Каратаев), групповом (Анна Каренина – Алексей Вронский), общественном (Наполеон Бонапарт) и экзистенциальном (Бог). Все ли люди включены в систему взаимовлияний?
– Все. Иногда подобному уравновешиванию способствуют общественные катаклизмы, локальные войны и т. п. Например, выжить после самоубийства Анны Карениной Вронскому помогли военные действия на Балканском полуострове, куда он отправился защищать интересы славян.
Толстой говорил и о политическом равновесии: «Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо, заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею.
– Средство — европейское равновесие и droit des gens[2 - Народное право (франц.).], — говорил аббат. — Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, — и оно спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? — начал было Пьер, но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат».
Через некоторое время Пьер поделился с князем Андреем пришедшей к нему мыслью: «По-моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием».
– Если я правильно поняла, ни одно действие какого-либо лица не остается без реакции кого-либо из взаимодействующих с ним индивидов или групп. То есть одни люди заставляют других действовать, и сами подвергаются такому же давлению?
– Нужно различать уравновешивание и насилие. Насилие – это совершение вынужденных поступков. Но если человек стремится исполнять открытую им в любви волю Бога, то нет насилия, а есть уравновешивание.
– Значит, противоречий между человеком, уравновешенным на индивидуальном уровне и на экзистенциальном уровне, нет? Или человек в первом случае действует бессознательно, а во втором – осознанно?
– Редко кто может сознательно выбирать свой путь. Кажется, что он скован условиями существования. На самом деле эти условия не принципиальны, они лишь в малой степени могут определять движение жизни. Другое дело – воспитание и влияние общества. Человек, живя в обществе, старается следовать общественным нормам, даже если они не вполне соответствуют истинному его призванию.
Василий Позднышев рассказывал своему попутчику: «Жил я до женитьбы, как живут все, то есть в нашем кругу. Я помещик и кандидат университета и был предводителем. Жил до женитьбы, как все живут, то есть развратно, и, как все люди нашего круга, живя развратно, был уверен, что живу, как надо. Про себя я думал, что я милашка, что я вполне нравственный человек».
– Жизнь отдельного человека неотрывна от социальной среды (исключение – отшельники – только подтверждают правило). И на индивидуальную жизнь наслаиваются, в нее активно внедряются другие жизни, со своими проблемами. Разве в системе норм человека нет места сомнениям?
– Человек не может быть односторонне плохим или хорошим. Все люди – пегие.
– Понятия «общество» и «человечество» идентичны?
– Общество входит в человечество, но для того, чтобы этот вход был эффективным, необходимо перейти от общественных норм к общечеловеческим. А они не только не всегда совпадают, но и часто противоречат друг другу.
Каждый из героев Толстого решал эту проблемы по-своему, и из этого возникала его индивидуальная жизненная драма. «В первую минуту я не узнал его, но как только он заговорил, я тотчас же вспомнил работящего, хорошего мужика, который, как часто бывает, как бы на подбор, подпадал под одно несчастье после другого: то лошадей двух увели, то сгорел, то жена померла».
– Известно, что природа не терпит насилия над собой. Она стремится поправить движение объекта в положительную или отрицательную сторону?
– Скажем так: не стремится способствовать. Например, моя дружба с Дмитрием Дьяковым открыла мне новый взгляд на жизнь, ее цель и отношения. Сущность этого взгляда состояла в убеждении, что назначение человека есть стремление к нравственному усовершенствованию и что усовершенствование это легко, возможно и вечно. Я наслаждался открытием новых мыслей, вытекающих из этого убеждения, и составлением блестящих планов нравственной, деятельной будущности. Но жизнь моя шла все тем же мелочным, запутанным и праздным порядком.
– Может быть, поправки эти имеют кратковременный характер?
– Безусловно. Но они влияют на человека. Затем он может вновь измениться, и опять происходит нечто, что возвращает его к исходным позициям, но уже на другом уровне. Иногда это воздействие бывает настолько сильным, что человек, не выдержав нагрузки, погибает, как это произошло с Анной Карениной.
– Можно сказать, что человеческая жизнь – это колебание человека от решения личностных проблем до осознанного участия в развитии общества, которое происходит на фоне его физиологических, психологических и социальных изменений?
– Это колебание идет по синусоиде, когда на первый план выступает то целостность личности и ее индивидуальные проблемы, то отречение от единичных проблем во имя решения общественных. На самом деле жизнь человеческая человеку не принадлежит, а проявляется через него. Индивидуальную жизнь нельзя выделить из жизни общей. Например, Пьер Безухов из романа «Война и мир» вспоминает о глобусе и каплях на нем как модели человеческой жизни. Одни капли-люди расширяются, а другие сжимаются, но вместе они составляют единое целое, не смешиваясь.
Позднее об этом писал Пьер Тейяр де Шарден: «Как порошок, крупинки которого, как бы их ни сжимали, не вступают в молекулярный контакт, люди всем своим существом, изо всех сил отстраняют и отталкивают друг друга».
– И оно, это целое, бессмертно?
– Человек поверит в свое бессмертие только тогда, когда он поймет, что его жизнь не есть волна, а есть то вечное движение, которое в этой жизни проявляется только волною.
– Как это – волна?
– Неверующие люди думают, что из мертвого вещества выделяется личность, из личности разумное сознание – вершина волны. Поднявшись на вершину, волна (разумное сознание и личность) спускаются туда, откуда они вышли, и уничтожаются. Человек вырос, созрел, умер, и после смерти для него ничего уже быть не может. То, что после него и от него осталось: или потомство, или даже его дела, – не может удовлетворять его. Он жалеет себя, боится прекращения своей жизни. В то же, что эта его жизнь, которая началась здесь на земле, в его теле, и здесь же кончилась, что эта жизнь его самого опять воскреснет, он не может верить.
И вновь созвучие мысли Толстого с Пьером Тейяром де Шарденом: «Мы чувствуем, что через нас проходит волна, которая образовалась не в нас самих. Она пришла к нам издалека, одновременно со светом первых звезд. Она добралась до нас, сотворив все на своем пути. Дух поисков и завоеваний — это постоянная душа эволюции».
– Жизнь человека неотделима от жизни Вселенной?
– Жизнь мгновения и жизнь тысячи лет, жизнь человека и жизни всех, видимых и невидимых, существ мира равны. Мир движется, совершенствуется; задача человека участвовать в этом движении и подчиняться и содействовать ему.
– Это соответствие означает самопожертвование?
– Есть два предела: один тот, чтобы отдать свою жизнь за других людей; второй тот, чтобы жить, не изменяя условий своей жизни. Между этими пределами находятся все люди: одни на степени учеников Христа, оставивших все и пошедших за ним, другие на степени богатого юноши, тотчас же отвернувшегося и ушедшего, когда ему было сказано об изменении жизни.
– Существует ли обратный процесс – не включать себя в человечество, а распространять свое «я» на других?
– Человек склонен распространять свое «я» на окружающих, с которыми он связан теми или иными связями. Например, Василий Позднышев рассказывал: «Ведь ужасно было то, что я признавал за собой несомненное, полное право над ее телом, как будто это было мое тело, и вместе с тем чувствовал, что владеть я этим телом не могу, что оно не мое, и что она может распоряжаться им как хочет, а хочет распорядиться им не так, как я хочу».
Трагедия отторжения чужой личности, воспринимаемой как часть своей, сопровождалась бурной эмоциональной реакцией, приведшей Позднышева к убийству жены. Кстати, нигде в повести Позднышев не называет жену по имени. Даже слуга имеет имя, все имеют: дети, знакомые. Но имени жены нет. Она — часть Позднышева, причем, часть худшая, с его точки зрения, от которой он хотел бы избавиться.
– Так ведет себя животная часть личности?
– Да. Человек имеет свойство не видеть страданий, которые он не хочет видеть. А он не хочет видеть страданий, причиняемых им самим. Его настроение колеблется от удовлетворения потребностей. Например, есть в человеке послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями.
– Животная часть личности ориентируется на себя?
– Безусловно. Часто бывало, говоришь с человеком, и вдруг у него делается ласковое, радостное лицо, и он начинает говорить с вами так, что кажется, он сообщит вам нечто самое радостное для вас: оказывается, он говорит о себе.
– То есть, животная часть личности воспринимает мир не совсем адекватно?
– Она и ведет себя так: проявляется в состоянии гнева, алкогольного опьянения и тому подобное. Эти чувства иногда даже приносят удовольствие.
В рассказе «Люцерн» Толстой так описывает состояние гнева, которое изменяет осознание себя в конкретной ситуации: «Я совсем озлился той кипящей злобой негодования, которую я люблю в себе, возбуждаю даже, когда на меня находит, потому что она успокоительно действует на меня и дает мне хоть на короткое время какую-то необыкновенную гибкость, энергию и силу всех физических и моральных способностей».
В исповеди Позднышева Толстой утверждает, что даже если осознание имеется, рассудок может быть отключен: «Когда люди говорят, что они в припадке бешенства не помнят того, что они делают, — это вздор, неправда. Я все помнил и ни на секунду не переставал помнить. Чем сильнее я разводил сам в себе пары своего бешенства, тем ярче разгорался во мне свет сознания, при котором я знал, что я делаю».