Ниоткуда появилась ассистентка, положила на стол серебристую коробочку с логотипом «Be mine[1 - Будь моим (англ.)]», придуманным самой Алекс. Два треугольника – стилизованные буквы «В» и «М», но, по мнению Майка, они символизируют равенство. «Ты сделала то, что не смог ни один политик!» – эту фразу Алекс слышала от него каждый раз, когда пыталась отказаться от интервью. Она ведь не глава корпорации, а всего лишь квантовый физик. Лабораторная мышь. «Вот поэтому все и хотят тебя!» – парировал босс. Все – это пользователи. Покупатели. То есть, боги.
– Пожалуйста, мэм.
Ведущий с безразличным лицом протягивал раскрытую коробку. Два черных кольца на бархатном ложе почему-то напомнили нарисованные глаза. Алекс сняла одно с подставки и медленно надела на палец. Кольцо со щелчком сжалось, подстроившись под ее размер.
– Десять секунд до эфира, – сообщил голос свыше.
Как раз. Ведущий надел свое и уставился в мигающий огонек камеры.
– Семь. Шесть. Пять.
Студия теперь казалась мастерской художника. Сосредоточенный и отрешенный, маэстро готовился положить первый мазок на чистое полотно. Волосы, падающие на лоб, добавляли его профилю что-то мальчишеское. Он резко повернулся к ней, и прядка с малым опозданием прыгнула на чуть прищуренные глаза. Художник улыбнулся, слегка прикусив губу, кивнул и повернулся к камере ровно на счет «один».
– Здравствуйте, дорогие телезрители, в эфире программа «Как это было?» и я, ее ведущий Ричард Уайт.
Какое красивое имя, Ричард!
– Сегодня у нас в гостях человек, который без преувеличения перевернул мир. Точнее, перевернула! Встречайте – лауреат Нобелевской премии дама-командор Королевского Викторианского ордена изобретатель трансформера мисс Алекс Росс!
Раздались аплодисменты, хотя зрителей в студии не было. По своим предыдущим выступлениям Алекс знала, что запись хлопков включают, чтобы гости вовремя делали паузы и оживляли кадр. Улыбнувшись, она показала несуществующей публике руку с кольцом:
– Здравствуйте.
Тембр чуть глубже, согласные мягче – для него. Ричард смотрел на нее блестящими глазами. С гордостью, с обожанием, с интересом. Подарил ей полувздох-полунамек и снова вернулся к камере.
– Еще пять лет назад невозможно было и помыслить об управлении любовью. Признаемся, мы вообще не знали, что это такое. Физиологи говорили про дофамин и серотонин, химики – про двафенилэтиламин, психологи – про нервное расстройство. Но никто из них понятия не имел, что именно является триггером к выработке гормонов, отчего вдруг сдают нервы, и главное – почему невозможно запустить эти процессы по собственному желанию? Было невозможно. Пока аспирантка Хьюстонского университета не взялась за дело. Алекс, как вам в голову пришла идея трансформера?
Он опять смотрел на нее, инстинктивно покручивая кольцо. Волнуется.
– Вообще-то сначала такой идеи не было. Я просто изучала волны мозга, и наткнулась на новое излучение, индивидуальное для каждого человека. Сообразила, как его измерить, а уж потом попробовала устроить резонанс.
– Любовь – это резонанс, друзья! – воскликнул Ричард. – Раньше его устраивал наш мозг, когда хотел, с кем хотел и насколько хотел. Многие из нас могут подтвердить, что это происходило в самых неподходящих ситуациях, с неподходящими людьми и на совершенно неподходящие сроки. Вы еще помните муки неразделенной любви? Я вот помню. Знаю, трудно поверить…
Он сделал страдающее лицо, и сразу же грохнули аплодисменты. Прекрасный актер. Но Алекс все равно хотелось сделать какой-нибудь утешающий жест, погладить по спине или хотя бы взять за руку.
– … думали, Алекс?
Ну вот, она пропустила вопрос. Надо сосредоточиться.
– Ценю вашу скромность, мисс Росс, но наши зрители, – Ричард махнул в пустоту рукой, – желают знать, о чем вы думали, конструируя первый трансформер? Вы хотели сделать миллионы людей счастливыми?
Если бы! Она хотела научного руководителя. А он ее – нет.
– Да.
– И вы это сделали!
На мониторе сбоку включился ролик, который Алекс знала наизусть: женщина в кругу подруг режет торт с кремовой цифрой «40», очкарик подпирает стенку на дискотеке, беременная девушка ждет перед телефоном, и самый нелепый эпизод, как муж возвращается из командировки…
Ричард подлил воды в ее стакан.
– Если вы не против, Алекс, я спрошу о самом ярком личном опыте с трансформером.
Перед глазами тут же возник этот опыт, пыхтящий на атласных простынях. Он не хотел расставаться со статуэткой «Оскара» всю ночь. Ей это казалось забавным. Какой ужас!
– Тогда мне придется соврать вам, Ричард.
Он понимающе улыбнулся, качнул вихром.
– О родителях можно?
– Окей.
Реклама заканчивалась – очкарик говорил невесте «Будь моей». Ричард блестящим взглядом оглядел темную студию.
– Be mine. Два волшебных слова. Но действительно ли они означают вечную любовь, или это всего лишь временная влюбленность?
Алекс посмотрела «зрителям в глаза», краешки губ дернулись, пауза длилась ровно столько, чтобы зритель успел засомневаться. Один из трюков Майка.
– Любовь будет вечной, если зарядить аккумулятор.
Ричард захохотал одновременно с овацией. Его смех был приятным – недолгий и искренний. Или нет?
– А если все-таки не заряжать аккумулятор? Любовь пройдет?
Алекс развела руками.
– Аккумулятора хватает надолго, так что не сразу. Но может, как и обычная любовь. Ведь даже после измены чувства не иссякают в тот же миг. И чем больше времени трансформер индуцирует любовь, тем дольше будет идти обратный процесс. Поэтому если вы надеваете новый трансформер на пару часов в кабинете зубного или даже на несколько дней, если это необходимо по работе, ваша любовь к супругу не угаснет! К другим людям вы будете чувствовать лишь легкую симпатию.
Она опять предъявила публике кольцо, на этот раз маэстро приставил и свою руку, нарочито играя бровями. Алекс мысленно похвалила себя – эту тему Майк велел непременно поднять из-за недавней статьи в «Таймс». Слишком многие были еще обеспокоены вопросами морали.
– Но индуцированная любовь… – задумчиво произнес Ричард, буравя взглядом зрительские души, – настоящая она или не очень? Есть мнение, что искусственное изменение сознания – это наркотик. Что скажете, мисс Росс?
– В таком случае придется назвать наркотиком и другие вещи, изменяющие сознание. Разве книги не рождают в нашем воображении новый мир, в котором мы живем до последней страницы? Картины, которые переносят нас в другие реальности, музыка, открывающая простор мечтам! А фильмы? Один фильм способен поменять жизненный маршрут миллионов людей!
Хлопки заглушили ответ ведущего. Он улыбался, кивал и показывал рукой на гостью, после чего аплодисменты усиливались. Наконец, тишина снова позволила говорить.
– Трансформер – это как самолет после телеги, – продолжила Алекс. Надо было закрепить мысль яркой картинкой. – Он ведь настоящий, хотя еще несколько веков назад его сочли бы богом. Или дьяволом. Но самое главное, это необратимо: после самолета нельзя вернуться назад, если, конечно, ты не аманит**.
На этот раз Ричард не дал овациям шанса. Выпрямившись, он поднял вверх указательный палец и перешел в наступление:
– Однако плюсов без минусов не бывает, не так ли, мисс Росс? Вот вы привели в пример самолет. Верно, в пункт назначения попадешь очень быстро, однако пропустишь все, что мог бы пережить, выбрав путешествие по земле. Не попробуешь фирменное блюдо в придорожном кафе, не заночуешь в лесу, не потеряешь кошелек, не обретешь друзей, ничего этого не будет. Процесса не будет. Только результат. А можно ли высоко ценить то, что далось слишком просто?
Он сделал трагическую паузу и посмотрел на нее, красуясь. Хорош, до чего же хорош! Подготовил ей прекрасный трамплин перед главным аргументом.
– Вы правы, – кивнула Алекс и повернулась к камере. Брови озабоченным домиком, в глазах суровость и жалость, пополам. – Но что насчет тех, кто не доедет? Тех, кто потратит двадцать лет на дорогу и поймет, что это неправильное направление? Тех, кто заблудится и потеряет веру… Может, им лучше сесть на самолет?
Она развела руками и разрешила сжатым губам дрогнуть только после рукоплесканий: