Алламжонов виноват

Коммунистическая идеология к этому времени сломалась. Среди соседей только и было разговоров о бизнесе: как заработать быстро и без проблем.

Нам было по тринадцать и всегда хотелось карманных денег. Среди моих сверстников подрабатывали многие, кто-то помогал семье, кто-то зарабатывал на маленькие мечты. Я один день проработал у двоюродного брата в цеху по изготовлению воздушной кукурузы. И точно понял, что это не мое – целый день пахать за копейки.

Что нужно было делать? Надо было загружать кукурузу в дробилку, затем – в специальный аппарат, где под давлением и при горячем воздухе кукуруза лопалась и превращалась в лакомство. Платили за килограмм готового продукта. То есть тебе кажется, что уже сделал целую гору килограмм на десять, а по итогу там было от силы полкило. Денег за работу мне брат не дал, рассчитался продукцией. Я пришел домой, положил «заработок» на стол, не раздеваясь упал на кровать и проспал до утра. А утром понял точно, я – не наемный работник.

И дело было не в том, что нужно было тяжело работать. Дело было в том, что работать нужно было за копейки на чужой карман, этого капитализму я простить не мог. Попробовал сам делать попкорн (мы с друзьями продавали его в лицее), и тогда все это не казалось изнуряющим. Потому что работали на себя. Правда попкорн не пользовался спросом, вечно был горелым и невкусным. Это был первый предпринимательский урок – делай хорошо, если хочешь, чтобы покупали.

А еще в тринадцать лет я решил стать сахарным королем. Тогда я бы смог купить собственный велик. Все, у кого были велосипеды, уже не давали покататься, а родители твердо сказали: «Никакого велика, Комилжон, ты без велика вытворяешь черт-те что, убегаешь далеко от дома, а с велосипедом мы тебя где искать будем?»

Бизнес-план был такой: покупаешь мешок сахара, превращаешь его в кусковой сахар-канд и продаешь чуть дороже. Разница в цене – прибыль.

Я арендовал готовый сахарный цех с оборудованием. «Готовый сахарный цех с оборудованием» звучит лучше, чем выглядит. Это был старый заброшенный дом, в котором никто не жил. Из оборудования там была мельница, пресс, фанера, ванна, фен с обогревателем и полуторалитровая баклажка. Сахар вначале надо было превратить в пудру. Затем высыпать все это в ванну, залить полутора литрами холодной воды. Пудра становилась хрусткой и влажной, похожей на снег. Затем ее надо было набить в пресс, уложить на фанеру, сформировать аккуратные кубики. И потом просушить в комнате с обогревателем и феном. За сутки мешок сахара превращается в канд, который берут для подарков на всякие национальные мероприятия.

Папа ремонтировал машины многих магазинщиков. Он и попросил своих друзей взять на реализацию мой сахар.

В своем сахарном цеху я был один за всех – за рабочего, за уборщика, за доставщика и директора. Перед тем, как взять цех в аренду, я предложил своим друзьям войти в долю, но они отказались. Наверное, сделали правильно, потому что через две недели мой бизнес накрыл первый финансовый кризис, сахар-песок исчез с прилавков, а затем подорожал. То есть та маленькая разница, которая помогала извлекать из сахара прибыль, исчезла. Но вот что интересно, мои друзья отказались не потому, что предвидели кризис, а потому, что им было просто лень и неинтересно. Мы вместе росли, но сейчас наши позиции в жизни – небо и земля.

Я не хочу сказать, что каждый из нас обязательно должен стать богачом. Есть люди, которым действительно это не нужно, у них другая мечта. Потому что настоящей мечтой и целью может быть желание стать врачом, альпинистом, пилотом, путешественником, журналистом или писателем. И среди нового поколения таких детей становится все больше и больше, деньги для них – обуза. Но если есть цель разбогатеть, то одной мечты и образования мало. Нужна большая работоспособность. Если ты не готов вкладываться полностью в свое дело, то лучше не начинать. Бизнес – занятие не для ленивых.

Я не был ленивым. Мне просто не повезло с экономической ситуацией и сахарного короля из меня не вышло. Но попыток заработать я никогда не бросал. Это было интересно, сам процесс, собственный контроль над деньгами, организация дела. И неудачи только подстегивали.

Тот, кто помнит эти времена – 90-е годы, согласится со мной. У нас была очень интересная экономическая и политическая ситуация в стране. Было предоставлено множество возможностей, зарабатывай деньги, теперь ты не спекулянт, а предприниматель. Начали, как грибы после дождя, открываться аптеки, бильярдные, сауны, коммерческие магазины. Полная свобода действий.

С одноклассником, после концерта в здании дворца культуры.

Но при этом, после разгромленных коммунистических идеалов, в стране не было идеи, за которой нужно идти. И в это же время очень сильно проявилось влияние религиозного экстремизма. Очень много стало «бородачей», с которыми Каримов всегда боролся. Это было тревожное время – теракты, взрывы… И идеологией государства стало «Мусаффо осмон» – «Мирное небо». Считалось, что самое главное, чтобы у нас было мирное небо над головой и не было войны. Идея не плохая, но в нее не вписывалось появление супербогатых людей. Руководство страны боялось, что они могли нарушить существующее спокойствие. Да, зарабатывай, но на уровне коммерческого ларька. Купи машину, дом, копи золото в трехлитровой банке, но не вздумай расти до олигарха.

По этой причине создать производство было очень сложно, в эту сферу пускали только своих. В основном всем был интересен моментальный заработок, сегодня вложил, завтра получил, дело, которое можно было спокойно и безболезненно бросить и заняться чем-то другим. Мало кто планировал создать бизнес-империю на века. Поэтому в нашей стране такая скудная история по-настоящему успешных долгих производств, сделавших своих владельцев супербогатыми людьми.

1998-1999 гг.

В гимназии я учился вместе с детьми прокуроров и депутатов, и мне постоянно приходилось доказывать окружающим, что я не хуже их. Да, я сюда попал без взятки и звонка, за знания. Да, мои родители простые люди, но смотреть на себя сверху вниз не давал никому. Особенно после того, как наш директор гимназии при всех бросил фразу:

– Учись, Алламжонов, на контракт ты не поступишь, твои родители не потянут контракт.

Я проколол ему колеса его новенького «Москвича». И так компенсировал свое унижение перед всем классом.

После концерта группы «Fun boys» с одноклассниками.

Одноклассники ко мне относились ровно, особенно после того, как я создал творческую группу «Fun boys» и мы стали давать концерты. Я был режиссером проекта. А еще мы насмехались над преподавателями. Не над всеми, конечно, а над теми, кто, по нашему мнению, учил нас плохо, был жестоким или брал взятки.

Я помню учительницу «два с половиной». Как бы хорошо ты не выучил домашнее задание, она ставила оценку 2,5. Такой оценки не существует, это было ее личное изобретение, чтобы поиздеваться над нами. И в нашем представлении «она» выходила на сцену и говорила:

– Я учитель физики, меня зовут Мухтазар, и я уже сорок лет не могу выйти замуж.

Жестоко, конечно. Потом меня вызывали к директору за такие «сценарии», я все выслушивал. Но концертную деятельность не прекращал.

Поначалу билеты были бесплатными. А потом я решил, почему? Мы же полноценно работаем над программой, сценками, музыкой; мы пользуемся успехом, так почему все приходят бесплатно?

За первоначальным организационным капиталом я пришел к маме. Мне нужно было напечатать билеты и афиши. Мама предложила обратиться к отцу, но я сказал, что боюсь. Особенно боюсь рассказывать папе, на что мне нужны деньги. Моя мама всегда в меня верила, она отдала мне свои накопленные десять тысяч.

Продавать билеты я посадил своих друзей. Никто из них не обратился к родителям за финансовой помощью, это была головная боль организатора, то есть моя. И мои родители мне помогли.

У нас были спонсоры, с которыми я договорился. Производитель турецкого печенья «Айлин» перечислил 25 тысяч на счет школы. Из них директор мне выделил полторы тысячи на усилители, остальное я не увидел. Директор нас кинул.

Еще одним спонсором стало «Радио-пейдж»1, они сделали бесплатное объявление о концерте. Компания «Нестле» раздавала кофе в стаканчиках и поставила свои зонтики. Чтобы найти и уговорить этих трех спонсоров, я объездил весь город с коммерческим предложением. И никто, кроме них, так и не согласился.

Позвонил менеджерам Равшана Собирова, Гули Талиповой, и еще многим артистам, пригласил их участвовать в нашем концерте – бесплатно. Уговорил.

Тысяча билетов, конечно же, не распродалась, продали всего двести штук. Остальные места заполняли гостевыми билетами. Чтобы бледно не выглядеть в глазах спонсоров, я уговорил директора детского дома привезти на концерт его воспитанников.

Все собрались. И… нет ни одного артиста. Я всем звоню, никто трубку не берет. Люди уже хлопают, час проходит, ни одного артиста нет. Правдами и неправдами нам удалось найти одного.

Пришел Даврон Эргашев, начинающий певец, и открыл концерт. Затем нашли профессионального ведущего, на мою удачу тоже согласившегося вести наше мероприятие. Потом нашли какого-то парня, похожего на певца Отабека Мадрахимова, погасили свет, включили спецэффекты, и он выступил под фонограмму.

Проводили викторины, пили кофе «Нестле». Карьера продюсера была спасена.

Правда, кто-то украл зонт «Нестле». По этому поводу позвонили моей маме, она прихватила свой зонтик, чтобы вернуть взамен. А там ей сказали, что за зонт уплачены доллары, которые моя мама в глаза не видела.

Я уговорил директора «Нестле» простить нам украденное. Не знаю, почему он пошел мне навстречу, наверное, у меня был слишком несчастный и честный вид. Что характерно, деньги за проданные билеты мы с Сардором, моим другом и напарником, прокутили. Купили себе крутые очки, кроссовки, в общем, как нам казалось, вели себя как типичные директора массовых мероприятий. А маме вернул тысячу из ее десяти, вот и вся прибыль.

Но все было мирно и красиво. Мне кажется, в том, что концерт на восемьсот человек состоялся, был некий элемент везения. И помощь свыше. Я просто не знаю, что бы было, если бы мы не нашли артистов, сам бы пел, наверное.

Бизнес во времена моей молодости всегда был авантюрой. Это сейчас будущих предпринимателей учат составлять четкие и исчерпывающие бизнес-планы, считать деньги и возможности, анализировать рынок и конкурентов. А в то время мы просто брали и делали, без плана, без руля и весел гребли, типа, в какую сторону выбросит нашу лодку, туда мы и хотели. И уже во время пути пришло понимание, что нужно сделать, чтобы заработать денег. Так появился проект «Солик-инфо».

1 Компания «Радио ПЭЙДЖ Семург» – пейджинговая компания.

IV

Солик инфо

Во времена Каримова единственным независимым ресурсом, редактора которого все знали в лицо и по имени, был «Узметроном». Мы заходили на него через прокси сервер каждый день, читали инсайдерские новости, которые редактор Сергей Ежков представлял как «письма в редакцию». Но мне уже тогда было ясно, что этот ресурс просто инструмент для сведения счетов и со свободой слова не имеет ничего общего.

В то время, чтобы зайти с докладом к Президенту Каримову, нужен был повод, и заходили с распечаткой «Узметронома» со словами: «Вот что пресса пишет…» А «пресса» мочила всех, на кого был заказ. Моя фамилия не сходила со страниц ресурса, каждый мой шаг преподносился Сергеем Александровичем красиво и художественно, слог у него всегда был великолепный, но фактов в публикациях было немного. Чуть-чуть правды для создания правдоподобности.

Именно он «назначил» меня «племянником Парпиева», и все мои успехи, которые скорее были провалами, приписал родственным связям.

В его публикации, где он обвинил газету «Солик-инфо» в принудительной подписке, внизу была ремарка: «У нас уже есть газета «Налоговые и таможенные вести», так зачем стране еще одна?» Правда, забыв уточнить, что «НТВ» тоже частное издание и как раз и живет на принудительной подписке, как и все государственные, а к тому времени хозрасчетные, издания, такие как «Правда Востока», «Народное слово», «На посту» и еще целый ряд газет и журналов. Практически 99% изданий страны сидело на принудительной подписке, но все «лавры» достались мне, хотя я то законодательства и не нарушил. Остальные владельцы изданий мило промолчали. Хотя это и понятно. В те времена жесткая цензура не позволяла писать правду, а когда в газете нет острых материалов, ее никто не купит. За лояльность государство обеспечивало подписку.

Но сам я лично считаю, что это неправильно, и когда я стал заместителем главы Администрации Президента, то распорядился прекратить практику принудительной подписки и призвал газеты перейти в диджитал и на рыночные механизмы. А «Солик-инфо» прекратила свою деятельность.

2008 г.

Как появилась «Солик-инфо»? Парпиев неоднократно просил Михаила Марковича Перпера, владельца газеты «НТВ», делать ее поприличнее, на нормальной бумаге, с хорошей печатью. Бумага была самой дешевой, печать тоже. Михаил Маркович соглашался, но все равно делал по-своему. Причины увеличивать себестоимость газеты он не видел, кроме недовольства председателя ГНК.