Война роз. Книга 1. Буревестник

Война роз. Книга 1. Буревестник
Конн Иггульден

The Big Book. Исторический романВойна роз #1
Король Генрих Пятый из династии Ланкастеров, победитель французов при Азенкуре, внезапно скончался, так и не сумев переломить в свою пользу ход военной кампании на континенте. Наследие великого Льва Англии досталось его сыну, слабому телом и духом младенцу. Мало того что без поддержки регентов, своих могущественных родственников, Генрих Шестой не мог править увязшим в Столетней войне королевством, он был подвержен приступам безумия.

И вот настал момент, когда регент Ричард Плантагенет, герцог Йоркский, решил, что без сильного короля страна неизбежно падет. И похоже, его опасениям суждено сбыться – французские войска одерживают победу за победой, а в английских графствах вспыхивают мятежи.

Так кто же способен спасти трон?

Кому достанется роль защитника Англии?

Конн Иггульден

Война роз. Книга 1. Буревестник

Пролог

1377 год от Рождества Христова

Под кроватью стояли забытые врачом тазы, полные темной королевской крови. Алиса Перрерс, только что облачившая короля Англии в доспехи, сидела рядом в кресле, тяжело дыша после неимоверных усилий. В воздухе витал запах пота и смерти. Бледный седобородый Эдуард лежал, словно собственное изваяние.

В устремленных на него глазах Алисы стояли слезы. Удар, поразивший Эдуарда, обрушился на него с чистого весеннего неба, невидимый и ужасный, при теплом, ласковом ветерке. Подавшись вперед, она заботливо склонилась над ним и вытерла струйку слюны, вытекавшую из опустившегося уголка рта. Некогда он был очень силен – мужчина из мужчин, который мог сражаться от рассвета до заката. Сверкающие доспехи были покрыты отметинами и шрамами, как и тело их владельца. Под собой они скрывали увядшие мышцы и изношенные кости.

Она ждала, когда он откроет глаза, не уверенная в том, что у него сохранилась способность мыслить. Порой сознание возвращалось к нему, но с течением дней эти периоды случались все реже и длились все меньше. На рассвете он проснулся и попросил шепотом, чтобы на него надели доспехи. Врач вскочил с кресла и принес один из своих отвратительных настоев. Эдуард, слабый, как ребенок, пытался отвести в сторону сосуд с неприятно пахнущим лекарством, который совали ему в рот. Увидев эту картину, Алиса преисполнилась решимости и, не обращая внимания на протесты и угрозы, выгнала врача из королевских покоев, охаживая его своим фартуком, после чего закрыла за ним дверь.

Приподняв голову, Эдуард наблюдал за тем, как она снимает с вешалки кольчугу. На его лице промелькнула улыбка, затем голубые глаза закрылись, и он откинулся назад на подушки. На протяжении следующего часа она возилась с кожаными ремнями и металлическими застежками и ворочала обессиленное, беспомощное тело старика, вытирая ладонью испарину с раскрасневшегося лица. Ее брат был рыцарем, так что ей и прежде доводилось снаряжать мужчину на войну.

К тому моменту, когда она, натянув ему на руки перчатки, устало опустилась в кресло, сознание едва брезжило в нем, и Эдуард лишь тихо стонал. Его пальцы судорожно сжимали мятое одеяло, и тут Алиса поняла, чего он хочет. Она поднялась, взяла обеими руками большой меч, стоявший прислоненным к стене, и положила его рядом с ним на кровать так, чтобы он мог взяться за рукоятку. Когда-то Эдуард с легкостью потрясал им над головой, будто он был невесомым. Она смахнула с лица горючие слезы, когда его ладонь судорожно вцепилась в рукоятку. В тишине комнаты отчетливо послышался скрип перчатки.

Она удовлетворенно кивнула. Дело было сделано. Теперь он выглядел подобающим образом, как настоящий король. Достав из кармана гребень, Алиса принялась расчесывать его растрепанные волосы и свалявшуюся бороду. Ждать оставалось недолго. Одна сторона его лица опала, словно потек растаявший воск. Дыхание постепенно становилось хриплым и прерывистым.

В свои двадцать восемь она была почти на сорок лет моложе короля, но до того, как его одолела болезнь, он оставался энергичным и сильным, словно время не властвовало над ним и ему предстояло жить вечно. Он правил всю свою жизнь, и никто из тех, кого она знала, не помнил ни его отца, ни великого Молота Шотландцев, правившего до того. Династия Плантагенетов оставила неизгладимый след в истории Англии и разорвала Францию на части в битвах, где, как всем казалось, не было шансов на победу.

Гребень цеплялся за спутанные пряди бороды. Изможденный болезнью король открыл глаза. Алиса съежилась под его свирепым взглядом, столь долгое время вызывавшим трепет в ее душе.

– Я здесь, Эдуард, – произнесла она полушепотом. – Я с тобой. Ты не один.

Его лицо исказила гримаса. Свободной левой рукой он схватил ее руку с зажатым в ней гребнем и привлек к себе. Каждый вдох давался ему с трудом. Когда он заговорил, его лицо побагровело от напряжения. Алиса наклонилась, чтобы лучше расслышать слова короля.

– Где мои сыновья? – спросил он. Его голова на мгновение оторвалась от подушки и тут же упала назад. Трясущиеся пальцы правой руки сжимали рукоятку меча, ища в этом успокоения.

– Они скоро прибудут, Эдуард. Я послала гонцов к Джону, чтобы он вернулся с охоты. Эдмунд и Томас тоже уже в пути. – Едва произнеся эти слова, она услышала звук шагов и приглушенные мужские голоса. Алиса хорошо знала его сыновей и поняла, что их разговор подошел к концу. – Они отошлют меня, любовь моя, но я буду поблизости.

Фаворитка поцеловала короля в губы и ощутила неестественный жар его прерывистого дыхания. Откинувшись на спинку кресла, она различила резкий голос Эдмунда, рассказывавшего двум своим спутникам о пари, которое он заключил. Как бы ей хотелось, чтобы среди них был старший брат, но Черный Принц умер годом ранее, так и не унаследовав королевство отца. Потеря наследника стала первым ударом для Эдуарда, за которым последовали и другие. Отец не должен переживать своих сыновей, подумалось ей. Это слишком жестокая участь – как для короля, так и для простого человека.

Дверь открылась с таким грохотом, что Алиса даже вздрогнула. Каждый из трех вошедших мужчин по-своему походил на отца. Как и прадед, носивший прозвище Длинноногий, они были среди самых высоких людей, каких ей когда-либо доводилось видеть, и сразу заполнили собой комнату.

Стройный и черноволосый Эдмунд Йорк, никогда не жаловавший фавориток отца, нахмурился, увидев женщину, сидевшую рядом с Эдуардом. Алиса поднялась с кресла и отошла в сторону. Стоявший рядом с ним Джон Гонт имел такую же бороду, как у отца. Правда, она была густа, черна и пострижена острым клином, полностью скрывавшим горло. Они вошли первыми и приблизились к кровати Эдуарда, который опять закрыл глаза.

Алиса, стоявшая в стороне с опущенной головой, испытывала душевный трепет. Пользуясь покровительством короля, она скопила немалое состояние, но ей было хорошо известно, что любой из присутствовавших в комнате мужчин может в любой момент, когда ему взбредет в голову, распорядиться о конфискации всего ее имущества и земель. Герцогский титул был все еще нов, и пока никто не пытался оспорить их власть. Среди графов и баронов они были почти полноправными королями и равными себе считали лишь тех, кто сейчас находился вместе с ними в этой комнате.

Двое из пяти герцогов, получивших титул от Эдуарда, отсутствовали. Лайонел, герцог Кларенс, умер восемью годами ранее, оставив после себя лишь дочь. Сыну Черного Принца было всего десять лет. Ричард унаследовал от своего отца герцогство Корнуоллское – точно так же, как должен был унаследовать само королевство. Алиса встречалась с обоими детьми и питала надежду, что Ричарду удастся выжить, преодолев соперничество своих могущественных дядьев, и стать королем. Однако, говоря откровенно, она не поставила бы на него ни пенни.

Самым молодым из сыновей Эдуарда был Томас, герцог Глостер. Возможно, потому, что они были наиболее близки по возрасту, он всегда относился к ней доброжелательно. Он единственный сейчас удостоил Алису вниманием.

– Я знаю, вы служили утешением моему отцу, леди Перрерс, – сказал Томас. – Но теперь настало время для его общения с семьей.

Алиса заморгала и покорно кивнула, но, прежде чем она успела двинуться с места, заговорил Эдмунд Йорк.

– Он хочет сказать, что вам, девушка, следует убраться, – произнес он, не отрывая взгляда от отца. – Вон отсюда.

Алиса быстро вышла из комнаты, смахнув с лица слезы. На пороге она оглянулась и бросила взгляд на троих сыновей, стоявших над умирающим королем. Закрыв дверь, она разрыдалась и направилась во дворец Шин.

Оставшись одни, братья долго хранили молчание. Отец был для них единственной опорой в этом неспокойном, полном опасностей мире. Он просидел на престоле пятьдесят лет, и во времена его правления Англия превратилась в могучее и богатое королевство. Они не могли представить свое будущее без него.

– Может быть, нужно позвать священника? – неожиданно выпалил Эдмунд. – Недопустимо, чтобы отец провел последние минуты своей жизни в обществе шлюхи.

Он не заметил гримасы, мелькнувшей на лице его брата Джона. Эдмунд имел обыкновение выкрикивать слова, не умея или не желая говорить спокойно.

– Его можно будет позвать для совершения последних обрядов, – сказал Джон подчеркнуто спокойным тоном. – Он сейчас молится в маленькой комнате, мимо которой мы только что прошли.

Снова воцарилось молчание. Эдмунд переступил с ноги на ногу и вздохнул, наблюдая за тем, как вздымается и опадает грудь отца, и прислушиваясь к издаваемым им глухим хрипам.

– Я не вижу… – начал было он.

– Тише, брат, – мягко перебил его Джон. – Пожалуйста, тише. Он попросил надеть на себя доспехи и вложить в руку меч. Теперь уже скоро.

Джон в раздражении закрыл на мгновение глаза, в то время как его младший брат огляделся, отыскал глазами кресло, со скрежетом подвинул его ближе к отцовской кровати и расположился в нем.

– В ногах правды нет, не так ли? – произнес он с самодовольным видом.

Положив руки на колени, Эдмунд бросил взгляд на отца. Когда он заговорил вновь, его голос утратил обычную пронзительность.

– Я никак не могу поверить в это. Он всегда был таким крепким.

Джон Гонт положил руку на плечо Эдмунда:

– Понимаю, брат. Я тоже его очень люблю.

Томас хмуро взглянул на них.

– Вы хотите, чтобы он испустил дух, слушая вашу пустую болтовню? – бросил он им резким тоном. – Молчите или молитесь. Либо одно, либо другое.

Джон кивнул и сжал плечо Эдмунда, почувствовав, что тот готов тут же возразить. К его облегчению, Эдмунд передумал и заговорил, чуть помедлив:

– Послушай, Джон, неужели ты никогда не думал о том, что между тобой и короной стоит всего лишь десятилетний ребенок? Если бы не милый мальчик Ричард, завтра ты стал бы королем.

Эта тирада вызвала гнев у остальных двух братьев, и они велели Эдмунду умолкнуть. Тот пожал плечами и стряхнул с себя руку Джона.