Врата Рима. Гибель царей

Тубрук ступил в желтую полосу света от масляных ламп. Бывший гладиатор, здоровяк, он купил должность управляющего скромным поместьем под Римом, о чем ни разу не пожалел. Отец Гая говорил, что люди с такой деловой хваткой встречаются редко, может быть, один на тысячу. Рабы подчинялись ему беспрекословно – кто-то из страха, кто-то – из уважения.

Тубрук принюхался:

– Никак в речку свалились, а?

Гай и Марк закивали, выказывая свое полное согласие с таким толкованием событий.

– Погоди-ка. А следы от палки тоже оттуда? Светоний, да? Эх, жаль не надрал ему задницу, пока мал был, тогда, может, и на пользу пошло бы. Так что?

– Нет, Тубрук. Мы сами. Поругались, потом подрались. Никаких посторонних там не было. А если кто и был, то мы потом разберемся, ладно?

Тубрука такое объяснение только позабавило. Ему исполнилось сорок пять, и поседеть он успел к сорока. В свое время он повоевал в Африке в составе Третьего Киренаикского легиона, потом поучаствовал почти в сотне гладиаторских боев, напоминанием о которых служили многочисленные шрамы. Опустив на голову Гаю широкую, как лопата, ладонь, Тубрук взъерошил густые волосы толстыми, неуклюжими пальцами.

– Понимаю, волчонок. Вижу, в отца пошел. Но ты еще мальчишка, а Светоний – или кто-то там еще, – как говорят, вот-вот отправится служить. Будь осторожен, его отец – человек очень влиятельный, а нам враги в сенате ни к чему.

Гай вытянулся в полный рост и с самым бесстрастным видом, какой только смог принять, попытался настоять на своем.

– Выходит, нам повезло, потому что Светоний к этому делу никаким боком.

Тубрук кивнул, сделав вид, что полностью с ним согласен, и постарался скрыть улыбку.

Почувствовав себя увереннее, Гай добавил:

– Пришли к нам Луция, пусть займется нашими ранами. У меня сломан нос, у Марка, похоже, рука.

Мальчики побрели в дом, а Тубрук проводил их долгим взглядом и вернулся на свой пост у ворот. Он всегда выбирал для себя первую стражу. Приближалось лето с его невыносимо жаркими днями. Ясное небо над головой, достойная работа впереди – жизнь хороша.

На следующее утро истерзанное тело – все его мышцы, суставы, синяки и порезы – зашлось протестующим криком нестерпимой боли. Два первых дня после случившегося были самыми тяжелыми. У Марка началась лихорадка, попавшая в голову, как объяснил лекарь, от сломанной кости. Раздувшуюся до невероятных размеров руку обездвижили, привязав к дощечке. Жар не спадал несколько дней, и все это время Марк лежал в темной комнате, пока Гай угрюмо слонялся снаружи или сидел на ступеньках.

После стычки в лесу прошла почти неделя. Марк не вставал и был слаб, но уже понемногу выздоравливал. Мышцы все еще отзывались тупой болью при каждом физическом усилии, лицо покрывали желтоватые и багровые пятна и гладкие заплаты заживающей кожи. Однако же время пришло. Время найти Светония.

Гай брел по семейному лесу, и мысли путались от боли и страха.

Что, если Светоний не появится? С какой стати ему каждый день болтаться по лесу? Что, если он опять будет с приятелями? Они же просто убьют его. Гай захватил с собой лук и теперь на ходу пытался натянуть тетиву. Лук был слишком велик для него, но если упереть нижним концом в землю и положить стрелу, то Светоний может и испугаться.

– Светоний, ты, гнойный мешок дерьма! Увижу на нашей земле – получишь стрелу в башку! – громко повторял на ходу Гай.

Лучшей погоды для прогулки по лесу нельзя было и пожелать. Но насладиться ею в полной мере Гаю не давала серьезная цель, приведшая его сюда. На этот раз он смазал свои каштановые волосы маслом и надел чистую, простую и не стеснявшую движений одежду.

Он еще находился на своей стороне от разделявшей два владения границы, когда услышал голоса. По широкой тропе, беззаботно обнимая хихикающую девчонку, шел Светоний. Увлеченный спутницей, он не сразу заметил Гая.

– Ты нарушил границу! – резко сказал Гай, с удовлетворением отметив про себя, что голос не дрогнул и прозвучал ровно, хотя и высоко. – Ты на земле моего отца!

От неожиданности Светоний вздрогнул и выругался, но потом, разглядев, кто ему противостоит, расхохотался.

– А вот и волчонок! Прямо-таки оборотень какой-то. Мало в прошлый раз всыпали?

Девчонка была симпатичная, но Гай предпочел бы, чтобы она ушла. Присутствия при схватке такой особы он не предвидел и теперь чувствовал, что рядом с ней Светоний еще опаснее.

Между тем Светоний с показной заботой обнял подружку.

– Осторожно, дорогуша! Это опасный воин. И особенно страшен, когда висит вверх ногами, – тогда его просто не остановить!

Он рассмеялся собственной шутке, девчонка присоединилась к нему.

– Это тот, про которого ты говорил, Тоний? Посмотри, какая злобная рожа!

– Увижу здесь еще раз – застрелю, – торопливо предупредил Гай и на пару дюймов натянул тетиву. – Убирайся или получишь стрелу!

Светоний уже не улыбался и, похоже, оценивал и противника, и всю ситуацию.

– Ладно, волчонок, так и быть – получай, раз сам напросился!

Внезапно Светоний бросился на него, и Гай, не подготовившись толком, отпустил тетиву. Стрела пробила тунику и, не причинив никакого вреда, упала на землю. Светоний издал торжествующий вопль и, выставив руки, двинулся вперед. Судя по его злобному взгляду, пощады ждать не приходилось. Поддавшись панике, Гай махнул луком и угодил неприятелю в нос. Брызнула кровь, из глаз покатились слезы, и Светоний взревел от боли. Схватив мальчишку одной рукой, он другой сжал ему горло и оттащил на несколько шагов.

– Чем еще грозить будешь? – прорычал Светоний, сжимая пальцы. Из носа у него текла кровь, капли падали на тунику. Вырвав лук и не отпуская горло, он принялся осыпать Гая ударами.

«Убьет и скажет, что так случайно получилось, – с отчаянием подумал Гай. – По глазам видно, что убьет. Я уже дышать не могу».

Он пытался отбиваться, но колотил по большей части воздух. Все вокруг, словно во сне, затянуло серым туманом, заложило уши. А потом он вообще перестал что-либо чувствовать, и Тоний бросил его на влажные листья.

Часом позже Тубрук нашел Гая на тропе и привел в чувство, плеснув воды на разбитую голову. Лицо снова покрылось коркой запекшейся крови. Еще не заживший толком глаз заплыл, так что с одной стороны Гай видел только темноту. Светоний уже во второй раз сломал ему нос, все остальное представляло собой сплошной синяк.

– Тубрук, – пробормотал Гай, приходя в себя, – я свалился с дерева.

Смех бывшего гладиатора отозвался эхом в густом лесу.

– Свою храбрость, парень, ты доказал – тут сомнений нет! А в твоем умении драться я что-то сомневаюсь. Пора тебе научиться этому делу, пока не убили. Вот вернется отец из города, я с ним поговорю.

– Ты же не расскажешь ему, ну… как я свалился с дерева? Пока падал, столько веток поломал. – Из разбитого носа текла кровь, и Гай ощущал ее привкус во рту.

– Дереву-то досталось? Ты хоть раз в него попал? – спросил Тубрук, глядя на измятые листья.

– Ну, теперь у дерева нос такой же, как у меня.

Гай попытался улыбнуться, но его вырвало в кусты.

– Хм-мм… Думаешь, этим все кончилось? Я не могу допустить, чтобы ты продолжал в том же духе. Не хочу видеть, как тебя покалечат или убьют. Твой отец, уезжая в город, рассчитывает, что ты учишься вести себя достойно как его наследник и патриций, а не затеваешь бессмысленные драки, словно какой-нибудь уличный оборванец. – Тубрук на секунду отвлекся, чтобы поднять валяющийся в кустах сломанный лук. Тетива лопнула, и он недовольно поцокал языком. – А вот за то, что стащил лук, мне бы следовало тебя поколотить.

Гай печально кивнул.

– Все, больше никаких драк, ясно?

Тубрук поднял его и стряхнул с туники прилипшую грязь.

– Ясно, больше никаких драк. Спасибо, что пришел за мной.

Гай сделал несколько неуверенных шагов и едва не упал. Старый гладиатор вздохнул, поднял мальчишку на плечо и понес домой. «Берегись!» – предупреждал он, ныряя под низкие ветки.