Конец

Конец
Конрад Непрощенный

Тёмные улицы города таят множество опасностей. И это не всегда очередной карманник или маньяк. В тени нашего мира обитают они – Отвергнутые. Они всеми силами пытаются вернуть власть над миром, которую потеряли много веков назад. Но есть и те, кто стоит на страже Призрачной границы – Охотники. Этот рассказ посвящен одной из ночей Охотника.

Охотник ехал на работу. В окне такси мелькали пейзажи ночного города. Десятки неоновых вывесок сливались в непонятную мешанину красок. Дикий поток машин не помогал все это структурировать. В такси играла какая-то попса, без того ухудшая дерьмовое настроение Охотника. Он думал закурить, но быстро понял, что оставил сигареты в офисе.

– Твою мать, – тихо выругался Охотник, откидываясь на сидение.

– Вы что-то сказали? – спросил водитель, молодой парень, лет двадцати.

– Ничего. Рули давай, я опаздываю. – Охотник прикрыл глаза ладошкой и попытался упорядочить свои мысли.

День начался с того, что Охотника вызвали на работу чуть ли не в шесть утра. Нашли изуродованные трупы в парке. Лица жертв были искажены от ужаса, а вот от чего наступила смерть, было не понятно. У всех жертв были аккуратно извлечены органы в алфавитном порядке нахождении тел. Всех жертв связывало то, что когда-то они учились в одном классе. А теперь нашли ещё парочку трупов, а над домом, где они были найдены, до сих пор кружится огромная стая воронов.

– Приехали, начальник, – из рассуждений Охотника выдернул голос водителя.

– Ага, на, держи, – Охотник вылез из машины и посмотрел в небо. Оно было карминового цвета, словно платье роковой женщины. А над «хрущевкой» кружила огромная стая ворон.

– Нихера себе, – буркнул себе под нос Охотник, машинально ища руками по карманам пачку сигарет.

– То-то же. А мы как охренели, – сказал Грендель, подходя и протягивая охотнику пачку сигарет.

– Иллюзия?

– Нет. Мы проверили. Это не магия.

– Дай мне по лицу, – внезапно сказал Охотник, снимая шляпу и туша сигарету.

– Ты что, сдурел? Второй раз я тебя бить не буду, ну это нахрен.

– Бей, кому говорю. Это следственный эксперимент.

Пожав плечами, Грендель долго целился, но удар – таки нанес. Охотник упал на четвереньки и принялся активно сплевывать кровь и выбитые зубы. Проплевавшись, он рукавом отер губы и посмотрел на небо.

– Ну что, помогло? – спросил Грендель, потирая разбитый кулак.

– Ага.

– Ну и что это такое?

– Не что, а кто. Один мой старый знакомый. Всех, у кого есть хоть какие-то проблемы в жизни, уведи подальше. Не нужны мне тут массовые суициды накануне пенсии.

После того, как Охотник сказал слово «пенсия» Грендель поперхнулся только что принесенным ему кофе. Он что-то сказал по рации, но не перестал смотреть удивленными глазами на Охотника.

– Какую пенсию? – не выдержал Грендель.

– Самую что ни на есть обычную, Грен. Ничто не вечно под луной, как говорится.

– Надеюсь, не будет что-то из разряда «Мой дозор окончен».

– А что это? – поинтересовался Охотник, закуривая очередную сигарету и заряжая какие-то странные патроны.

– Да так, не заморачивайся. Доча сериал смотрит. А я ведь говорил, что сигареты до добра не доведут.

– Заткнись, а, Грен, – губы Охотника растянулись в столь редкой улыбке.

Охотник вошел в дом. Обычная «хрущевка», обычные лестничные пролеты. Только вот они были завалены безобразными трупами. Трупы жильцов. Среди них были как взрослые люди, так и старики и дети. Кто-то умер от удушья, кто-то пробил ближнему своему сонную артерию ножницами, отчего кровь забрызгала стены и ступени. Охотник переводил меланхоличный взгляд от одного тела к другому. Все они были убиты. И он знал, кто убийца.

– Давно не виделись, Ваня, – Охотник вышел на крышу, прямо в эпицентр чудовищного кошмара.

– И тебе не хворать. Охотник, – тело, больше похожее на скелета, обтянутого кожей, повернулось к вошедшему, – чем обязаны визиту?

– Да вот знаешь, один мудак насылает на людей кошмары, отчего они сходя с ума. Он жрет их страхи, чтобы материализоваться. Не знаешь такого, Вань? Некого Пожирателя Кошмаров.

– К чему эти прелюдии, Охотник? – скелет слабо улыбнулся, – Да, это я. Но это наш последний танец, не так ли?

– Возможно.

– Нет, Охотник, ты знаешь это абсолютно точно. Я вижу это в твоих глазах, – существо показало пальцами в глаза Охотнику.

– О, так ты у нас теперь ещё и психолог. На Том свете дедушка Фрейд курсы открыл?

– Всё хохмишь? – Иван ухмыльнулся, – А ведь ты довольно плохой Охотник.

– Я знаю, – ответил Охотник и закурил очередную сигарету.

– Всё ещё играешь со Смертью? – существо оперлось о поручень на крыше.

– Ты знаешь это лучше меня. Делая эти вещи, чувствуешь себя живым. Никогда не понимал, почему все люди жаждут бессмертия? – Охотник встал рядом.

– Им страшно, – ответил Иван, – Они боятся, что песок их жизни вытечет раньше, чем они сделают все свои дела. И так будет всегда. Они никогда не достигнут своих целей.

– В этом есть что-то чарующее, – отозвался Охотник, – кто-то боится сделать шаг вперед, поэтому довольствуется тем, что есть. А кому-то все время мало. Смерть, её близость, для кого-то сильнейший мотиватор.

– И величайшее удовольствие. Что может быть лучше, чем чувствовать себя живым? Они этого не понимают, – Иван развел руки над городом, – они не осознают, каким даром и какой силой наделены.

– Не все. Некоторые осознают это.

– И я осознаю это. Чувствовать ветер кожей, ощущать запахи носом, пусть даже это запах гари и дерьма. Чувствовать боль. А они боятся этого.

– Они не знают, что на Том берегу, – ответил Охотник, докуривая сигарету и стряхивая пепел вниз, – Я бы всё отдал за то, чтобы умереть. Чтобы моя история закончилась. Но нет.

– Ты знаешь, что в этом мире ничто не вечно. Даже ты.

– А что останется после меня, когда мне придет конец? Какая моя часть? Чем больше я живу, тем меньше меня остается во мне.

– Ты потерялся, – Иван подплыл по воздуху к Охотнику, – потерял цель.

– Я уже всего добился. Или все просрал.