Дворянин. Книга 1. Часть 1

– А эти решётки для чего? – рассматривая установленную чуть выше, чем он привык, печь.

– Эти… чтобы не обожглись ненароком. А вот сюда можно чайник повесить металлический. Такой, как у вас выпускают – показываю и рассказываю всё досконально. Из-за того что печь стала более вертикальной, место в и так в небольшом возке немного увеличилось. Что уже порадовало Мальцева.

– Хотел тихо, тихо заехать посмотреть, что у тебя, и ехать по своим делам. А застрял надолго. Да и ещё приходится по этим визитам ездить. Как я тебя понимаю…что не хочешь ездить. А у многих ещё холодно – жаловался мне Иван Акимович.

Перед расставанием я набрался смелости и спросил у него – а почему вы мне поверили? Дали возможность показать себя и заработать, а потом уже вам.

– Молодой, наглый, с горящими глазами, но чётко отвечающий на мои вопросы. Да ещё технически грамотный, почему не попробовать? – засмеялся Мальцев.

– А имение мне, зачем купили? – спросил я, постоянно мучивший меня вопрос.

– А кто ты был раньше? – видя мое смущение – правильно, никто. А сейчас ты среднепоместный дворянин со своим имением. И это ещё не раз тебе пригодится. Просто поверь, хотя я представляю что там после подавления бунта осталось.

– Ну, а сейчас почему помогаете? Я же понимаю, что без Вашей помощи, хорошо, если бы половину добился? – пытаюсь понять мотивы магната и не могу.

– Понимаешь…это хорошо… Почему…да сам не знаю… Интересно с тобой… всё у тебя не так – с последними словами сел в тёплую карету на полозьях и покатил в Дятьково налаживать выпуск стекла для ламп и ёлочные игрушки.

Наконец все гости уехали, а я начал разбираться с кучей подарков, оставленных мне Мальцевым. В основном из вещей было стекло, но было и несколько рулончиков качественной ткани, метров по восемь. Был мех на шубы и пару целых телячьих хорошей выделки кусков кожи. Был ковёр и много другой разной мелочи. Из продуктов осталось восемь бутылок водки, пару бутылок коньяка, остальное выпили. Было много сала, масло, мука, крупы, по коробке чая и кофе, мешок сахара и бочонок селёдки и солёной икры. И почему-то мешочек сухарей, сильно развеселивший меня. Соль и многое другое, что нужное в хозяйстве. В общем – изрядно. И даже очень.

Остались ещё у меня и три печи «недоделки» с трубами. Но зато с красивыми завитушками и украшениями. А так же две новых, но их продавать я их не буду. Старые печи ещё можно. Пока зима надо их куда-то пристроить, пока в цене…

Сейчас я лежу, наконец-то, на своей кровати и пытаюсь распланировать почти шесть тысяч рублей. Злюсь на Добрынина, которому, на мой взгляд, ни за что, перепало шестьсот рублей. Но тут это почти официальная такса – десять процентов. Больше может быть, но не меньше. Злюсь на…весь 19 век, в котором большую часть времени, мне приходится решать чисто бытовые проблемы. Тут нет «Метро» или «Ашана», где можно пойти и купить почти всё, что тебе необходимо. Приходится проявлять всю свою смекалку и вспоминать, где-что-когда видел или слышал. При этом приходится платить огромные деньги за их эксклюзивное изготовление.

Злюсь на дворян, которые тратят безумно деньги в балах и праздниках. Даже сюда в Тулу везут французское вино, коньяки, мебель и даже рояли. Производством из них почти никто заниматься не хочет. Но надо признаться, это геморрой ещё тот. Злюсь на расхлябанность дворян и их неточность. Их воровство и хамство. Зато умудряются третировать мастеров и другое население. Какой пример, они подают другим? Они в своей спеси обнаглели до крайности. Особенно военные дворяне в средних чинах. С генералами я пока не сталкивался, да и желания никакого не имею. У меня уже было пара недоразумений, но моя фамилия и имя защищали меня пока лучше бронежилета.

Ох, не прост Иван Акимович, ох, и не прост. Но это пока я не нарвался на более родовитого или отморозка. Хотя я и стараюсь быть предельно осторожным. Достали попы, тянущие всё и вся на себя и лезущие везде со своими советами. Зачастую сбивающие с нормальной жизни горожан и развитие города. Нужны они, конечно, но зачем их тут столько, я так и не понял. Мне тоже пришлось повесить пару икон у себя. Но я схитрил, купил старые шестнадцатого века и лампадку. Может когда и пригодится, как антиквариат. Сам к ней подходил при необходимости, но в церковь по воскресеньям иногда ходил. Как же тут без этого, я и так тут «большая белая ворона».

Глава 9

Злись не злись, а пришлось на следующий день ехать к Добрынину. Пока нет людей от Мальцева, времени терять не стану. Начинаю лазить по его особняку, составлять план здания для отопления и пугаю его жителей. Да, внутри ещё работы и работы по обустройству здания. И денег на отделку…энное количество. На это Добрынину надо большой мешок и маленькую тележку в придачу.

После разметки расстояния метром, руки отогревал над Аргандовой вонючей лампой, которую за мной таскал слуга. Раза четыре падал, сломал пару перьев. Были, конечно, уже и железные из-за границы, но стоили очень дорого. Пролил чернила, матюгнулся, сразу вспомнил про чернильные ручки и чернильницы-непроливайки, которыми довелось пользоваться в далёком детстве. Плохо, что не вспоминал об этом раньше, когда у меня гостил Мальцев. А вспомнил только сейчас, когда падал и спотыкался в тёмных помещениях этого домищи. Дома уже составлял общий чертёж особняка, переделка выходила капитальная.

Последнее время донимал кашель. Надо с этим что-то делать.

– Николай Николаевич, предлагаю сделать временную печь из железа, потом обложить её кирпичом. Выведем трубы в несколько комнат, где будет тепло. Остальное уже только летом и лучше договоритесь сразу с Иваном Акимовичем о покупке у него нормального стекла. С такой масштабной переделкой лучше делать всё сразу.

– А вы что скажите Василий Федосеевич? – вздыхая, обратился к архитектору Федосееву Добрынин.

– Я с этим… совсем не знаком, поэтому…сказать что-либо не могу – отвечает важно Федосеев. Архитектор сейчас одна из самых уважаемых профессий. Мало их…совсем.

– Жаль – недовольно Добрынин. – Пусть будет так. Заказывайте, что нужно, и мне бумаги, я сам оплачу.

Надо решать с моей оплатой сейчас, потом поздно будет. Знаю я этих чинуш. Не уверен, что Добрынин и мастерам заплатит за работу.

– А нельзя ли мне получить участок в городе. За хлебным рынком в конце района Подьяческой улицы, около реки Упы. Тем более место там есть.

– А что вы хотите там строить? – спрашивает глава.

– Чтобы строить свой дом по-новому, хочу попробовать построить гостиный двор – почему нет. А то нормальной гостиницы в городе нет. Богатые люди, как правило, живут у знакомых. А за оружием нет – нет, да приезжают. Пусть лучше они у меня живут…и денежки несут.

– Гостиный двор?…Необычно…Почему такой странный выбор? – удивлен глава.

– Иначе эти попытки бесцельных визитов ко мне всяких любопытных никогда не кончатся. А мне, право, некогда всех принимать. Хотят смотреть, пусть снимают номер в гостинице и смотрят – добавляю я. Хотя это только одна из причин и далеко не главная.

– Да, Дмитрий Иванович, ну и характер же у вас… Я подумаю, что и как можно сделать. Но и вы мне общий план и вид предоставьте. Уж будьте любезны – говорит Добрынин, озадачив меня.

Ну, ничего. План я сделаю один, а строить можно и по-другому. Вернее достраивать, ссылаясь на какую-нибудь причину. Обычно так все тут и делали…у кого есть деньги разуметься.

Зашёл на почту и отправил родителям Мальцева Дмитрия Ивановича сто рублей. Думаю, им сейчас очень пригодится деньги в такой трудный год, хотя я и не знаю их материальное состояние. Но познакомившись с реалиями, думаю что не сильно хорошее.

Дальше я ходил по знакомым мастерским. Заказывал медные трубы и отопительные батареи. Их решил попробовать сделать в мастерской у мастеров купцов Гольтяковых. Мой выбор пал на них и потому, что они делали неплохое оружие. Плюс у братьев было очень современное оборудование по нынешним временам. Так как платить не мне, то я одного из братьев сразу настроил на выпуск по передовой технологии. С гаечной резьбой, лерками, метчиками и ключами. Потом это мне всё и останется.

– Что вы опять такое придумали, Дмитрий Иванович? И когда Вы пригласите в гости? Вы же обещали? – стал меня «пытать» Николай Иванович.

– Хорошо Николай Иванович, приезжайте в воскресенье после церкви. У меня уже и полуштоф припасён – и отправился домой. Прихватил и чеканную бронзовую джезву, заказанную ранее у него.

Заходя домой перекинулся парой слов с дедом Иваном, который был на страже, и потрепал Рема. Снимая куртку, бросил взгляд на часы, которые только недавно купил. С ними была интересная история. Я заказывал одни, а привезли мне другие. Эти были больше, красивее и… дороже. Пришлось попросить купца об одолжении. Сошлись, что часы повисят у купца в лавке недели две в рекламных целях. За это время я найду денег.

Приличный такой резной «скворечник», внутри часы-тарелка с маятником и небольшой стеклянной дверкой. Сделано в Швейцарии, Г. Мозер, между прочим. Заплатил шестьдесят восемь рублей, хотя изначально я заказывал часы рублей в пятьдесят. Буду в Москве, обязательно посещу часовой салон. Надо прикупить и простых качественных карманных часов. И себе часы подобрать «нормальные». А то мою «луковицу» доставать в компании купцов, просто уже стыдно.

– Ну, наконец-то – воскликнул я. Сейчас сделаем бюзе и с нормальным кофе. Да я же о таком давно мечтал! Еле дождался приготовленного бюзе и только принялся за приготовление кофе, как пожаловал гость. А вернее гостья, Анна Ильинична. Вот же нюх на…сладкое.

– Я вот ехала мимо, дай, думаю, проведаю Дмитрия Ивановича. Согреюсь – прищуриваясь и дразня меня купчиха, величественно выступает у меня в зале.

– Правильно сделали, Анна Ильинична, заодно и сладенького… попробуете – несколько двусмысленно намекаю я. Раз ты со мной так, то и я с тобой так. Да и на улице температура думаю градусов – семь-десять будет, а ночью ещё холоднее. Как тут народ зимует, нормальный человек в двадцать первом веке вообразить просто не сможет. Богатым намного легче: камины и очаги с трубами, есть и жаровни. А простые люди набиваются, как селедки в бочку, все в одну комнату, там располагаются вокруг камина-очага. Да у меня сейчас кони в конюшне с печкой лучше себя чувствуют, чем многие жители. За конями внимательно смотрят Ванюша с Фёдором, чтобы не замёрзли.

– Вы знаете, так холодно, так холодно и это только ноябрь – заворковала Антонова.

– Кофе будете. С сахаром и французскими сладостями – и поперхиваюсь кашлем. Вот будь он не ладен. И кашель…и Добрынин со своими просьбами, в душе матюгаюсь я.

– Бедненький. Заболели. И некому за вами и поухаживать – сюсюкает гостья, хлопая ресницами.

– Особенно вечером. Придёшь, намерзнешься…и некому согреть – тонкий намёк, на толстые обстоятельства. Улыбаюсь, закрываюсь чашкой и пью кофе.

– И не говорите, Дмитрий Иванович – как ни в чём не бывало, отвечает Антонова. Тоже видать, получая удовольствие от словестной пикировки.

Продолжалась пикировка долго, но я вынужден признаться, что победа мне не досталась…а жаль. Надо думать. Антонова уехала, дразня меня, с моими двусмысленными словами.

– Вы уж не мёрзните там у себя, Анна Ильинична, приезжайте. Согрею – пытаюсь оставить последнее слово за собой.

А наутро я свалился окончательно. Температура, кашель и вся прелесть простуды. Мария поила меня горячим молоком с мёдом, а Фёдор давал барсучий жир и им же растирал. Я его еле глотал. У меня он лез из горла назад. Но я мужественно старался себя пересилить, понимая, что это лучшее, что тут сейчас есть. Его-то и всего нужно по чайной ложечке, но заглотить его у меня почему-то получалось с большим трудом. Целых две недели я мучился и боролся с простудой, и только новый молодой организм помог справиться с болезнью.

Из этого я сделал вывод, что надо существеннее утеплять свою одежду. Дома нормально, но мне часто приходится бывать в нетопленных помещениях. Стояние в церкви по воскресеньям в обычных сапогах, хоть я и не часто это делаю, это вообще смерти подобно. Куртку надо сменить на шубу или утеплить капитально. Пошить тёплые брюки с утеплением, скопировав их с зимней современной лётной формы и разобраться с валенками. Их везли из Ярославской губернии, как и войлок. Были они достаточно дорогими в районе двух рублей.

Наконец приехали люди от Мальцева. Два мужика и парень лет четырнадцати, сын одного из присланных. Знакомлюсь, Степан хмурый мужик лет тридцати с огромным шрамом на всё лицо. Начинается шрам со лба, через левый глаз и потом по всей щеке, уродуя его лицо. Видит ли он левым глазом, я в первый же день знакомства спросить постеснялся. Второй – Леонид. С таким выражением на лице, что напоминает оскал у волка, который сейчас бросится на тебя. И его сын Гриша. Парень с удивительно синими и большими глазами.

Я даже не видел, кто их и привёз. Когда, наконец, я вышел из своей комнаты, они предстали передо мной. Мужики поклонились без особого почтения с каким-то угрюмым выражением лиц. При их «украшениях» это создавало совсем уж жуткую картину. Прочитал послание от Зотова, который по распоряжению Мальцева и отправил мне этих служивых людей. После прочитал дарственную на людей от Мальцева. Рассмотрел их внимательнее. Хоть бы одели нормально, зима, как-никак. Опять мне эту проблему решать.