Трещина

Он стал жить одними лишь мыслями об этом проклятом княжестве, и в один прекрасный момент сбежал из дома, оставив Феора и родителей одних.

В Нозинге он пробыл ровно год. Семнадцатилетний, он обладал отличным телосложением и боевыми навыками, которые помогли ему завоевать доверие среди некоторых матерых воинов. Тогда прошло уже шесть лет после катастрофы с открытием Трещины, но людей в Нозинге было совсем мало. Лишь самые отпетые головорезы обитали в нем, и Грику пришлось приспосабливаться, чтобы не пропасть среди них.

По окончании года в Нозинге он едва не погиб, когда попал в засаду разбойников. К счастью, выжив, Грик решил уйти из этого княжества, чтобы начать нормальную жизнь.

И это у него почти получилось. В восемнадцать лет он женился на красивой девушке, переехал жить в собственный дом и чуть даже не стал отцом.

Его жена умерла, когда ему было девятнадцать лет, и это был самый страшный удар в его жизни. Вместе с ней Грик жил счастливо как никогда и с нетерпением ждал ребенка, но все оборвалось в один миг. Их просто не стало. Грик, ничего не соображая, в этот день убежал как можно дальше от дома, в котором осталось два трупа родных для него людей. Он не пришел даже на их похороны, боясь увидеть их мертвые лица. Он бы это не выдержал. Видеть смерть, даже животного, для него было сложно. Это теперь он привык к ней. В Нозинге каждый привыкает.

Грик стал много и долго пить, что в итоге вновь привело его обратно в Нозинг. В глубинах разума, сам этого не зная, он сделал такой смелый шаг, чтобы умереть. Его вела в этом разбитая ужасным горем душа.

Странника терзали страшные воспоминания. Закрывая глаза, он видел мертвые, перекошенные болью лица его жены и дочки. Грик старался отогнать эти воспоминания от себя, но они никак не желали уходить от него, въедаясь в расшатанный разум все глубже и глубже, каждый раз показывая их все четче и ярче.

***

Через некоторое время, покинув деревню без домов, он услышал слабый писк. Так мог пищать только Кровавый Цветок, который обладал удивительной способностью залечивать кровоточащие раны и, к тому же, стоил очень дорого. Энергия Трещины изменила некоторые растения, и прибавила им разных полезных свойств. Такие растения очень ценятся в Нозинге, и люди, живущие в этом княжестве, начали продавать их торговцам, приехавшим из-за границы, за бешеные деньги. Некоторым даже удалось сколотить на этом целое состояние, но таких людей было мало. Тем, кто выходил из безопасных городов наружу в опасный Нозинг, приходилось все время покупать новое снаряжение. Старое со временем портилось, и на его восстановление или замену приходилось тратить большие деньги.

Грик направился в сторону писка, и, раздвинув высокую траву, нашел цветок, незаметно растущий среди полевых растений. К сожалению, он был незрелым, значит, его стоимость резко падала. Лишь писк, испускаемый дрожащими алыми лепестками, давал понять. Грик не стал срывать цветок, дав ему возможность немного подрасти. Запомнив это место, чтобы вновь вернуться сюда, когда цветок созреет, он с горечью вздохнул и, пожав плечами, двинулся дальше.

Грик шел вперед, вышел из деревни и, когда яркое солнце уже начало скрываться за горизонтом, услышал шаги впереди себя. Странник осторожно, чтобы его не заметили, стал подбираться к шагам ближе и, поднявшись на небольшое возвышение в земле, увидел человека, неловко шагавшего в сторону холма на западе. Он постоянно вертел головой из стороны в сторону, пугаясь каждого шороха в траве или в лесу. Вечер уже, поэтому на нем была надета вязаная шапка, скрывающая под собой коротко-стриженные каштановые волосы. Теплая шерстяная кофта, черные штаны из сукна, тяжелые кожаные ботинки и сумка со спальным мешком – вот все, что на нем было надето. Грик присмотрелся к нему внимательней и увидел, что у него нет при себе даже оружия, которое в Нозинге является необходимым атрибутом каждого странника.

– Эй, парень, стой! – крикнул он с небольшого холмика, который, возможно, был чем-то вроде большой братской могилы.

Парень, вздрогнув, обернулся и, увидев Грика, испустил облегченный вздох. Взглянув на него своими еще совсем молодыми глазами, он улыбнулся.

– Я думал, что вы – чудовище, – услышал Грик, – Хорошо, что это не так.

Парень назвался Мейком и, как сам сказал, был в Нозинге впервые. Он, представляясь Грику, говорил с глубоким уважением, понимая, что странник живет в этих землях уже давно и много чего, что могло бы помочь новичку, знает. Видя в Грике человека примерно того же возраста что он сам, Мейк сразу понял, что ему повезло.

– Извините, я еще мало чего знаю про Нозинг, – сказал он после краткого знакомства, – Вы не могли бы помочь мне добраться до Кратора?

– Знаешь, лучшей помощью было бы отправить тебя обратно, как можно дальше от Нозинга, но ты, как я вижу, этого не хочешь, – ответил Грик, – Так ведь?

Парень утвердительно кивнул.

– Тогда ладно, помогу, – пожал плечами странник, – Нам все равно по пути. Тебе лет-то сколько?

– Шестнадцать, – улыбнулся он.

«Почти как мне, когда я только пришел сюда, – подумал Грик, – Не буду отговаривать паренька. Пусть увидит, что здесь творится, и сам решает, что ему делать».

У Мейка был наивный, как у ребенка, взгляд. Он постоянно шутил, и ему удалось даже пробить темный барьер грусти в голове Грика, отчего тот после долго времени, проведенного в горе, начал улыбаться.

Хоть Мейк и выглядел веселым, в Нозинг его заставила прийти, как и Грика, страшная беда, от последствий которой он избавиться не сумел.

Но вида он пока не подавал, поэтому Грик посчитал, что Мейк довольно хороший человек, и быстро с ним сдружился. Они нашли общий язык и разговаривали только на их одних интересующие темы, которые в большинстве своем касались того, как выжить в Нозинге. После того, как Грик рассказывал что-нибудь полезное, Мейк отвечал ему веселым анекдотом или говорил о том, что сам знает о Нозинге.

– Хотите еще один анекдот? – спросил он, когда Грик рассказал ему о трехглазых чудовищах.

– А почему бы и нет? Давай, рассказывай. Время-то как-то нужно скоротать.

– Задержалась как-то одна маленькая девочка у своей подруги. Смотрит в окно, а уже ночь наступила. Решила она тогда идти домой короткой дорогой, которая проходила через старое кладбище, на котором никого не хоронили уже много лет. Так вот, идет она, идет, и вдруг, у самых кладбищенских ворот встречает глубоко-старого дедушку, у которого потом просит помощи. «Помогите мне пройти через это кладбище, – говорит, – А то я мертвецов боюсь», а удивленный старик ей в ответ: «А зачем нас бояться?»

Грик улыбнулся. Ему хотелось засмеяться, но положение было не то. Как он мог смеяться, если его жена мертва всего два месяца? «Ее кости, наверно, все еще покрывает мертвая плоть, – невольно подумал он, – Проклятье…»

***

Через два часа наступила темнота, и они, пройдя еще немного, решили устроить ночлег. Осенью солнце уходит рано, когда до ночи еще долго, но Грик, находясь в пути, привык ложиться спать в восемь или в девять часов вечера. Определять время ему помогали его наручные часы – величайшее и довольно дешевое изобретение, ставшее настоящим открытием в инженерии. Единственным их недостатком было то, что их, время от времени, приходилось заводить, чтобы стрелки исправно выполняли свое назначение.

– Костер разводить не будем, – сказал Грик, – Мало ли, кто-нибудь недоброжелательный увидит его.

Мейк вызвался дежурить первым. Грик не стал с ним спорить и, укрывшись теплым одеялом, лег спать. «Пусть молодые дежурят, – подумал он, хотя был старше Мейка всего на три года, – Для него это будет первым испытанием».

Заснуть у него не получилось, ведь перед лицом все время всплывало лицо мертвой супруги. Он пытался думать о чем-нибудь другом, но все его думы сводились к одному: во всех ситуациях, о которых он думал, всегда была жена. Подумает он о родителях – жена, о братьях, Феоре и Дилионе – жена, о деньгах – снова жена. Из-за таких мыслей он чувствовал, что сходит с ума. «Так не может дальше продолжаться, – подумал Грик, – Жизнь-то идет дальше. Нужно двигаться вместе ней». Он думал так, но такие мысли его не спасали.

Отчаявшись, странник открыл глаза и начал размышлять, о чем бы спросить Мейка.

– Что привело тебя в Нозинг? – наконец, нарушил он образовавшуюся тишину.

– Надоело жить там, – почесав затылок, ответил Мейк и указал рукой на запад, – В простой жизни всегда найдется тот, кто лучше тебя. Обычными способами лучше него уже не стать. Я думаю, Нозинг даст мне этот шанс. Я разбогатею и покажу им всем!

Грик, поражаясь наивности Мейка и вспоминая раннего себя, улыбнулся так, чтобы он не заметил.

– Я путешествую по Нозингу уже третий год. Видишь мои богатства? – спросил он.

– Должно быть, ваши деньги где-нибудь спрятаны, – ответил Мейк.

– Нет, все уходит на снаряжение, откладывать не получается.

– У меня получится!

– Знаешь что? Возможно, ты прав. Главное – верь в себя, и все станет таким, каким ты сам захочешь. Желаю тебе в этом удачи.

– Спасибо. А вы, почему в Нозинге?

– Почему я? Даже не знаю. Может, славы захотелось. Может, денег. Расскажи мне, что именно заставило тебя прийти сюда. Не только, ведь, люди, у которых денежный достаток больше чем у тебя?

– Хорошо, я расскажу, только вы не смейтесь, пожалуйста, ладно?

– Хорошо, не буду.

Парень сделал небольшую нерешительную паузу, и Грику показалось, что никакого рассказа он сегодня не услышит.

– У меня была девушка, с которой мы были счастливы, – начал Мейк, – Ее красота пленила меня, и все остальное, кроме нее, стало серым и скучным, так сильно я любил ее. Мы жили в маленькой деревушке, и как-то раз в нее приехал один человек, сын богатого торговца, примерно моего возраста. Он влюбился в мою девушку и увел ее. Она просто подчинилась его воле и деньгам. Понимаете? Я пытался заполучить ее обратно, но у меня ничего не выходило. Все попытки вернуть ее были бесполезны, и вот как-то раз, когда в нашей деревне была ярмарка, я публично вызвал богача на фехтовальный поединок. Я был полностью уверен в победе, уже чувствовал его кровь на своих руках, но он, представляете, струсил, не появился на ярмарке в нужное время. Вместо поединка он нанял моих друзей, и они меня жестоко избили. Они сломали мне руку! Мои лучшие друзья тоже продались ему с потрохами! Отказ от поединка, конечно, подпортил ему репутацию, но у него же были деньги. Он подкупил нашего старосту и сам встал во главе деревни. После этого моя девушка просто-напросто забыла про меня. Мы иногда встречались с ней на улице, но ее взгляд всегда был обращен в сторону, не на меня.

По его лицу было видно, что он готов разрыдаться. Видимо, эта девушка, действительно, много для него значила.

– В мире полно других красивых девушек, – сказал Грик, – Неужели ты пришел в Нозинг ради нее?