Ворота

– Тогда бабки гони! – рявкнул водитель.

– У меня только четыреста рублей…

– Давай сюда!

У Димы не осталось выбора. Он достал из кармана бумажник и вытащил наружу четыре сторублевые купюры.

– А теперь выметайся!

– Но…

– Мы уже приехали. Выходи, филолог-интеллигент. Тьфу!

Дима сглотнул подступивший к горлу ком и, пытаясь сдержать дрожь в ногах, вышел из машины. Тут же он услышал противный визг колес, и «десятка» умчалась прочь от него.

Он оказался рядом с автобусной остановкой деревни, названия которой не знал. Знак, уведомляющий о приближении к населенному пункту, остался им не замеченным, но Диму название и не интересовало. Кое-как справившись с дрожью в коленях и пальцах, он двинулся к деревне, чтобы найти кого-нибудь, у кого можно спросить о старике, ведающем что-то о параллельных мирах.

Деревня была намного больше той, в которой стояла дача его отца, но выглядела гораздо старее и обветшалее. За все время, что Дима пробыл в ней, он увидел лишь три каменных дома, а остальные были построены из тяжелых бревен и, казалось, в любой момент могли развалиться. Дима заметил даже, что многие из них заброшены. Стекла окон таких домов были треснувшими или разбитыми, крыши неестественно сильно клонились в сторону, а в палисадниках росли не декоративные цветы, а обыкновенная трава и сорняки.

Начало июля выдалось необычайно жарким; солнце ярко светило в зените, деревья шумели своей ярко-зеленой листвой, грозовая туча шла со стороны леса, в который уходила протоптанная тропинка, и все жители деревни работали в своих огородах – окучивали картошку и пололи грядки от сорняков. На улице почти никого не было, поэтому Диме пришлось подойти к забору одного из домов и криком привлечь к себе внимание.

– Извините! – сказал он, когда мужчина, ведущий перед собой мотоблок, посмотрел на него, – Не найдете минутки со мной поговорить?

– Извини, но о Боге я все знаю, – донеслось ему в ответ.

– Что? – не понял Дима, – Ах, да! Я не из этих, у меня другой вопрос!

Мужчина заглушил двигатель мотоблока и усталым шагом подошел к забору. Фигура его была поникшей от усталости, но глаза выражали готовность говорить.

– Ну? – спросил он.

– Говорят, у вас тут какой-то сумасшедший живет, – начал объясняться Дима, – Что-то о параллельных мирах говорит…

– Да, есть такой, – вздохнул мужчина, – У тебя к нему дело?

– Я журналист, хочу статью о нем написать, – чтобы не появились лишние вопросы, нагло солгал юноша.

– Ох, не советую, – сказал мужчина и закурил сигарету, – Говорят, он сумасшедший? Правду говорят. Ударит еще тебя лопатой по голове и закопает потом в своем цветочном саду.

– Все настолько плохо?

– Не уверен, я его уже давно не видел…

– Тогда ничего страшного, – Дима попытался улыбнуться, – Можете сказать, как его найти?

– Раз тебе это надо… – вновь вздохнул мужчина, – Видишь, тропинка в лес уходит? Иди прямо по ней. Километра через два выйдешь к его жилищу. Думаю, до грозы успеешь.

– Спасибо, – юноша откланялся, – Я пошел.

– Иди-иди. Осторожнее только.

Дима сделал еще один поклон, из-за чего мужчина невольно смутился, и, пытаясь идти как можно быстрее, поспешил к тропинке. Солнце нестерпимо нагревало воздух, и во рту у него быстро пересохло, но, оставшись без единой копейки в кармане, он не мог купить себе даже самой дешевой воды в магазине, поэтому, когда попал в лес, не стал разглядывать окрестности, как планировал раньше, и полностью сконцентрировался на пути, который ему предстояло преодолеть. Как правильно вести себя в лесу Дима знал, поэтому не боялся заблудиться. К тому же, не сворачивая с тропинки, он приравнивал свои шансы потеряться в лесу к нулю.

Идя по тропинке, запутано маневрирующей между густорастущими деревьями, он постоянно махал руками – отгонял от себя комаров и убирал с лица паутину, которая обильно было протянута между деревьями над тропинкой. Воздух стал душным, комары настойчиво лезли в глаза и рот, и коварная лесная подстилка скрывала под собой множество опасностей, но Дима был частым гостем в лесу, поэтому это все не доставляло ему больших проблем. Было лишь неудобно, и он с этим справлялся. Жизнь подставляла ему множество неудобств, и с годами он научился не обращать на них особого внимания.

Вдруг небо над ним озарила яркая вспышка молнии. Гром не заставил себя долго ждать и поднял в воздух с деревьев множество черных птиц, создавших такой шум, что эхо грома сразу утонуло в нем. Дима выругался и бегом кинулся вперед по тропинке. Лес вокруг него превратился в сплошную зеленую массу, и Дима вполне мог случайно врезаться в дерево, но уже через пару минут вылетел на обширную лесную поляну, в центре которой стоял ветхий дом, окруженный со всех сторон разноцветным цветочным садом, безумно колыхающимся под потоками сильного ветра.

В саду росло самое огромное разнообразие цветов, которое Дима когда-либо видел. Одни цветы держались ближе к земле, а другие возвышались высоко над ней, и во всем этом безумном многообразии не было видно ни одной капельки смысла. Цветы были посажены хаотично, без единого намека на порядок.

Диму расположение цветов не сильно интересовало. Старик, которого он искал, как раз, хромая на правую ногу, заходил в дом. Дима, увидев его, сразу отметил, что старик немного не в себе: летом на нем был надет длинный кожаный плащ, опускающийся почти до самой земли; длинные седые волосы блестели, будто старик вымазал их гелем, а на ногах красовались доходящие до пояса болотные сапоги, сухие, не использованные по предназначению. Больше деталей Дима рассмотреть не успел – дедушка скрылся за захлопнувшейся дверью.

Юноша, войдя в цветочный сад, чуть не задохнулся от резкого запаха цветов, которых кругом росло столько, что любой профессиональный садовод позавидовал бы, и сразу направился к дому. Туча была уже над самой его головой, но дождем на землю пока не обрушивалась, хотя угрожала сделать это в любой момент. Не желая попасть под дождь, Дима за считанные секунды пересек сад и оказался у двери. Стуча в нее, он долго не получал ответа, но отчетливо видел, как старик смотрит на него из-за занавески на окне. Было видно, что он бурно переваривает полученную зрительную информацию и думает, впустить ли незнакомца в дом или оставить на улице в грозу.

Дима делал вид, что не замечает его, и, когда первые капли дождя оросили сухую землю, старик открыл дверь и кивком дал понять, чтобы он вошел внутрь.

– Здравствуйте, – сказал Дима, – Извините, конечно, что беспокою…

– Ничего, – старик грубо прервал его, – Гости у меня редко бывают, даже поговорить не с кем. Входи, садись за стол, разговаривать будем.

Его голос будто бы и не ему принадлежал. По морщинам на лице, по бороде, по седым волосам, сгорбленной спине, дрожащим ногам, прилипшей к костям коже и помутневшему взгляду Дима навскидку определи, что ему не меньше восьмидесяти лет. Но голос принадлежал не этому дряхлому старику, а здоровому сорокалетнему мужчине c ясным голосом, таким, словно он никогда не брал в рот ни единой сигареты.

– Чего глаза-то раскрыл? – устало спросил старик, – Тоже из-за голоса удивляешься? Сколько, думаешь, мне лет?

– Восемьдесят? – осторожно предположил Дима.

– На самом деле, я перестал считать, когда мне перевалило за сто пятьдесят, – рассмеялся дедушка, заставив Димино удивление подскочить до грани, – Садись за стол, я сейчас приду.

Сняв свой кожаный плащ и повесив его на вешалку возле двери, он скрылся на кухне, но вскоре оттуда донеслось:

– Лучше иди сюда. Я не привык есть в гостиной.

Успокаивая себя мыслями о том, что старик просто немного не в себе и поэтому говорит разную ерунду, Дима, рассматривая заботливо прибранную гостиную и протертые от пыли иконы на деревянных дощечках, стоящих на полочке в углу, послушно проследовал на кухню, в которой затем кивком был приглашен присесть за стол. Старик достал из шкафа, прибитого к стене, бутыль с мутным содержимым, два алюминиевых стакана, банку с солеными огурцами и кусок бледного шпика, покрытого красным перцем.

– Самогон будешь? – спросил он.

– Буду, – понимая, что так ему легче будет узнать от старика ответы на мучащие его вопросы, ответил Дима, – Но много не надо. У меня сегодня еще полно дел.

– Да, у меня тоже, но один стакан, думаю, не повредит никому.

Дима кивнул, а старик сел за стол напротив него. Он откупорил бутыль, поводил горлышком около носа и до середины наполнил стаканы самогоном. Банка с огурцами уже была открыта, а шпик – нарезан.

– Выпьешь залпом – буду тебя уважать, – улыбнувшись, сказал дедушка.

«А так делается? – с ужасом подумал Дима, – Приехал домой, а меня тут спаивают…»

Однако он сделал так, как попросил старик, и тут же пожалел об этом. Самогон больно обжег горло, из глаз выступили слезы, а из уст донеся полный боли стон.

– Уважаю, – удовлетворенно произнес старик, – Рассказывай теперь.