Регенерат

– Ты ещё не восстановился, на самом деле, – сказала Яна, – отсутствие внешних повреждений вовсе не говорит о том, что организм вернулся в норму. Процессы ещё идут.

– А почему же меня не обследовали? Я себе по другому представлял эти испытания. Когда не нужно, проверяли по сто раз на дню, а сейчас, как будто и не интересно, что со мной произошло. Выжил и ладно, – сказал Женя.

– Тебя обследовали, – сказала Яна, – в коридоре полно датчиков, которые могут дистанционно очень подробно фиксировать твоё состояние. Но главное у тебя здесь, – она коснулась пальцами середины своей груди, – регенератор передаёт все данные о состоянии твоего организма.

– Да? – удивился Женя, – я и не знал, – и он посмотрел на свою грудь. Но видно там ничего, естественно, не было.

– Да, – кивнула Яна, – радиус небольшой, но до принимающих устройств в клинике хватает. Твой организм всегда под контролем специалистов.

– Даже не знаю, радоваться этому или нет, – сказал Женя, – меня эта новость немного врасплох застала.

– Радуйся. Если что, то тебе тут же помогут. А если не помогают, то значит что всё в порядке, – сказала Яна.

– Получается, теперь на меня всегда будут нападать из-за угла? – спросил Женя.

– Необязательно, – ответила Яна, – сценарии бывают разные. Я далеко не все знаю, а то что знаю, не имею права рассказывать. Извини.

– Да ничего. Я так понимаю, исследования идут уже довольно давно. Что, раньше не догадались человека в упор расстрелять? Меня ждали? – сказал Женя.

– Странный ты, – удивлённо посмотрела на него Яна, – вот например новые таблетки испытывают когда, думаешь, дали одному, посмотрели как он среагировал, и всё? Можно в продажу? Обычно тысячи человек в испытаниях участвуют, чтобы получить статистически подтверждённые данные. Да и после поступления в продажу эти данные продолжают собираться, на предмет обнаружения не выявленных побочных действий. Только так. Один нормально перенёс, а другому плохо стало. То, что с тобой сегодня было, это самый стандартный тест, но и самый востребованный.

– Понятно, – задумчиво сказал Женя, – значит, дальше может ждать что-то и похуже.

– Об этом лучше не думать и ничего не ждать. Как сегодня. Раз, и это всё уже в прошлом.

– В общем, перспектива довольно безрадостная, – сказал Женя, – так и буду ходить по этим коридорам и ждать нападения из-за угла.

– Не упрощай, тесты бывают разные. Через некоторое время начнутся командировки, – сказала Яна, – я, честно говоря, уже жду не дождусь! Надоело тут сидеть. Хочется куда-нибудь выбраться. Надеюсь, на природу пошлют. Хоть шашлычков пожарим.

– Командировки? – удивился Женя.

– Ну да! – сказала Яна, – в рамках испытаний будут моделировать разные ситуации. Если поедем на полигон, где боевые действия имитируют, там хорошо. И там групповые испытания бывают. Ну и досуг поинтереснее. Позагорать, мяса на огне пожарить…

– С мясом то и здесь проблем нет, – задумчиво сказал Женя. Информация про командировки застала его врасплох. Он не мог понять, радоваться ему или нет. Не сулит ли это каких-нибудь новых трудностей?

– Это не то! – мечтательно сказала Яна, – на свежем воздухе, да когда сам приготовишь, совсем другое дело. Сейчас середина мая, уже можно. Надеюсь, всё лето здесь не просидим. А то начнут ещё зимой гонять туда-сюда. А зимние командировки фу, не люблю!

– А ты, выходит, будешь меня всегда сопровождать? – с надеждой спросил Женя.

– Такая у меня судьба, на ближайший год, – развела руки в стороны Яна, – никуда не денусь!

– А вот это радует! – Женя улыбнулся ей.

– Ещё бы ты не радовался, – лукаво сказала Яна, после чего встала и уже серьёзно добавила, – ну ладно, мне пора. Стол вечером уберут, дальше питание будет как обычно.

– До нового испытания? – спросил Женя.

– Как знать, возможно, – пожала плечами Яна, – отдыхай!

И она вышла из комнаты. А Женя понял, что ему действительно нужно отдохнуть, глаза опять начали слипаться. Он, как и в первый раз повалился на кровать прямо поверх покрывала и отключился.

В следующий раз ему оторвало руку. Это произошло всего через четыре дня. Подловили его неожиданно, когда он входил в свою палату. Выстрел произошёл прямо оттуда, из чего-то с большим калибром. Оторвало вместе с частью плеча. Он даже не сразу почувствовал боль, сначала увидел, что части его тела больше нет. А потом, буквально через секунду, может даже меньше, почувствовал и не смог её вынести. Мозг отключился.

Очнулся он, как и в прошлый раз, один, на полу, в луже крови. Эта лужа была гораздо больше предыдущей, как будто из него вытекло всё, что могло. Руки не было, но место где она была, уже затянулось. И адски хотелось есть.

Он пополз на четвереньках, опираясь на одну руку, в комнату, надеясь, что там будет что запихать себе в рот. Но в этот раз всё было иначе. Вместо большого стола стоял маленький, на нём был графин с водой, стакан и блистер с большими таблетками. Ни инструкции, ни хоть каких-то пояснений не было. Понятно, что таблетки требовалось выпить, но сколько? Одну? Две? Всю пачку?

В блистере было десять таблеток. Оставшейся правой рукой он выдавил одну таблетку. Она была коричневая и шершавая. Не удержавшись, он сразу запихал её в рот. Горечь была страшная и Женя одной, сильно трясущейся рукой, налил себе воды в стакан.

Таблетка была большая, нужно было её разжевать, чтобы проглотить. Он её раскусил, и тут же стал жадно пить воду. Осушил стакан залпом и повалился на стул. Голод начал отступать почти сразу и в течение минуты прошёл полностью. Помня, как он напихивался мясом, это было очень странно. Поразмыслил, стоит ли пить вторую, но решил пока этого не делать.

Женя огляделся. То, из чего в него стреляли, уже исчезло. Наверное, убрали, пока он был без сознания. На кровати опять лежала новая пижама. Сил переодеваться не было. Глаза опять начали стремительно слипаться. С трудом добредя до кровати, он скинул новую пижаму на пол, повалился на покрывало и уснул. Вся кровать будет перепачкана в крови, но это не его проблемы.

Проснулся от голода. Тут же быстро огляделся, ища глазами Яну, но её не было. Посмотрел на то место, где раньше была рука, и застыл в изумлении. Там образовался пятнадцатисантиметровый нарост, который при ближайшем рассмотрении слегка походил на руку, только сильно опухшую. Даже пальцы угадывались, но были как будто бы слипшимися. Эдакая, несформировавшаяся до конца конечность. Он потрогал её пальцем другой руки. Прикосновение почувствовалось, но как будто через вату, как будто не совсем к нему. Странное чувство. С ногами было немного иначе. Он попробовал ей пошевелить. Получилось, но совсем чуть-чуть. Кожа была очень нежная, было даже страшно повредить её прикосновением.

Голод напомнил о себе. Женя бросился к столу и выпил ещё одну таблетку. История повторилась. Голод прошёл, но глаза стали слипаться. Он побрёл к кровати и остановился поражённый мыслью. На кровати было чистое покрывало. Пижама на нём тоже была чистая, с одним отрезанным рукавом.

Интересно, кто его переодел? Неужели Яна? Да нет, она бы не справилась. Одной девушке это сделать было бы слишком тяжело. С этой мыслью он повалился на кровать и опять отключился.

Яна появилась, когда в блистере осталось только три таблетки, а рука была уже почти в натуральную величину.

Яна, как и в прошлый раз, сидела на краю кровати и ждала, пока он проснётся. На этот раз в глазах у неё было сочувствие. Увидев, что он проснулся, она сказала:

– Не дали тебе как следует отдохнуть. Быстро отправили на второй заход, – она вздохнула и слегка похлопала его по ноге, – но ничего. После потери конечности обычно дают как следует отлежаться. Тут реабилитация нужна. Пока ещё рука разработается… – сказала она, но особой уверенности в голосе не было.

– Извини, сегодня не смогу угостить тебя ужином, – сказал Женя и махнул рукой в сторону стола, где лежали таблетки.

Яна улыбнулась.

– Рада, что ты не теряешь присутствия духа, – сказала она.

– Ну, теперь-то я могу рассчитывать на массаж? – и Женя скосил глаза на неподконтрольную ему пока новую руку.

– На массаж можешь, – улыбнулась Яна и вновь похлопала его по ноге, – но не сегодня. Рука и кожный покров должны как следует сформироваться.

– Зато есть теперь чего ждать, – мечтательно сказал Женя.

Яна ошиблась. Буквально на следующий день, после сдачи анализов, его в коридоре проткнуло каким-то кривым и ржавым штырём. Насквозь. Причём штырь остался внутри. На этот раз он не потерял сознания. Так и сидел на полу, ошалело глядя на торчащую из него железку. Кровь перестала идти довольно быстро, ведь в ране торчала эта дрянь. Подождав некоторое время, он понял, что опять никто не придёт. Такой тут принцип проведения тестов. Всегда нужно было выкручиваться самостоятельно. Возможно, в этом была часть эксперимента.

Поняв, что жить с такой штукой торчащей из тела он не сможет, решил её выдернуть. Такой боли сам себе он ещё никогда не доставлял. Потом сидел, тяжело дыша, и смотрел, как прямо на глазах затягивается его рваная рана. Несмотря на всю боль, это зрелище завораживало. Раньше он этот процесс не наблюдал. Регенерация, в самом деле, шла прямо на глазах. Боль тоже отступала, но пришёл этот адский голод. Нужно было идти в палату, наверняка там что-нибудь есть, чем сбить голод. Держась за стену, он побрёл «домой». По пути пришла мысль, что штырь проткнул желудок, сможет ли он сейчас есть? Пусть даже таблетки?

Экспериментаторы всё предусмотрели. На столе лежала упаковка из пяти заправленных шприцов. Делать себе уколы? Да уж. А если он не умеет?

Организму нужно было питание. Его даже начало трясти от нестерпимого желания. Он вытащил один шприц, зубами сдёрнул колпачок и всадил себе иглу прямо в ногу. Не до деликатности. Отшвырнув в сторону шприц, не дожидаясь пока его одолеет сонливость, он побрёл к кровати. Его накрыло по пути. Он рухнул на покрывало с мыслью, что если так пойдёт и дальше, то год он не протянет.

Когда он проснулся, Яна сидела рядом и грустно смотрела на него.

– Прости, – сказал она, – я лучше не буду делать никаких прогнозов. О твоих испытаниях я узнаю, только когда они уже произошли. Я обещала тебе паузу и восстановление, а тебе пустили испытание внахлёст. Такое обычно бывает в конце срока. А у тебя видишь, вначале сделали, – и она вздохнула.