Тюльпаны

Мы подошли к окну и взглянули на ферму.

– Посмотри на всё это. Правда же, прекрасно? Ведь там всё насколько просто, что не нужно этого даже пытаться осознавать. А счастье – оно в простоте. Простые люди более приятны в общении. Простая, одноцветная одежда выглядит на человеке более стильно и сдержанно. Любая песня или картина о простом тронет человека больше, чем завуалированная философия.

Я кивнул.

– Я с Вами полностью согласен, но уже поздно и нам нужно идти спать.

– Ты прав, надеюсь увидеться завтра.

Она допила шампанское, надела серое пальто и ушла.

Больше всего люди любят размышлять о том, чего никогда не видели, или о том, чего никогда не будет. Больше всего меня поразило, что одна группа людей, которая никак не относится ко второй, считают, что, имеют право размышлять о том, что им нужно для счастья. Хотя я уверен – если опросить жителей фермы, то для счастья им хватило бы лишь убрать тех людей, которые считают, что знают, что им нужно для счастья.

Человеку не нужна власть над ним, человеку нужен азарт в один момент стать одним из её представителей. Именно из-за этого азарта, который фундаментально сидит в каждом из нас, проблема искоренения власти человека над человеком невозможна. Лишь из-за собственного эгоизма, который грызёт нас и указывает «стань лучше, чем все остальные», я решил, что мне нужно познакомиться с жителями фермы. Наконец-то я смогу узнать, что они сами думают об окружающей их действительности.

Всю жизнь овца боится волка, но в итоге её убивает пастух. Боятся они волка или пастуха? А может быть, они и вовсе ничего не боятся, считая себя святыми мучениками, обречёнными на смерть?

На полу валялось конфетти и куски еды, упавшие из тарелок. Я все так же пялился в окно и размышлял, пока не начало светать. Затем я немного поел и еще посидел на скамейке. Я чувствовал приятную усталость, ту, которую люди чувствуют после пробежки.

Вдруг резко, будто удар молнии, пришло понимание, что моё время имеет лимит. Я поднялся и тут же побежал по направлению к ферме. Шиферная ферма пахла озоном, будто после дождя. Я уверенно вошел на территорию и тут же встретил одного из ярчайших её представителей. Передо мной стоял мальчик-подросток.

– Привет.

– Привет.

– Откуда ты? Я тебя раньше здесь не видел.

Мне пришлось ему соврать, чтобы вызвать доверие.

– Я из другого конца фермы.

– Вау, я никогда там не был, на другом конце. Но там были мои друзья, и они рассказывали мне, что у вас там опасно.

– Опасно?

– Именно. А что ты делаешь здесь?

– Ну, знаешь… я пришел к своей подружке.

– Подружке? Круто. Как её зовут? Вероятней всего, я её знаю.

– Ты задаёшь слишком много вопросов.

– А ты чужой человек, которого здесь никто не знает и непонятно зачем здесь находишься.

К нам подошел мужчина постарше.

– Марвин, ты что здесь делаешь? Я же сказал не выходить из-за двора, ты доделал свою работу?

Марвин опустил голову и ушел за шиферный забор. Мужчина подошел ближе и пожал мне руку.

– Я…

– Я слышал ваш разговор, ты здесь не местный. Не хочешь выпить? Я тебя кое с кем познакомлю.

Удача была сегодня явно на моей стороне.

– Я с удовольствием составлю вам компанию.

На какое-то мгновение я насторожился: а что если он меня раскусил и это ловушка? Что если они захотят мести и разорвут меня на части будто стая бродячих собак?

Мы шли молча, мой новый знакомый остановился.

– Ты правда из другого конца фермы?

– Да.

– Я хочу послушать твою музыку.

– Мою музыку?

Он с удивлением на меня посмотрел, и я понял, что задал действительно глупый вопрос.

– Да, ведь у каждого из нас есть своя музыка, этим мы и отличаемся от животных.

– Извини, это покажется, возможно, немного странным, но я не хочу петь, я немного не в духе.

– Да, это действительно странно, но я стараюсь принимать людей такими, как они есть. Какое у тебя имя?

– Я Стас.

– Меня зовут Балу, но знакомые и друзья зовут меня Липа.

Мы крепко пожали друг другу руки.

– Почему Липа?

Он убрал взгляд.

– Криминальное прошлое. Пойдём.

Мы шли по улице, я внимательно рассматривал местных, а местные рассматривали меня. Женщины стирали и развешивали одежду, мальчишки играли черепашьим панцирем и что-то орали на сленге, который был мне непонятен. Девочки-подростки были отдельно от всех, ярко одеты и с бегающими глазками, будто стая попугаев в городе, где живут вороны да воробьи. Словно отдельная каста, они перешептывались между собой.

Мы зашли в помещение, сделанное из шифера. Те, кто там сидел, насторожились, и я услышал из темноты:

– Липа, кто это с тобой?

– Спокойно, братья, это мой друг Стас. Он с другого конца фермы, он хочет, чтобы мы ему спели.