Унесённые майданом. Украинский дневник

Унесённые майданом. Украинский дневник
Константин Эрвантович Кеворкян

Новая книга известного публициста Константина Кеворкяна посвящена анализу событий, происходивших на Украине в последние годы. Что такое современная постмайданная Украина? Насколько она «не Россия»?

Или, быть может, словно в кривом зеркале мы видим в ней отражение процессов, которые подспудно бродят и в нашем обществе? Каков он, победивший нацизм? Чем нам грозит равнодушие к набившим оскомину известиям из Незалежной? Какие уроки русский человек должен извлечь из «революции гiдности»?

Это книга-предупреждение, сродни «Испанскому дневнику» Михаила Кольцова и «Берлинскому дневнику» Уильяма Ширера; летопись реальных событий, заглянув в которую, мы можем увидеть возможное будущее России – если это предупреждение не услышим. Читайте, и не говорите, что вас не предупреждали.

Константин Эрвантович Кеворкян

Унесённые майданом. Украинский дневник

© К.Э. Кеворкян, 2019

© Книжный мир, 2019

Предисловие

Украина глазами южнорусского человека

Это предисловие к новой книге писателя и журналиста Константина Кеворкяна пишет такой же, как и он, обитатель до недавнего времени южнорусских широт, жизнь и деятельность которого были связаны с городами Донецк и Киев. В первом я родился и закончил школу, во втором – получил высшее образование в университете, женился и состоялся как творческая личность.

В отличие от меня, жизнь Кеворкяна прошла в красивом и интеллектуальном южнорусском городе Харькове. Там, в столице Слобожанщины, до своей политической эмиграции, к которой его вынудил государственный переворот 2014 года, он делал свою писательскую, телевизионную и депутатскую карьеру в горсовете, был очень известным человеком.

Недавно записывал в Москве в студии российского интернет-издания «Украина. Ру» программу с лидером известной питерской группы «Разные люди» Александром Чернецким. Вручаю ему первую изданную в Российской Федерации книгу Кеворкяна «Братья и небратья» (она выпущена в том же издательстве «Книжный мир», что и эта). Чернецкий посмотрел на книгу, сказав с какой-то нежностью в голосе и как-то по-домашнему: «А, Кеша…», и расплылся в улыбке.

* * *

Нас с Кеворкяном связывает одно и то же уголовное дело, открытое харьковской прокуратурой, за «сепаратизм» (статья 110 Уголовного кодекса Украины, от 3 до 10 лет, если не изменяет память). По нему, правда, Костя проходит свидетелем, а я обвиняемым. СБУ в 2016 году даже объявило меня в розыск.

Дело было так. За неделю до победы Евромайдана харьковский губернатор Михаил Добкин собрал у себя круглый стол на тему этого самого Евромайдана. Мы должны были предложить, какой ответ надо дать нормальным людям на те безобразия, что творятся в Киеве. Все сошлись на том, что ответить надо федерализацией Украины. Я в своем выступлении призвал Добкина выступить с инициативой создания на Юго-Востоке Украины «федерального округа Новороссия в составе Украины со столицей в городе Харькове».

Пока я говорил, Добкин, который вел круглый стол, отстраненно смотрел куда-то в сторону, делая вид, что моя речь его не касается. После завершения моего выступления он, ничего не комментируя, сразу же предоставил слово другому оратору. Как будто ничего не было.

Буквально через неделю после госпереворота, не строя себе никаких иллюзий относительно своей судьбы в евромайданной Украине – даже не сомневался, что или посадят, или правосеки забьют – я уехал в Москву, перейдя 26 февраля государственную границу.

А вот Кеворкян был вызван вместе с другими участниками круглого стола на допросы в харьковскую прокуратуру, которая приписала моё «сепаратистское» предложение Добкину. Было возбуждено уголовное дело, а Добкин был арестован за мои слова. Правда, его выпустили под залог, а вот меня бы точно никто бы не выпустил. Так что хорошо, что уехал.

Костя, смеясь, мне потом рассказывал: «Я говорю следователю: о создании автономной Новороссии говорил не Добкин, а Чаленко». На что следователь, не моргнув глазом, отвечает: «Да, говорил Чаленко, но Добкин мимикой одобрил его слова».

Надеюсь, у вас нет вопросов по поводу украинского правосудия: теперь там могут судить и за мимику.

* * *

Кеворкяна любят. С кем бы я его не познакомил из политэмигрантов, он сразу же для них становился близким приятелем и другом.

У Кости импозантная внешность: обильная кучерявая копна волос, которую он во времена советской власти категорически отказывался состригать (ему даже пришлось в 80-х уйти из-за этого из харьковского ВУЗа). Чтобы понять характер, стиль и манеру поведения Кеворкяна тем, кто его вживую никогда не видел, укажу, что он очень напоминает Арамиса. Такая же ироничная, мягкая манера общения, неторопливость, расслабленность, незлобивость, дружелюбие, словоохотливость, постоянная улыбка на лице.

* * *

А вот тем, кто в свою очередь хочет понять, что такое Харьков второй половины XX века, на которую пришлось формирование Константина и воспитавших его родителей, советую почитать знаменитую «харьковскую трилогию» Эдуарда Лимонова – «У нас была Великая Эпоха», «Подросток Савенко» и «Молодой негодяй».

Кстати, Лимонов и Кеворкян хорошо знакомы. Время от времени встречаются и созваниваются. Колючий и критичный ко всем и ко всему Лимонов, вне всякого сомнения, Кеворкяна уважает. Помню, как полгода тому назад, когда писал рецензию на «Братья и небратья», позвонил к Эдуарду Вениаминовичу, чтобы попросить сказать несколько слов о Косте. Его цитата необходима была мне для статьи.

Лимонов, видимо, чего-то недослышав в моем объяснении, зачем всё это мне надо, как-то так насторожился, зло осведомившись: «Вы что, хотите Кеворкяна опустить?», чем привел меня в крайнее замешательство. Растерявшись от такого неожиданного поворота, я что-то промямлил в ответ типа того, что наоборот – хочу Кеворкяна поднять. При помощи положительной лимоновской характеристики.

Лимонов, который, кстати, меня не очень любит, весьма лестно характеризует своего земляка: «Кеворкяна лично знаю, и наблюдал во многих ситуациях. Талантлив, душой и телом предан идее свободного Харькова. Пишет упруго и увлекательно. Точен, надёжен, редких достоинств человек».

* * *

А теперь прокомментирую, почему так важна эта книга Константина Кеворкяна именно для российских читателей – для читателей-великороссов, и почему важно то, что её написал не великоросс, а именно южнорусский человек. Вначале только разъясню российскому читателю, который мало что понимает в украинских делах, различие между такими понятиями как «украинец», «малоросс» и «южнорусский человек».

Лично я полагаю, что этноним «украинец» не имеет никакого отношения к реальности, так как совершенно не имеет никакого отношения к людям, которые проживают на территории, которая называется Украина. Не имеет просто потому, что там никаких «украинцев» нет.

Там живут люди, которые говорят в основном по-русски или на суржике (как правило, им пользуются в сельской местности; суржик – это смесь местного малороссийского наречия с русским языком). «Украинец» – это, скорее, политический термин, который лучше использовать не для именования населения Новороссии и Малороссии, а тех, кто сознательно считает себя не имеющим отношения к единому русскому корню. Пусть он будет даже русским из русских.

Термин «малоросс» также не подходит, так как, по большому счету, малороссы – это обитатели сельской местности, крестьяне. Если бы это было во времена Петлюры и гетмана Скоропадского, когда крестьяне составляли подавляющее большинство проживающих в этой местности, то тогда термин «малоросс» имел бы право на существование, но за 100 лет, которые прошли с тех пор, малороссы перебрались в города, где и были успешно русифицированы. Они уже давно русские. Подавляющее большинство обитателей Малороссии и Новороссии горожане, а, следовательно, русские. Такие же русские, как в Москве и Петербурге, Минске и Новосибирске с Владивостоком, где переселившихся туда крестьян-великороссов также русифицировали, привив им европейскую русскую культуру.

Но русские Малороссии и Новороссии все же ментально, эмоционально, со своими диалектизмами и акцентом отличаются от великороссов, поэтому для их обозначения и надо, как я полагаю, употреблять такое понятие, как «южнорусские люди».

Итак, южнорусский человек – это русский малороссийского или смешанного малороссийко-великоросского происхождения, обитающий на Юге исторической России.

Разделение на «великороссов» и «южнорусских людей», думаю, будет оставаться еще долго. Ничего страшного в этом я не вижу, потому что южнорусские люди видят своё будущее вместе с великороссами в одном государстве.

* * *

Представления и суждения наших северных братьев-великороссов о Новороссии и Малороссии и о южнорусских обитателях этих территорий находятся, мягко говоря, на грани фантастики. Как правило, большинство из них зачастую носит характер полоумного бреда, карикатурности, подростковых страхов, дичи, отсебятины, параноидальной конспирологии, сказочно-детской картины мира и гештальта, взятого из сельского фольклора.

С одной стороны, они вроде как понимают и принимают тезис, что «Украина» (в данном случае Надднепрянская) – это русская земля, и никто там кроме русских, таких же, как и они, сейчас не живет. Однако, с другой стороны, им все равно кажется, что эта земля населена какими-то одетыми в шаровары и вышиванки хитрыми «хохлами», целыми днями пожирающими в невероятных количествах сало, галушки и вареники, и запивающими все это бесконечными литрами горилки.

Нажравшись и напившись, «хохлы» в лучшем случае начинают домогаться девок в фольклорных веночках с цветными ленточками, а в худшем – танцевать гопак, петь гимн «Ще не вмерла Украина», утирая сопли и слёзы чубами и обвисшими усами, кричат друг другу «Слава Украине!/ Героям слава!» и рыскают по округе в поисках москалей, которых будут после поимки душить, как душил московских котов Шариков. А, ну еще и страшные бандеровцы…

Вспомните хотя бы, как Дмитрий Стешин, военкор из «Комсомольской правды», в начале 2017 года заявил, что освобождать Украину – рано, потому что, дескать, там живут десятки миллионов «криптобандеровцев», которые при случае вонзят России нож в спину: «В данный момент, если без ханжества, я вижу, что большинство населения Украины все устраивает. Как устраивал ИГИЛ (запрещенная в РФ террористическая организация – прим. авт.) почти миллионное население Мосула, например. И как курдские политологи и военные в ужасе говорили мне, что не знают, как быть, “когда к нам переедет под видом беженцев миллион ваххабитов”. А миллионов 20–30 криптобандеровцев не хотите принять в свою семью?.. Рано сегодня возвращать Украину, и завтра тоже будет рано. Вовремя – это между окончательным образованием “Гуляй-поля” и первой техногенной катастрофой на Запорожской АЭС. Извините за цинизм. В идеале – через смену власти, почти бескровно. И в этом направлении тоже работают».

Так думают многие. И мне приходилось сталкиваться с подобными суждениями. Весной 2018 года я вместе с группой московских политологов приехал в Луганск по приглашению руководства ЛНР, чтобы выступить на конференции, посвященной 100-летию Донецко-Криворожской республики.

И вот один из них, безусловный русский патриот, автор не одной политической книги, посвященной проблемам Украины, человек, который два года прожил в Киеве, причем события Евромайдана происходили на его глазах, и который плотно дружил с Олесем Бузиной, выдал такую тираду:

«А вот ты знаешь, Саша, я против того, чтобы Центральную и Юго-Восточную Украину сразу присоединять к России. Если это произойдет, то могут начаться непоправимые процессы, которые в итоге попросту приведут к распаду моей страны, а я этого не хочу. Ты пойми, когда в население России вольется 20–30 миллионов человек, которые свыше двадцати лет были объектом националистической пропаганды, то они в любой момент начнут майданить. А это из-за того, что российское государство слабо, может привести к тому, что оно просто не справится с этими новым согражданами, когда они начнут тут у нас майданить по старой привычке и ему, государству, придет окончательный конец. Я боюсь».

Я был потрясен. Мне казалось, что человек, который мог не по рассказам, не из прессы, а собственными глазами видеть то, что из себя представляют Киев, Одесса и другие «украинские» города, не будет подвержен этим диким параноидальным воззрениям. Но, увы…

Московский политолог не понимает, что все эти «майданные» настроения сразу схлынут, как только не будет «Украины». Так уже было – с «советскими людьми», коих были миллионы. Исчез СССР – исчезли и «советские люди». Вот так будет и с «политическими украинцами».

Страх того, что новые украинские граждане заразят или уже заражают Российскую Федерацию «вирусом Майдана», к сожалению, распространен. Помню, в желании привить на российской почве традицию «майданить» упрекали лидера Русской весны в Севастополе – народного мэра Алексея Чалого. Упрекала античаловская пропаганда, которая поощрялась руководством города, воцарившееся там в 2014 году.

Увы, великороссам трудно понять, что то, чем занимается все эти годы Чалый и его фракция в севастопольском Законодательном собрании, называется «гражданским обществом», а не «майданом». Вести себя так – высказывать своё мнение, предлагать свою программу действий, критиковать власть, желать участвовать в жизни родного города без всякого разрешения сверху, и при этом быть русским патриотом – это нормально. Это норма. Алексей Чалый – это живой упрек неумному великоросскому охранительству и великоросским дуракам-охранителям.

Приведу еще несколько примеров в пользу своего тезиса о том, что великороссы практически ничего не понимают в наших южнорусских делах.