Мрак. Мир, построенный на лжи

– Так она же подчинённая Марка, а все его люди как сектанты. «Привет – привет». Больше от них ничего не услышишь.

– Надоела эта секта. Дальше терпеть такое нельзя. Получается, они там что-то делают, на встрече говорят ничего не значащие слова: мол, занимаемся, экспериментируем. А потом хоп – и целая трагедия.

– Трагедия?

– Ну, пока не трагедия. Попробуй сблизиться со Златой. Узнай её лучше, может, через общие интересы. Может, ребёнка надо в садик устроить? У неё сыну три года. Подумай.

Ирина сделала запись в ежедневнике.

– Всё?

Артур Павлович забыл кивнуть, но Ирина поняла без слов. Он считал, что когда ты выстраиваешь отношения заранее, то всегда кажется, что занимаешься пустяками. А когда тебе нужны отношения, то выясняется, что построить их мгновенно нельзя, а времени выстраивать уже нет. Текущая ситуация виделась так. Во-первых, в отделе Марка совершён прорыв и создана формула, способная принести славу и деньги и Артуру Павловичу, и Марку, и всем сотрудникам Лаборатории. Если жидкое мыло прошло проверку у техничек и те подрались за право обладать этим мылом, то без дополнительных данных понятно: это успех, и на памяти Артура – самый крупный успех в Корпорации. То есть масштаб праздника – всеобщий. Это очень хорошая премия. Это продвижение по служебной лестнице и много чего дополнительными бонусами. Вопрос только в том, почему Марк скрывал открытие. Может, не скрывал? Может, сегодня собирался доложить?

Факты, уличающие Марка в нарушениях, отсутствуют. Может быть, он не против поделиться славой и премией? Это будет замечательно.

Артур Павлович вспомнил тягостное ощущение последних дней. Это из-за плохих предчувствий он стал думать, что Марк затеял что-то плохое или из-за того, что Марк затеял плохое, он чувствует тревогу? Артур Павлович сел за стол. Нужна программа действий.

Злата вернулась в отдел и увидела, что Марк и Никита сидят в дальнем углу основного помещения, возле шкафа-вытяжки, и что-то обсуждают. Коллеги обернулись на звук двери и махнули ей: «Иди к нам». Отношения в маленьком коллективе отдела были дружескими. Жаль, что после работы было не принято встречаться и общаться на отвлечённые от работы темы. Злата хотела проводить больше времени с Марком. На работе они общались как друзья, как коллеги. Видя, как Марк и Никита увлечены работой, Злата сама втянулась и начала получать удовольствие от бесконечный тестов и экспериментов. Время от времени она вносила предложения и к ней прислушивались. Тогда Злата ликовала! Она не была уверена, но кажется здесь, в этом отделе, Марк и Никита стали первыми, кто прислушивался к её идеям. Кроме матери, но это – другое. Было так круто! Злата благодарила вселенную за работу, ставшую любимой. Ну и, сказать по правде, Марк нравился Злате. Только сколько бы она ни старалась, она не могла вызвать знаков внимания со стороны Марка. А Никита, хоть и ровесник Златы, казался ей невыносимо молодым.

– Привет, зачем вызывал? – спросил Марк.

– Разве скажет? Прямо не говорит. Но так можно понять, что доложили ему про формулу А41.

– Кто? – строго спросил Марк, посмотрел на Злату, потом на Никиту.

Никита пожал плечами. Злата отрицательно качнула головой. Марк осмотрелся по сторонам, словно искал камеры наблюдения.

– Что конкретно он знает? – снова вопрос Марка к Злате.

– Ничего конкретного он не говорил. Говорит поздравить, мол, можно, а вы скрываете.

– Так и сказал – скрываете? – перебил Марк.

– Ну Марк, что там, в его кабинете, можно запомнить? Я так волновалась! Иду, как по палубе кораблика: качает из стороны в сторону, того и гляди в обморок грохнусь.

Марк кивнул: «Понятно». Марк сидел на стуле, облокотившись на колени, свесив голову и смотрел в пол. Длинные, прямые, черные волосы закрывали его лицо. Марк думал, и сотрудники не решались прервать его мысли. Для Никиты и Златы Марк стал человеком, открывшим счастье химичить. Марк научил понимать логику химических элементов. Он наделял химические элементы человеческими качествами. Он с ними беседовал и даже спорил. Устойчивые химические элементы Марк называл семьями. Похоже, в голове Марка была ещё одна вселенная, населённая элементами периодической системы Менделеева. Марк чётко понимал, как устроена эта вселенная и по каким правилам она живёт. С реальным миром у Марка были сложности. Он не умел интриговать, сплетничать, создавать союзы и нарушать договорённости. Всё, что он хотел – преуспеть в профессии. Создать сотни полезных для человечества химических соединений. Пусть наслаждаются. И однажды–Марк в это верил, но, чтобы не сглазить, мало кому говорил про свою веру –однажды он создаст средство от псориаза. Это ничего, что отца уже давно нет в живых.

Примерно через неделю после того, как Злата появилась в отделе, Никита вроде как в шутку поделился со Златой мечтой, и мечта Никиты стала обшей. Никита, вроде как шутя, сказал, что однажды Марк получит Нобелевскую премию и он, Никита, хочет быть в этот день рядом. Даже если его имени никто не узнает, он хочет быть причастен к событию. Злата тогда спросила, точно ли Марк заслужит Нобелевку. Никита сказал, что правильно вопрос должен звучать так: «Сколько раз Марк станет лауреатом Нобелевской премии?» В ту же секунду Злата решила, что, когда Марк будет получать свою первую премию, она должна быть рядом. Например, законной женой. Если нет, то можно и коллегой, протирающей пробирки. Любому лауреату Нобелевской премии нужен человек, протирающий пробирки. Без этого нельзя.

Марк же был поглощён мыслями о том, как результаты тестов стали известны начальству до того, как их озвучил он сам. К своему отделу Марк относился как самодостаточной герметичной системе, где он является фильтром, допускающим попадание в систему нужного и выходу из системы полезного. В планах Марка была презентация новой формулы. Но Марк, во-первых, хотел сам контролировать процесс: он хотел сам решать, когда продукт готов к презентации; во-вторых, на текущей неделе он хотел закончить тестирование, чтобы быть полностью уверенным. Марк не считал себя перфекционистом, пусть окружающие настаивают сколько угодно. Больше всего Марка огорчала потеря контроля. Он что-то упустил. В ребятах своих он был уверен, они ничего не могли рассказать. Но как Артур Павлович узнал про новую формулу?

Дверь в отдел без стука открылась, вошёл Артур Павлович. Никита и Злата встали, как школьники, приветствующие учителя. Марк поднял голову и привычным движением откинул волосы назад.

– А что же у нас не праздничное настроение? – немного переигрывая с интонацией сказал Артур Павлович.

Злата с надеждой посмотрела на Марка: может, не всё так плохо? Может, правда надо радоваться и отмечать успех? Это будет замечательно.

Марк встал, направился к руководителю лаборатории, протянул руку.

– Здравствуйте, Артур Павлович. Рано праздновать. Ещё не все тесты проведены. Ещё много работы.

– Марк, знаешь, чем ты отличаешься от Била Гейтса в худшую сторону?

Видя доброжелательное настроение Артура Павловича, Никита и Злата заулыбались и вышли из-за спины Марка.

– Не пишу операционных систем? – предположил Марк.

– Нет же! Билл Гейтс взял почти готовую операционную систему, Windows 98 называлась, и презентовал её публике. Говорит: «Скоро начнём продавать». Но во время презентации операционка у него повисла. Прямо перед публикой! Представляешь? В зале шум, свист, смех. Все поняли, что он показывает им полуфабрикат. Понимаешь?

Марк кивнул.

– И что сделал Гейтс на следующий день? – спросил Артур Павлович, ожидая ответа.

– Уволил разработчиков? – предположил Марк.

– Вот! Именно! Именно этим ты и отличаешься от Гейтса. На следующий день он стал продавать полуфабрикат за настоящие деньги.

– Зачем? – искренне удивился выходке Била Гейтса Марк.

– Как зачем, Марк? Начали поступать деньги. На эти деньги программисты Microsoft доработали Windows 98, и он стал тем, кем стал, а мы с вами вчетвером сидим на стене второго еврейского кладбища и отгораживаемся от солнца ладонями.

Никита и Злата непонимающе переглянулись. Какое еврейское кладбище? Почему второе? О чём он вообще?

– Артур Павлович, я так не умею. Я должен быть уверен в продукте. Так нельзя. Это химия, а не «крестики-нолики».

– Единички и нолики, раз уж на то пошло. Совершенства нет! Оно недостижимо и часто не требуется нашим потребителям. Давай, хвались! Покажи результаты тестов.

Марк жестом пригласил руководителя пройти к противоположной стене отдела, к шкафу, где хранились образцы. Всё складывалось замечательно для Артура Павловича. Марк аккуратно заполнял журнал. Все тесты и все изменения формулы жидкого мыла были зафиксированы. Любой химик сможет по этим записям повторить мыло. Даже высшего образования не потребуется.

– Как по-твоему, что именно этот вариант мыла сделало популярным у техничек?

– У техничек? – Марк понял источник утечки информации. Вот кто слабое звено! – Мы проверяли гипотезу о влиянии одного гормонального препарата… Пока это гипотеза, но думаю, это влияние гормонов. И, как вы понимаете, нужны дополнительные тесты.

– Препарат из нашего хранилища? Противопоказания и побочные изучены и описаны?

– Да.

– Вот и хорошо, – Артур Павлович с облегчением вздохнул. Если они, нарушив инструкции, начали работать с препаратами извне, то этот вариант мыла нельзя показывать акционерам. – Какие у тебя планы?

– Закончить тесты и докладывать, – спокойно сказал Марк.

– Кому? – уточнил Артур Павлович.

– Как кому? Вам.

Марк пожал плечами. «Ну, уже прогресс», – подумал Артур Павлович.

Когда утром следующего дня Марк вошёл в отдел, там уже находилась Ирина, секретарь руководителя Лаборатории, и о чём-то мило беседовала со Златой. В ответ на удивленно поднятые брови Марка Ирина сказала, что ждёт его и что Артур Павлович просит сразу же пройти к нему.