Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Бульдог. Экзамен на зрелость

Серия
Год написания книги
2014
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 ... 11 >>
На страницу:
2 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– А отчего не поглядеть-то на такую красоту? – лихо сбив на затылок треуголку и не желая так просто идти на попятную, произнес парень.

– Да оттого, милок, что ты мне еще можешь понадобиться, если татары появятся.

– Не понял.

– Да чего же непонятного. Ты сейчас допросишься, так я тебе хребет переломлю. А тогда уж какая от тебя защита.

Любаша все же не выдержала и прыснула, пряча соблазнительные губки в рукавицы. Уж больно потешно выглядел неудачливый ухажер. А тятька, он такой. Он может. Сколько всего у него за плечами. И норов у него куда как крут. Опять же когда с татями теми в лесу сошелся, так страшно было на него смотреть. А этот, по всему видать, еще не знал ни одной битвы.

– Да я… Твою в перехлест! – сам себя оборвал солдат, срывая с плеча фузею и быстро спешиваясь.

Многоопытный Громов осадил коня и проследил за взглядом собеседника, уже занимающего позицию за санями. На небольшой возвышенности, примерно в четырехстах шагах, появились пять всадников. Громову доводилось бывать в походах в этих краях. По облику он сразу понял, что это не татары. Приставил ладонь к глазам, стараясь хоть как-то справиться с режущей глаз белизной. Точно не татары, но и не драгуны.

– Казаки, что ли? – все же поинтересовался у солдата ветеран.

– Они самые и есть, – все так же озабоченно ответил парень, бросая взгляд на товарищей, уже спешившихся и изготавливающихся к бою. – Сидор, за спину гляди, как бы не обошли.

– Понял, – послышалось в ответ.

Ага. Парень, похоже, вполне боевой, коли его старшим в команде назначили. А по виду и не сказать. Вот балагур и простодыр – это про него. Однако не всегда внешность соответствует сути.

И солдатики молодцы. Чуют опасность, сами верхами, но и мысли не допускают, чтобы бросить сопровождаемых. Вот и спешились. Впрочем, драгуны плохо обучены конному бою, на земле они чувствуют себя куда как увереннее. Ага, вот и штыки к стволам приладили.

– Если казаки, чего тогда так суетитесь? – все же изготавливаясь к возможной схватке, поинтересовался Евсей. Нутро-то беду чует, но и прояснить ситуацию не помешает. – Казаки-то вроде присягнули на верность императору.

– Кабы татары, то все понятно. А с этим бандитским племенем так сразу и не разберешь. Не ведаешь разве, что разделились казачки? Одни с нами остались, присягнув на верность императору, другие к крымчакам подались и там свою Сечь поставили, Алешковскую. Нашим-то от казны и хлебный припас, и жалованье идет. А тамошние только и того, что обласканы ханом, живут же, как и прежде, грабежом. Не татар же им грабить, с коими у них мир. Вот и повадились к нам. От крымчаков не бывает столько бед, сколько от них.

– И как вы их отличаете, коли они все на один лад, как разбойники разодеты?

Карабин уже изготовлен. Дочь подала еще один. У самой в руке пистоль. Обращаться с ним она умеет, как, впрочем, и с фузеей. Но у тяти всяко лучше выйдет. Проверил свою пару пистолей. Вроде тоже порядок. Взгляд на вторые сани. У ребят и жены тоже по пистолю в руках. Махнул рукой, и все семейство, соскочив с саней, укрылось за ними.

– Серьезно ты подготовился к походу. Не поскупился, – несмотря на напряженную обстановку, не без уважения произнес солдат, окинув взглядом богатый арсенал.

– Не деньгами плачено, кровью, – отмахнулся Евсей.

Все же удачно с теми разбойниками получилось. Один из карабинов и два пистоля как раз с них и были взяты. Повезло и в том, что калибры практически под один вышли. Все оружие армейское, а потому снаряженные патроны вполне подходят.

– А ты, видать, боевитый, гвардия.

Вот же пустомеля. Можно подумать, заняться нечем. Сам взбаламутил воду, а теперь трещит без умолку, да все не по делу. Евсей строго взглянул на парня, словно требуя заткнуться или говорить с толком. Тот его понял верно.

– Если наши, то сейчас старший привяжет к пике белую тряпицу и подъедет. А там уж разберемся, не переживай.

– А если сговорятся с алешковскими?

– Казаки, они, конечно, тати, каких на всем свете не сыщешь, но слово их крепкое. И предательства за ними не водится. Сами же такого и кончат, чтобы не позорил товарищество. Лыцарями себя кличут, – уверенно возразил солдат.

– Ишь ты. Лыцари. Ладно, поглядим, – высвобождая руки из рукавиц и надевая суконные перчатки, произнес Евсей.

В перчатках, оно, конечно, не то что в меховушках, но, с другой стороны, куда сподручнее обращаться с оружием. Опять же если недолго, то руки не успеют замерзнуть. Да и чего о холоде думать, если по жилам уже сейчас струится горячая кровь. Даже жарко становится, хоть полушубок скидывай.

Ага. По всему видать, алешковские припожаловали. Все пятеро понеслись к вставшим на дороге повозкам, размахивая оружием и разойдясь веером. Кони тут же окутались снежной взвесью, поднятой их копытами. Нелегко лошадкам, снег едва до колен не доходит. Но ничего. Справные лошади у казачков, скорость набирают довольно резво.

– Господи, спаси и сохрани! – Евсей мелко перекрестился и припал к карабину, выцеливая всадника.

– Не спеши, гвардия. Тут тебе не строй на строй. Палить в белый свет как в копейку, глупее не придумаешь, – пристраиваясь так, чтобы девушка оказалась между ним и отцом, произнес парень.

– Поучи свою бабу щи варить.

– Так не женатый я.

– Вот и помалкивай, умник.

Сто пятьдесят шагов. Пора! Евсей выждал еще секунду, выверяя прицел, и нажал на спуск. Карабин привычно лягнул в плечо. Один из нападающих нелепо взмахнул руками и вылетел из седла. Даже если и ранен, то серьезно. Казака вышибить из седла можно, только убив или нанеся смертельную рану. Да и то далеко не факт.

Видя столь удачный, да что там, невероятный выстрел, солдат даже оторвался от своей фузеи и бросил удивленный взгляд на нового поселенца. Тот же в свою очередь сноровисто схватил второй карабин, уже изготовленный к бою, и вновь припал к ложу.

Сотня шагов. Выстрел! На этот раз сраженный казак завалился на холку и начал медленно соскальзывать вбок. Все, теперь биться только накоротке. Громов отбросил карабин и схватил пистоли. Курки уж взведены, остается лишь подпустить всадников вплотную.

– Любаша, не высовывайся! – Приказав это, ветеран бросил взгляд на жену и сыновей.

Порядок. Его наставления не пропали даром. Семейство хотя и напугано, но глупостей не делают, надежно укрывшись за санями. Вот только лошади выказывают беспокойство, как бы не побежали. Оно вроде и приучал к выстрелам, но кто его знает, как оно все обернется.

А вот и привет от казачков. А молодцы, аспиды. Мало что втроем продолжают атаку, ничуть не усомнившись в своих силах, так еще и на скаку бьют из карабинов, куда иным стрелкам на твердой земле. Пуля ударила рядом с Евсеем, с металлическим звоном угодив в один из мешков. Там посуда. Не к месту подумалось о том, что Ефросинья расстроится, если что серьезно покорежили.

Одному из солдат не повезло. Слишком сильно высунулся. Получив пулю в грудь, он тут же уткнулся носом в мешки с зерном, уронив фузею в снег. Куда угодила третья пуля – не понять. Но Евсей отчего-то не сомневался, что она также была недалека от своей цели. Не могло быть иначе, и все тут.

В ответ грохнули выстрелы солдат. Ну, можно сказать, нормально отстрелялись. На четыре выстрела по скачущим всадникам одно попадание – очень даже неплохо. Правда, казак удержался в седле, разве только левая рука повисла плетью. Но и то хлеб.

Наконец всадники достигли саней. Когда и как они успели избавиться от карабинов и вооружиться пистолями, сам черт не разберет. Но факт остается фактом. Приблизившись вплотную, тот, что наскакивал на сани, за которыми укрылся Евсей, выстрелил в упор. Понятно, основного противника он видел в солдате, уже рвущем из-за пояса пистоль, а потому стрелял именно в него.

Удачно стрельнул. Пуля прорвала плащ и, как видно, задела его обладателя, так как он тут же схватился за правое предплечье. Но парень с характером. Несмотря на рану, все еще пытается стрельнуть во всадника из пистоля. Не поспеть балагуру. Никак не поспеть. Сабля казака уже начала свое движение вниз, еще мгновение…

Евсей, выжидавший момента, когда же этот мечущийся из стороны в сторону воин Дикого поля хоть малость успокоится, нажал на спуск. Пуля ударила точно в грудь. Сабля выпала из сразу же ослабевшей руки и повисла на темляке. Все. Отвоевался сердешный.

Пистоль Евсея падает в снег, второй перекочевывает в правую руку. Любаша, прицелившись, стреляет в того, что с раненой рукой и занесенной для удара саблей накатывает на Ефросинью и братьев. Шагов двадцать до него. Мимо. Сама солдатская женка и мальцы также не отсиживаются, палят в белый свет как в копейку. Проклятье! Словно и не учил ничему. Одна из пуль и вовсе пролетает рядом с Евсеем. Это они во всадника лупят или куда?!

Стремительный росчерк стали. Старшенький, выскочивший прикрыть мать и брата, кубарем катится под ноги лошади.

Евсей спешит к ним, но все происходит слишком быстро. Выстрел! Пуля Громова уходит мимо. Казак, поняв, что его атакуют сзади, разворачивает коня. Посыл, замах саблей. А вот ударить уже не успевает. Из-за спины Евсея раздается выстрел, и уж эта-то пуля попадает в цель, опрокидывая казачка на круп лошади. Балагур стрельнул-таки из своего пистоля – и не промазал.

Третьего казачка принял на штык один из солдат. Вот только не повезло конвойным. Недаром казаков считают великолепными бойцами. Один против трех штыков, казак все же умудрился достать двоих служивых. Первый получил пулю из пистоля, второй пал под сокрушительным сабельным ударом. Но оставшийся солдат все же вогнал свой штык в живот всадника.

Евсей отмечает это только краем сознания. Как факт того, что опасность миновала. Его взор прикован к лежащему на снегу сыну. Спасибо тебе, Господи. Парнишка зашевелился, поднял голову, поправил шапку, сбившуюся на глаза, и осматривается в поисках врага взглядом полным воинственного задора. Во второй руке зажат засапожник. Ну да, для него схватка еще не закончилась.

– Ваня, ты как?! – Евсей с ходу вздернул сына, ставя его на ноги.

– Тятя, ты чего? Нормально я. А что, все уж кончилось?

<< 1 2 3 4 5 6 ... 11 >>
На страницу:
2 из 11