Танкист. Унтер

Она ответила на его поцелуй и на этот раз полностью отдала инициативу в его руки, наслаждаясь сильными объятиями и прикосновением крепких заскорузлых ладоней. Железо, оно такое, свою дань непременно возьмет. И это возбуждало ее особенно…

Утром Аглая предложила ему прокатиться вместе на дикий пляж, благо народу там бывает немного. Довольно далеко, и добраться можно только на автомобиле. На лошадях слишком долго. Ну и негласная традиция: приезжающие туда не приближаются друг к другу. Вдруг случится такое, что повстречаются знакомые. К чему ставить их в неловкое положение. Ну и самим светиться не больно-то хочется.

Однако Виктор предпочел отказаться от этой поездки. Он вообще старался не показываться с ней на людях. И причина вовсе не в ее возрасте. Просто он обычный юнкер, из простой семьи. Она состоятельная светская львица. Что могут подумать при виде такой парочки? Только одно. Он является ее альфонсом. Вот уж какой радости и даром не нужно.

Покинув квартиру Аглаи, Нестеров направился прямиком домой к Аршиновым. На втором курсе командование уже особо не задается вопросом, где юнкер провел ночь в увольнении. Раз не притянул за собой хвост, значит, все в порядке. Но не навестить Анну Федоровну Виктор не мог. Уж больно хорошо она к нему относилась. Говорит, что он хорошо влияет на Романа. Сомнительное утверждение. Но, если он не придет засвидетельствовать свое почтение, непременно обидится.

– Витя, вы купили билеты? – поинтересовалась Анна Федоровна, усадив его за стол пить чай.

Вообще-то Аглая его накормила. Не могла себе позволить отпустить голодным. Еще и ночью подкармливала, спохватившись, что уволокла его в постель прямо с порога. Но отказать маме Романа он не мог. Лучше уж лопнет. Впрочем, до этого еще очень далеко. Желудок юнкера, что топка паровоза: сколько ни забрось, все переработает шутя.

– Да, Анна Федоровна, купил. Благодарю, – принимая от нее чашку чая, ответил он.

– И когда уезжаете?

– Тридцатого.

– Вы счастливчик. Сейчас сезон отпусков и… Витя, а позвольте взглянуть на ваш билет, – запнувшись и посмотрев ему в глаза, попросила она.

– Зачем? – как можно беззаботней пожал он плечами.

– Хочу убедиться, что вы меня не обманываете и не будете ночевать несколько дней не пойми где. Я лично пока не знакома с вашими родителями, но все же ощущаю перед ними ответственность за вас…

– Пожалуйста. – Он извлек из нагрудного кармана билет и показал ей.

– Общий вагон?! Глеб, как тебе это? – обратилась она к мужу. И тут же опять к Виктору: – Это недопустимо!

– Анна Федоровна, уверяю вас, со мной ничего страшного не случится. Да нас так гоняют в училище, что сутки в общем вагоне – это сущая мелочь.

– Нет. Так дело не пойдет, – покачал головой полковник Аршинов. – Вы будущий офицер, молодой человек, и должны соответствовать. Я понимаю, когда речь идет о службе. Доводилось мне и в скотном вагоне, провонявшем навозом, кататься. Не к столу будь сказано. Но это другое, – закончил Глеб Данилович.

– Сделаем так, Витя, сейчас мы закончим завтрак, а к полудню вы должны быть на вокзале. Только непременно в форме. И уже оттуда позвоните мне. А пока вы будете добираться, я все решу.

– Хочешь воспользоваться правительственной бронью? – вздернул бровь Глеб Данилович.

– Ну для чего-то же я служу в столичной управе. Имею право, – пожала она плечами.

Виктор посмотрел на Романа, словно спрашивая, не составит ли он ему компанию.

– Не. На меня не смотри. Я спать, – отодвигая от себя чашку с наполовину не допитым чаем, открестился тот.

Ну что тут сказать. Судя по его помятому виду, увольнение в очередной раз удалось. Причем не только в плане веселья, но и в плане мордобоя. Интересно, кто с ним был на этот раз? Или вышел один на один? Виктор вдруг ощутил, как у него начали зудеть кулаки. Странно. Прежде он никогда не был драчуном. А тут вдруг такие склонности.

После завтрака Нестеров поспешил на вокзал. Время-то уже к полудню. А от дома Аршиновых добираться до вокзала не так уж и близко. А потому пришлось потолкаться в автобусе. Солнечный воскресный день, людям дома не сидится. И это еще не вечер. Как только станет попрохладней, Светланскую запрудят толпы горожан. Да и не только главную улицу, уж в Летнем саду так и вовсе будет не протолкнуться.

Позвонил Анне Федоровне. Та велела ему подойти к кассе номер один и передать кассиру свои документы и купленный вчера билет. Хм… он бы с радостью. Только как это сделать? Сегодня днем очередь тут ничуть не меньше, чем была вчера вечером. Разве что лица другие.

А нет. Вон того мужчину в светлом костюме он узнал. Вид помятый и усталый, на щеках щетина. Вот интересно, какого он тут трется – надеется, что кто-то сдаст билет? Лично он, Виктор, лучше бы отправился в общем вагоне, чем так-то маяться на вокзале.

К слову, это была та самая касса, в которую Виктор вчера простоял битых два часа. И тетка в окошке та же самая. Только в другом платье. Он ее едва сумел рассмотреть в небольшом просвете между головами давящихся в очереди пассажиров.

Нестеров конечно же помнил инструкцию Анны Федоровны, но не представлял, как ей следовать. Поэтому стоял вроде как и неподалеку от окошка, но в то же время явно не в очереди и не претендуя на место подле него. Как результат это ни у кого не вызвало негатива. Ну стоит себе и стоит. Может, вон вывешенную на стекле информацию читает.

Кассирша приподнялась со своего места. Благодаря помосту внутри кассы, она имела возможность посмотреть поверх голов пассажиров. Виктор встретился с ней взглядом, после чего она опять опустилась на свое место. И тут он увидел, как кассирша высунула в окошко руку, скользнувшую змеей между двумя мужчинами. Еще не уверенный в том, что поступает правильно, он сунул в ее пальцы свои документы, и рука тут же исчезла.

– Спокойно, господа! Спокойно! Правительственная бронь, – послышался ее голос в ответ на возмущение столпившихся у окошка.

Виктор от охватившего его стыда был готов провалиться сквозь землю, тем более сознавая, что билет у него, по сути дела, имелся, а вот эти люди стоят без какой-либо гарантии приобрести их. А тут еще и встретился взглядом с тем самым мужчиной. Только, странное дело, тот понимающе улыбнулся и подмигнул, словно подбадривая его.

Рука кассирши с документами вновь высунулась из окошка. Виктор выхватил их, не имея возможности даже поблагодарить женщину, и отошел в сторону. Открыл военный билет, заглянул внутрь.

Девять рублей двадцать копеек за возврат. Купейный билет на тридцатое июня на бланке красного цвета. Что означает бронь. И еще один, уже обычного желтого цвета, на двадцать девятое июля. Получается, туда и обратно. А вот проездных, выданных в училище, уже не было. Ну что тут сказать, Анна Федоровна прямо ангел-хранитель.

Глава 3

Дальние перспективы

– Хм. А хорошо, Нестеров. Очень хорошо. – Подполковник Дерягин оторвался от окуляра трубы и потер руки.

Еще бы. Начальник кафедры огневой подготовки одновременно являлся главным тренером команды училища по военному многоборью. А там умение владеть оружием далеко не на последнем месте. Каждый промах – это штрафные очки. Даже если ты пришел к финишу вторым, но твои результаты стрельбы лучше, чем у опередившего тебя, победу могут присудить и тебе.

– Унтер-офицер Макаров, – командным голосом окликнул подполковник.

– Я, товарищ подполковник, – тут же отозвался командир отделения Виктора.

– Сопроводите юнкера Нестерова на полосу препятствий. Он должен уложиться в норматив не менее трех раз. После чего бегом сюда.

– Есть.

Чего Виктор не ожидал, так это вот такого поощрения. Он с надеждой посмотрел на Макарова, но тот только отрицательно покачал головой. Ссориться с начальником кафедры он явно не собирался. Так что никаких сомнений – контролировать выполнение приказа он будет на совесть. Вот ведь!

С переходом на второй курс, успев попривыкнуть к нагрузкам, дисциплине и уставному распорядку, все решили, что теперь-то можно расслабиться. Но не тут-то было. Если после зимнего отпуска рапорта на отчисление написали одиннадцать однокурсников, а потом в течение полугода ушло еще пять, то после летнего таковых с ходу нашлось двадцать восемь. Тридцать дней без вот этого всего, а потом вдруг опять с головой в «так точно, никак нет, виноват, дурак, исправлюсь». Вот и сломались парни в первую же неделю.

Правда, тут их ждало горькое разочарование. Реформа вооруженных сил не обошлась без подводных камней. Так, возможность отчислиться из военного училища сохранялась. Вот только осуществить это было практически нереально. Достаточно сказать, что самый простой способ – это инвалидность или перерождение. Подобные меры вкупе с увеличением набора на первый курс вели к резкому росту офицерского корпуса уже в ближайшие годы. Правда, Виктор был уверен, что качество подготовки кадровых офицеров при этом резко упадет.

Мало парням этой напасти, так тут еще и второй круг курса молодого бойца. Или первый зрелого. Без ста грамм вот так сразу и не разберешь. Но гонять их начали как бы еще и не крепче прежнего. После чего вывезли на полигон для полевых занятий. Тут и общевойсковая подготовка, и сдача нормативов на технике, проверяли, чему юнкера научились на стажировке.

Признаться, Виктор сильно сомневался, что у него получится трижды кряду уложиться в норматив полосы препятствий. Один. Ну два. Но три?! Н-да. Перспектива пойти на четвертый виток подстегнула не хуже готового вцепиться в задницу волкодава. Оно, конечно, результат был только на троечку, но все же уложился.

После этих мучений бегом на огневой рубеж. А до него добрых пятьсот метров. Когда Макаров докладывал Дерягину о выполнении приказа, Виктор стоял на подгибающихся ногах, пребывая в полной уверенности, что вот сейчас рухнет прямо в траву и будь что будет.

– Заряжай, – окинув его внимательным взглядом, приказал подполковник.

Дыша, как запаленная лошадь, Виктор перебросил из-за спины винтовку. Трясущимися руками разложил приклад, открыл затвор, взял со стола первую обойму и выдавил патроны в магазин. Получилось не сразу. Но он управился. После чего глянул на начальника кафедры. Тот утвердительно кивнул, Нестеров взял вторую и, едва не выронив ее, определил патроны в магазин и закрыл затвор, поставив оружие на предохранитель.

– Пятнадцать секунд, время пошло, – коротко бросил офицер, не дожидаясь доклада и щелкая секундомером.

Виктор вскинул винтовку, сбросил предохранитель, глубоко вздохнул, пытаясь унять дыхание и дрожь в руках. Ага. Как бы не так! Кровь упругими толчками струится по венам, грудь вздымается, как мехи, руки трясутся, глаза застилает пот. Прикрыл веки, пытаясь ощутить винтовку, почувствовать с ней некое единение. С ростом показателей Сути это ему давалось с каждым разом все лучше и лучше.