Рыцарь. Степь

А что тут скажешь, все верно. Так что сэру Свенсону ничего не оставалось, как согласиться с доводами Андрея. Разумеется, его беспокоило, что он мог вот так, за здорово живешь, потерять рыцаря – в том, что место службы для него подберут веселое во всех отношениях, он не сомневался, – но он был бессилен.

К разочарованию Эндрю, Андрей был вынужден свернуть производство проволоки, а на ее-то производство в основном и рассчитывал купец – он никогда не слышал об экономической теории, но прекрасно понимал на практике, что значит монополия. Инквизиторы, наложив епитимью на Андрея и его людей, потребовали уничтожить волочильный стан. К удивлению Андрея, попы не имели ничего против производства посуды из дерева, лесопилки, изготовления наконечников для стрел и арбалетов. Однако о развитии чего бы то ни было нового не могло быть и речи. Это ввергло Грэга в отчаяние: его душа требовала продолжения познаний неведомого. Андрею с большим трудом удалось убедить гиганта в том, что и на их улице еще будет праздник, но нужно потерпеть и не раздражать инквизицию.

Варить сталь теперь было также невозможно. Если станки удалось просто разобрать и припрятать, то печь пришлось разрушить. Ибо кроме как происками сатаны церковники никак не могли объяснить получение из довольно посредственной железной руды высококачественной стали, превосходящей по качеству даже симерсонскую. Старика Тони и вовсе пришлось «предать смерти», а потом, на радость инквизиторам, еще и сжечь его труп.

В качестве трупа старика послужил труп одного бродяжки, который они нашли во рву Йорка, куда сбрасывали всех неопознанных, в основном бродяг, а так как зимы здесь были весьма холодными, то тело хорошо сохранилось. Самого Тони спрятали в лесу, в небольшом охотничьем домике, устроенном охотниками Жана, – они же присматривали за стариком, обеспечивая его едой, ну и работу подкинули ему, чтобы тот не загнулся со скуки, так что теперь он полностью отвечал за снаряжение охотников, ну и заодно те учили его обращаться с самострелом.

Все бани в селе были разобраны, и бедные жители, успев отвыкнуть от вшей, вдруг поняли, что соседство с «Божьими жемчужинами», как именовали этих паразитов служители Господа, им вовсе не приятно. Но все привычно смирились с этим. Более того, в селе у падре Патрика появился помощник – представитель инквизиции, который должен был присматривать за селом, которого коснулась скверна. Хотя люди весьма скоро «одумались», они все еще оставались под подозрением.

Но человек устроен так, что не может не найти хоть чего-то положительного в самой плохой ситуации. Едва узнав о том, что их неформальный лидер вдруг стал рыцарем, они воспылали желанием стать его вассалами. Тот факт, что он не владеет землей, а просто является арендатором, их ничуть не смутил – они были готовы подождать, пока у сэра Андрэ не появится своя земля, а пока готовы платить ему весьма высокие подати, чтобы он мог и выплачивать аренду, и содержать свою дружину. У Андрея попросту не хватило духа отказать им, с другой стороны, он был польщен таким отношением к нему людей, которым он, по сути, мало что сделал, – во всяком случае, он думал именно так.

Что касается дружины, так тут был разговор отдельный. Степь подразумевает под собой кавалерию, так как пеший не в состоянии противостоять конному, во всяком случае, степнякам, которые с неохотой сходились с людьми грудь в грудь, предпочитая истреблять противника стрелами.

Люди Андрея вполне прилично держались в седле, но уметь держаться в седле и сражаться верхом – это две большие разницы. Поэтому Андрей выпросил у маркграфа инструктора, чтобы тот поднатаскал его людей в кавалерийском деле. Сюзерен не подкачал и прислал лучшего своего десятника, который согнал с людей Андрея семь потов. За оставшиеся пару месяцев до того, как земля просохнет и отряду предстоит отправиться на границу, этот ветеран вволю покуражился над ними. Хотя времени было не так много, инструктор успел добиться весьма многого, занимаясь буквально валившимися с ног воинами и Андреем, который также встал в строй как рядовой.

Правда, если бы старый десятник услышал все те эпитеты, которыми наградил впоследствии учителя падре Томас, то либо потерял бы дар речи, либо, что более вероятно, схватился бы за оружие, что, впрочем, вряд ли: не стал бы он связываться с инквизицией. Но, во всяком случае, базовые знания он в них вколотил, а уже падре довел огранку – конечно, не до совершенства, но до вполне приемлемого уровня – и продолжал поднимать неустанно.

Наконец раскисшая земля достаточно просохла, и отряду предстоял долгий путь на южные рубежи. Местом их назначения была крепость Криста. Громкое название, ничего не скажешь. По первости она произвела подавляющее впечатление. Андрей почему-то вспомнил фильм «Легионер» с Жан-Клодом Ван Даммом в главной роли. Такая же убогая обстановка, ничего романтического. Но это был его дом, во всяком случае в течение года, а может, и последнее его пристанище, если не повезет настолько, что он сложит здесь свою голову.

Глава 3

У Мертвого озера

– Вот только не надо смотреть на меня так, словно перед тобой призрак.

– …?

– Я тоже рад тебя встретить, видит Бог, как рад.

– Эндрю?!

– А кого ты думал увидеть? Конечно, это я. Анна все порывалась приехать, да только я, ты уж извини, отчитал ее как непослушную девчонку. Нет, ну вот объясни мне, что за блажь…

– Как она? – перебил словоохотливого купца Андрей.

– А что ей сделается-то, – не моргнув глазом, спокойно продолжал тот.

– Эндрю-у…

– А что сразу «Эндрю», – на этот раз делано возмутился купец.

– Эндрю-у…

– Слушай, а в вашем захолустье вино-то есть, ну или хотя бы пиво? – Это уже с хитрецой.

– Эндрю! – уже взревел рыцарь, сжимая кулаки.

– Вот знал я, что на границе не мед, но чтобы до такой степени… Ладно, не переживай, я запасливый. Пиво – оно, конечно, такой дороги не выдержит, скиснет, но вот вина я привез предостаточно. Три бочонка. И заметь, вам это не будет стоить ни фартинга. Вот такой я щедрый. Ничего для друга не жалко. Да чего ты улыбаешься как глупый несмышленыш? Ну да, правильно улыбаешься. Ну что, язык проглотил или спросишь, кто родился?

– Как они? Здоровы? – наконец выдавил из себя Андрей.

– А чего не спрашиваешь, кто родился-то?

– Да какая разница! – хватая за плечи друга и тряся его, выкрикнул Андрей.

– Как это какая разница! За девочку ты можешь отдариться и чем попроще, а вот за сына… В общем, я хочу кольчугу.

– Сын?

– Только я хочу кольчугу не хуже твоей, а то, знаешь, дороги нынче…

– Эндрю, чертяка! – Андрей сгреб купца в охапку и закружил его, словно парень, окрыленный первым поцелуем своей девушки. – Как будешь в Новаке, скажешь Грэгу!

– Вот еще, ждать… – Эндрю с трудом избавился от объятий, подозрительно косясь по сторонам, не видел ли кто, и ощупывая себя, все ли кости целы: объятия отца были весьма крепки. Вот только зря, потому как они находились посреди плаца, и половина гарнизона высыпала на улицу. Купеческий караван в этих местах редкость, так что равнодушных практически не осталось. А что делать, если жалованье-то платится, а вот тратить его негде. – Я ее с Грэга уже струсил – он отчего-то нисколько не сомневался, что ты меня отдаришь тем, что я попрошу, – отдуваясь, закончил купец.

– Эндрю-у-у!!!

– Да, Эндрю, Эндрю. Ну что, вино сразу – или дашь время обустроиться?

– У меня сын родился!!! – во все горло вдруг закричал Андрей.

– Понятно. Начнем с вина, – как ни в чем не бывало констатировал Эндрю.

Но счастливый папаша этого уже не слышал, так как, переполняемый чувствами, уже подбежал к коменданту и, схватив его за плечи, крутанулся с ним вокруг оси, предоставляя солдатам возможность посмотреть на редкое зрелище – улыбающегося командира. Однако этого счастливому отцу показалось мало, и под раздачу попал всегда хмурый и сосредоточенный падре Томас: этого крепыша Андрей стиснул в объятиях и, оторвав от земли, начал кружить так же, как минуту назад кружил купца:

– У меня сын родился!!!

Вопреки опасениям коменданта и остальных свидетелей происходящего, на губах инквизитора, уже давно отвыкшего от подобного вольного обращения, застыла глупая, очень даже простодушная и одобрительная улыбка. Нет, не все человеческое умерло в этом фанатике.

– Все, сбрендил.

– Что, господин Белтон?

Эндрю перевел взгляд на подошедшего приказчика и, ухмыльнувшись в бороду, панибратски хлопнул его по плечу, что для него было несвойственно. Нет, он не был кичливым ханжой и с людьми был крайне благожелателен, если не требовалось обратного, однако в делах всегда был корректен и деловит, а сюда, что ни говори, они приехали в том числе и по делам, или даже в первую очередь: купец из каждой поездки должен приехать с прибытком. Белтон планировал проехать по крепостям границы и поторговать. Конечно, такая торговля не могла приносить постоянную прибыль, поэтому-то купцы и бывали на границе редко – все же рискованно, но изредка, не чаще пары раз в год, прибыль приносила солидную. Ну некуда было солдатам девать свое жалованье и трофеи.

– Я говорю: узнай, где проживает сэр Андрэ, и тащи туда первый бочонок, остальные два – во-он к тому навесу. Потом займись караваном, а я, ты уж извини…

– Я понял, господин Белтон. Не извольте беспокоиться, все будет в лучшем виде.

– Давай, я тебе полностью доверяю, – не сводя глаз с беснующегося Андрея и поглаживая бороду, подвел Эндрю итог.

Возле казармы, занимаемой патрульными, был устроен навес, под которым разместили очаг, на коем готовили пищу. Андрей, памятуя о том, что антисанитария была бичом этого мира, решил все же ввести кое-какие новшества. Его воины не готовили себе пищу самостоятельно – этим занимались по очереди мальчишки-обозники. Оно, конечно, получалось несколько несправедливо, так как парни так же участвовали в походах и даже в боях в качестве стрелков, но, как говорится, дедовщину еще никто не отменял. Зато его люди питались централизованно и одинаково. Это вызывало недоумение всего гарнизона, так как пищу здесь готовили отдельно по десяткам, да и принимали ее кто где придется, однако в отсутствие патрульных нередко ели под их навесом, чего никогда не происходило, когда те были в крепости.

Под этим-то навесом и расположились все высокопоставленные лица, находящиеся в крепости. Как водится, мероприятие возглавил лично комендант – что делать, старая поговорка в мире Андрея «Если начальник не в состоянии предотвратить пьянку, он обязан ее возглавить» была актуальна и здесь.

Вообще-то отряд Андрея уже должен был выйти в патрулирование, но ввиду вновь открывшихся обстоятельств комендант решил отсрочить поход, но сразу же поставил в известность, что отсрочка небольшая – только до следующего утра. Дело было не в том, что не имеющий своей семьи сэр Бард не понимал, каково сейчас Андрею и его вассалам, это-то он как раз понимал и сам радовался за своего подчиненного от чистого сердца. Но была еще и служба, к тому же от того, насколько хорошо она будет выполнена, зависят жизни не только гарнизона крепости, но и поселений, находящихся в приграничье. Андрей же и не думал обижаться: комендант и так пошел навстречу, и – что самое главное – это одобрил их инквизитор. Вот уж кого он думал уламывать, используя все свое красноречие. Не пришлось.

Рядом с начальством расположились только дружинники Андрея, так как мало того что они были членами элитного подразделения, так еще и являлись его вассалами, поэтому их присутствие не могло никого оскорбить. Остальные воины также оттягивались на полную, заставляя с трудом сглатывать тягучую слюну тех, кому не повезло оказаться в карауле. К караульной службе в этих местах относились весьма серьезно. Не хватало только женского пола, но тем-то и отличалась служба в пограничных крепостях, что маркитантов со шлюхами здесь отродясь не бывало. Есть желание – женись, и тогда Церковь ни словом, ни делом не станет тебя порицать, а даже наоборот, надавит на коменданта, чтобы тот выделил жилье. Однако желающих обзавестись семьей было очень мало, и вся причина была в том, что места эти были крайне опасными: жене превратиться во вдову с детьми на руках или воину во вдовца здесь можно было легко, а кому это надо? Блуд же в этих краях был под строжайшим запретом – святое воинство как-никак.