Бронеходчики. Гремя огнем…

– Это точно. Эх, хорошо вам! Игнат вон в Испании кровушку погонял. Василий в Монголии самураям жизнь портит. А я сижу в Прибалтике, как сыч. Превратился в дельца какого-то, – вздохнул Калугин.

– Ну так в чем проблема, устрой военный переворот в Литве. Тут тебе и масштаб, и адреналин, и все полагающиеся прелести. А потом объяви о воссоединении с Россией. Так сказать, возвращение блудного дитяти, – предложил Игнат, поднимая рюмку. – Ну, чтобы нам не помереть со скуки.

– Типун тебе на язык, – все же поднимая рюмку, попенял Александр. – Мне, конечно, хочется встряхнуться, так чтобы кровь по жилам. Но лучше все же тихой сапой. Так что давайте за то, чтобы нам всегда сопутствовал успех.

– Принимается, – поддержал его Антон.

За что и выпили. Закусили. Принесли горячее. Тут же позабыв про разговоры, налегли на мясо, усугубив под это дело еще по рюмочке.

– Саня, а что вообще творится в Литве и Прибалтике в целом? – не удержался от вопроса Игнат. – Дергаются эти гребаные карлики, тявкают, как шелудивые псы. Ладно бы их хорошо кормили новые благодетели, но сдается мне, в составе империи им все же жилось куда лучше. Уверен, спроси народ, так они уже побежали бы в объятия России. Там ведь мутит верхушка, поддерживаемая активным меньшинством.

– В общем и целом все так и есть, – подтвердил Александр.

– Ну и не проще ли отправить в Прибалтику три корпуса да успокоить ребяток?

– Не проще. Мир меняется. И прямая агрессия постепенно отходит на второй план. В чести все больше войны не явные, а, так сказать, гибридные. Ну вот как мы с Германией и Италией схлестнулись в Испании. Вроде и не воюем друг с другом, но в то же время надавали им по мордасам. И союзников приобрели, а вернее, привязали к себе. И заметь, сами испанцы этому безмерно рады. А направь в Прибалтику войска, и ты получишь вместо лояльно настроенных жителей серьезное противостояние, и очень даже возможно – партизанскую войну при солидной поддержке наших заклятых союзников по Антанте.

– И? – вздернул бровь Игнат.

– Еще когда гремела Гражданская война, Колчак решил пойти иным путем. И император сегодня полностью разделяет его мнение. В Эстонию, Литву и Латвию направились русские дельцы. Из числа тех, что наловили рыбки в мутной водице. У них не стали ничего отбирать. Просто указали, где именно они должны заниматься предпринимательством. Чем заниматься – это решать им самим, но перед ними поставили три непременных условия. Первое: они должны вкладываться в экономику прибалтийских республик. Второе: завязывать и расширять экономические связи с Российской империей. И третье: переманивать на свои предприятия русских. Тащить их из России-матушки всеми доступными способами.

– Хочешь сказать, что такие нашлись? В смысле дельцы.

– Поначалу-то посмеялись. А когда пару-тройку показательно покарали, предварительно выдоив до последней копейки, тут же поняли, что предложение очень даже выгодное. Далее. Уже после Гражданской началось плановое финансирование различных обществ вспомоществования русским общинам. Бесплатное образование, медицина, получение специальностей, помощь в трудоустройстве. И под занавес – пособия по рождению детей. Конечно, коренных прибалтийцев никто не собирается обижать, но русские проживают в основе своей в городах, и довольно компактно, а потому львиные траты идут именно на них.

– Как-то дороговато выходит, – усомнился Пчелкин.

– Двухмесячное содержание Русского добровольческого корпуса в Испании или месячное содержание Особой армии в Монголии обходится куда дороже, чем годовые траты на все три республики. А на выходе… – Александр сделал многозначительную паузу и продолжил: – Сегодня пятую часть населения Прибалтики составляют русские. И их голос становится все более весомым. В сеймах республик появились устоявшиеся фракции сторонников сближения с Россией. Причем часть депутатов – русские.

– То есть добиться большинства, провести свое правительство и объявить о воссоединении с Россией? Умно, – хмыкнул Игнат.

– Н-да. Хватать и не пущать. О чем с тобой говорить, – отмахнувшись, вздохнул прибалтийский гость.

При этом показал, что неплохо бы и обновить рюмочки-то. Весьма дельное замечание. Они ведь собрались, чтобы не просто поговорить, но и выпить. А коней, как известно, на переправе не меняют. Игнат тут же подхватил бутылку и плеснул всем четверым. А там и новая перемена блюд поспела.

– А что я не так сказал-то? – закусив, вернулся к беседе Егоров.

– Никто, никого и никуда тянуть не собирается. Нас вполне устроят независимые, но дружеские государства. Пускай живут своим укладом, кто же против. Но только не враждебно настроенные по отношению к нам. В конце концов, это просто выгодно. Причем как нам, так и им. Путь этот небыстрый, но зато надежный, – пояснил Калугин.

– А что, если Россия поможет Литве в решении вопроса с Польшей? Это не ускорит процесс? – предположил Пчелкин.

– Нет. Литовское правительство на это не пойдет. Они просто убеждены, что стоит только русской армии оказаться на их территории, пусть и в качестве добровольцев, как выпихнуть их уже не получится.

– Но своих-то сил им явно недостаточно. Чуть ли не треть Литвы под поляками. А что, если в этих условиях они решат броситься в другую крайность и попросят помощи у Германии? А тогда уж плакали мечты Колчака и царя о независимых, но добрых союзниках, – усмехнулся Василий.

– Еще года три назад литовцы, пожалуй, так и поступили бы, – согласился Александр. – Но Гитлер их малость напугал своим заявлением: «Одна страна – одна нация». Они и без того опасаются, что как только Германия сумеет продавить аншлюс[3 - Аншлюс – в переводе с немецкого – «присоединение, союз». Этим термином обозначается присоединение Австрии к Германии в 1938 году. В данной реальности на дворе 1939 год, однако Гитлеру своего пока добиться не удалось.], то начнет предъявлять права на области, заселенные немцами. Если так будет, то прибалтийские республики потеряют часть своих территорий в пользу Пруссии, на границе с которой преобладает немецкое население.

– Кстати, штаны преют не у одних прибалтийцев, – отметил Егоров, отправляя в рот очередной кусок мяса. – В отношении Чехословакии имеются такие же опасения. Сформировали даже самостоятельный чехословацкий отдел. Мне дали три дня на сборы – и вперед. Что скажешь, Антон, долго еще Дольфус[4 - Энгельберт Дольфус – канцлер Австрии и лидер партии «Отечественный фронт». В реальной истории убит в 1934 году во время неудачной попытки переворота сторонников гитлеровской Германии.] сможет противиться Гитлеру? – обратился Игнат к Золотареву, служившему военным атташе в Австрии.

– Пока бьется его сердце, у Гитлера есть только одна возможность – прямое военное вторжение. Нам удалось помочь предотвратить три попытки переворота и два покушения непосредственно на канцлера. Вот только если кто-то задался целью убить другого, то остаться в живых можно, лишь устранив эту проблему. Гитлер Дольфусу не по зубам, а вот наоборот – лишь вопрос времени. Аншлюс все еще не свершился исключительно усилиями наших разведки и дипломатов в формате «Большой пятерки». Но вечно это продолжаться не может. Император это прекрасно сознаёт, оттого и чехословацкий отдел.

– А почему же тогда в Прибалтике ничего подобного нет? – удивился Александр.

– Потому что, не пройдя Чехословакию, немцы в Прибалтику не сунутся. И напротив, если сумеют откусить Судетскую область, значит, подвинут в военном плане нас. А тогда эти три суверенные карликовые республики сами подожмут хвост и, весело повизгивая, лягут под Гитлера. И тот, я уверен, проявит дальновидность, откусив лишь часть приграничных земель и оставив Прибалтику в качестве буфера между собой и Россией. Под своим протекторатом конечно же.

– Весело, – заключил Игнат.

– Угу. Прямо обхохочешься, – подтвердил Антон.

– Да ну вас к лешему! – возмутился Александр. – Ну вот что мы за люди? С бабами – о работе, на работе – о бабах. Совесть поимейте. Игнат, я слышал, у тебя к первому кабальеро прибавился еще один.

– Ну, оно и первого не больно-то можно назвать кабальеро. Из крестьян все же. А второй так и вовсе казак, без всяких кривотолков, – откидываясь на спинку стула и подбочениваясь, заявил Егоров.

– О как! Мало того что лишился холостяцкой воли, так еще и кандалами обзавелся, – вновь сокрушенно покачал головой Антон.

– Не завидуй, – подмигнул Игнат.

– А и правильно, – поддержал друга Василий. – Хороших людей должно быть много. Я вот тоже возьму и женюсь.

– На монголке, – подначил Александр.

– Почему сразу на монголке? Правда, и русской назвать ее сложно. Рождена от брака русского почтмейстера и бурятской крестьянки.

– То есть?.. – подбодрил его Александр.

– То и есть. Настя, она, конечно, отличается от истинных бурят, но скажу я вам, кровь у этого народа сильна. Но русская серьезно так сгладила резкие бурятские черты лица, и получилась эдакая восточная красавица.

– Нормально, да! То есть Игната в Испании захомутали, Василий готов сдаться на милость азиатки…

– Она русская, – вставил Пчелкин.

– Ну да, только малость восточная красавица, – отмахнулся Александр. – Так а мне теперь что же, на литовке жениться?

– Ну чего ты вскинулся? Сам же сказал, что русских в тех краях более чем достаточно.

– Согласно тайной директиве я должен всячески способствовать смешанным бракам, в особенности мужеского населения прибалтийцев с русскими девицами.

– Да ладно тебе. Уж себе-то малость попустишь, – хохотнул Антон.

– Э-э не-эт, – возразил Игнат. – Коль скоро есть подобное распоряжение в отношении мужчин, то должно быть и насчет женщин. Так что, Саня, давай вдохновляй массы личным, так сказать, примером.

– Да ну вас к лешему! Давайте лучше выпьем за игнатовского первенца. Как назвали-то?

– Пантелеем, – разливая по рюмкам водку, не без гордости ответил счастливый отец.

– Специально под святцы подгадывали? – намекая на имя родителя Игната, спросил неугомонный Александр.

– Само так вышло, – улыбнулся Игнат.