Сдвиги

– Да не могу я, когда Варвара Ивановна за стенкой спит, – всхлипнул Димка. – Не могу я вот это, – он пару раз хлопнул ладонью по кулаку, иллюстрируя процесс.

– Стесняешься? – догадался я.

– Хуже, – признался приятель. – Боюсь, что советы начнет давать! Вот я и взял у тебя палатку, чтобы мы с Томкой на природе… вот это вот всякое.

– На природе – это правильно, – зевнул я. – И потрахаться, и комаров покормить. Два полезных дела!

Нет, мы с Ольгой тоже пускались во все тяжкие в начале отношений. В лифте, в туалете самолета. И на природе было дело. И после этого я в очередной раз убедился, что в порно сплошное вранье. Начиная с названия, когда читаешь "Заводные студенточки", а включаешь видео – там дамочки за сорок с силиконовыми буферами.

У них там, в порно, все как-то просто получается. Хоть в бассейне, хоть в лесу. Вранье! Стоит спустить штаны – сразу налетают полчища комарья. Только и делаешь, что по заднице себя шлепаешь. Зимой – не лучше. Комаров, конечно, нету, зато полно снега и холодрыга.

Так что я еще понимаю, когда такие опыты в начале отношений, но когда люди уже пять лет в браке… это или от большой любви, или от недостатка ума. И, глядя на Димкину бороду, я склонялся ко второму.

Мы спустились на парковку около офиса, где друг подогнал свой старый, избитый временем и нашими поездками на рыбалку, квадратный Patrol, бывший почти вдвое старше своего хозяина, к моей "Камре". Чехол с палаткой, определенно, был похож на мой. Но я все еще сомневался, что это именно моя палатка! Хоть режь меня – я не мог припомнить момент, когда я отдавал палатку Харитонову. Впрочем, если это было на утро после рыбалки – ничего удивительного. Там удивительно, что я не самовозгораюсь от потребленного спирта.

– Свалим пораньше? – предложил коллега, перегрузив палатку в мой багажник.

Я пожал плечами. После сегодняшнего успеха Петрович точно простит меня, если я смоюсь с работы. Даже несмотря на опоздание. Да и отдохнуть не мешало бы, а то мерещится всякое… вернуться домой до наступления вечерних пробок – тоже идея весьма заманчивая.

– Тебе-то куда пораньше? – усмехнулся я. – У тебя ж дома теща!

– Так я и не домой, а в бургерную. Нужно же поддерживать себя в форме, – пояснил приятель, поглаживая себя по животу. – А то Варвара Ивановна только травой нас пичкает! То капуста, то баклажаны, то кабачки! А я – мужик, мне мясо нужно!

– Давай, – махнул я рукой. – Тогда – до завтра?

– До завтра, – ответил Димка, пожав мою ладонь.

В своем дворе, куда уже начали стекаться автомобили жильцов, забивая и без того переполненную парковку, в весьма необычном положении – диагонально, стоял "Ларгус" дяди Миши. Сдается мне, такой персонаж есть в каждом дворе, в каждом доме. Мужик без определенного возраста, рукастый, умудренный жизнью. Похоже, такие никогда не бывают детьми – рождаются сразу с морщинистым лицом, в засаленном комбинезоне и с щетиной.

Дядя Миша сновал возле своей "Лады", возбужденно размахивая руками. Было видно издалека, что сосед чем-то сильно расстроен.

– Уроды! – кричал он. – Дебилы, вашу мать!

Подойдя поближе, я с пониманием отнесся к возмущению соседа. Его "Ларгус" притерся к желтому ограничителю точно так же, как и моя "Камря" сегодня утром. Только ему повезло меньше – пластиковый бампер сильно вмялся вглубь и пошел трещиной.

– Недоумки! – кричал дядя Миша. – Вот скажи, Колян, какому дебилу пришло в голову бампера из пластика делать? Вот у меня была "Нива" – не вот эта ваша, новая, где тоже все из говна и палок, а настоящая, советская! Там все из железа сделано было, даже бампера! Так на той "Ниве" я б эту хрень и не заметил бы! А теперь? Нет, ты погляди-ка, а?

– Ой, не надо, – поморщился я. – Сам утром коцнулся.

– Да?

Сосед, сочувственно охая, осмотрел желтые следы на черной краске моей "Камри".

– Вот, – многозначительно поднял палец мужик. – Сразу видно качество! Настоящая Япония! Ничего не поломалось! Умеют же люди делать! А у нас? Нет, ты погляди, Колян! Чуть-чуть тюкнулся, уже все – трещина! У тебя-то полировкой сойдет, а у меня?

Не слушая соседа, из вежливости кивая головой, я прокручивал в голове предыдущие события. Зеленое "Дикси", бородатого Димку. То, что случилось всего несколько часов назад, казалось все менее и менее реальным. Может, показалось?

– Дядя Миша, – решился я спросить. – А логотип "Дикси" какого цвета?

– Оранжевого, конечно, – подтвердил мою догадку мужик. – Ты это к чему?

– Да так, – отмахнулся я. – Проехали.

Нет, не бывает так. Не бывает – хоть ты тресни! Не бывает, чтобы там, в офисе, у всех "Дикси" было зеленого цвета, а тут, у нас – оранжевого. В кофе им сегодня, что ли, что-то подмешали? Или от смога кукухой повернулись?

Попрощавшись с дядей Мишей, оставив его наедине со своей бедой, я закинул палатку на плечо и отправился домой. Привычным жестом щелкнул чайником, включил ящик. Слопал бутер с колбасой и сыром. Выпил кофе. Слопал еще один бутер. С удовольствием слопал бы еще один, но остался лишь хлеб – колбаса с сыром закончились. Пиццу, что ли, заказать?

Какого черта? Я понимал, что просто тянул время. Тянул время, не желая тащить тяжелую палатку на балкон. Всегда меня раздражало это бесполезное занятие – переться с ней сначала домой, а в пятницу, пока погода есть – обратно. В следующий раз оставлю у Димки в багажнике. Сам по себе точно на природу не поеду, не алкоголик же я, чтобы в одиночку рыбачить, а у товарища багажник огромный, бросит там – и не заметит. Пусть катается туда-сюда.

Взяв баул за лямки, я вышел на балкон…

– Вашу Машу! – воскликнул я.

А я был прав! Я же помнил, что не давал Харитонову палатку в пятницу. Ни в пятницу, ни в субботу, ни в другие дни. И не ошибся! Моя палатка тихо-мирно лежала на балконе. Не знаю, у кого там Димка одолжил палатку, но точно – не у меня. Еще и спорил со мной!

Не скрою – я испытал огромное облегчение. Неоднократно за этот злополучный понедельник мне казалось, что у меня свистит фляга. А фляга свистела не у меня!

Ошибка коллеги была вполне объяснима. Чехлы у палаток абсолютно идентичные, словно близнецы. Как две капли воды! Существовала некоторая вероятность, что я, все же, отдал свою палатку товарищу и позабыл, а сам прихватил где-то чужую.

Но это легко проверить! На моей остался след от сигареты – Димка прижег, еще до того, как бросил курить. По этой примете я с легкостью отличу свою палатку от любой другой.

Вытащив палатку с балкона, я расстелил ее по полу, перебирая складки. И облегченно вздохнул, найдя отметину. Да, эта палатка – точно моя! Соответственно на второй отметины быть не может!

Затолкав ткань обратно в чехол, я вернул баул на балкон и развернул вторую палатку. Ту, что припер из багажника.

Вот тут мне поплохело…

На этой, второй палатке, тоже присутствовал след от сигареты! В том же месте, той же формы и глубины, что и на первой! В аккурат рядом с молнией клапана, закрывающего полиэтиленовое окошко.

– Да не, – буркнул я. – Быть не может!

Я видел лишь одно объяснение. Отвлекшись на что-нибудь, я убрал на балкон вовсе не эту, свою палатку, которую с балкона и достал, а ту, другую, которую мне отдал Димка. И сейчас я элементарно рассматриваю во второй раз одну и ту же палатку! Логично? Логично!

Снова достав первую палатку, я расстелил ее рядом со второй. И, переворошив гору брезента, отыскал окошко, возле молнии клапана которого…

– Гы… хрень какая-то! – хихикнул я.

Не бывает такого! Этого не может быть потому что не может быть! Чтобы существовали две палатки с совершенно идентичными ожогами. Но одном и том же месте! Даже если б Димка решил вдруг меня разыграть – он бы в жизни не смог повторить форму, цвет пятна. Расстояние до окошка. Все сходилось до миллиметра, как в аптеке!

Я еще, как минимум – час, ворошил обе палатки, надеясь найти хоть какие-то различия, но больше шансов было б найти отличия в двух каплях дождя. Эти же были идентичными! Не похожими, не одинаковыми, а именно идентичными!

Все мои действия напоминали детскую игру с картинками, на которых нужно найти сколько-то отличий, лишь с той разницей, что на изображениях отличия были. А на палатках – нет!

Отчаявшись, я решил выпить, чтобы вернуть трезвость рассудка. Достал из холодильника початую бутылку вина, зубами выдернул пробку и налил до середины в любимую кружку с подмигивающим снеговиком. Подложив под спину подушку, я, не раздеваясь, завалился в постель и уставился в потолок.

Что за фигня-то творится, люди добрые?

Глава 4