Империя в огне

Воины расступились, давая нам место для турнира. Я осмотрел противника. С ног до головы закованный в броню, он казался тихоходной боевой машиной пехоты. Взяв в обе руки двуручный меч, он осторожно приближался ко мне. Я ждал. И вот, размахивая мечом, машина пошла на таран. Я отошёл в сторону и ударом сабли перерезал шнуровку, скрепляющую пластины на левом боку рыцаря. Броневые листы повисли, затрудняя хозяину дальнейшие манипуляции с мечом. А я что есть силы рубанул ему по шлёму. Раздался дребезжащий грохот. Декоративный плюмаж отлетел в сторону, а рыцарь громко охнул. Ещё бы, наверное, уши заложило.

– Так нечестно, вы его убьёте! – закричала Тань Я.

– Ничего, он живучий. Ведь сумел добраться в наши края, – успокоил я принцессу, а сам с разворота заехал графу сапогом в лоб.

Закованное в металл тело, гремя заклёпками, повалилось на песок. Бом-м!

К поверженному рыцарю кинулись его слуги и соратники. Через мгновенье он уже лежал на земле в одном исподнем, а груда железа, в качестве трофея, возвышалась у моих ног.

– Поговорите с этим рыцарем о выкупе, – с трудом приподняв голову, простонал пострадавший.

– О выкупе надо говорить со мной, – взял инициативу в свои руки Менге.

– У моего господина в благословенной Господом Франции есть виноградники, – заговорил полный, укутанный в длинный чёрный плащ священник.

– Металлолом не бери! – вежливо предупредил я десятника. – Нет тут пунктов его приёмки.

Дальше мне помешал говорить поток некрасивых слов, обрушившихся на мою многострадальную голову девушкой Тань Я. Она утверждала, что я чёрствый и бездушный негодяй, что я воспользовался беспомощностью уставшего в дальнем походе рыцаря. А в конце своей обвинительной речи она вообще заявила, что я обязан был поддаться.

– Почему ж только я во всём виноват? – успел я вставить словечко, пока представительница правящего дома переводила дух перед новой атакой.

– Не видишь, что ли? Влюбилась она в тебя, вот и бесится, как кошка по весне, – ухмыльнулся Диландай.

– Да как ты смеешь так говорить, я высокорожденная, – гордо подбоченилась девчонка. – Не пристало даме королевских кровей влюбляться в простолюдина.

– Так и шла бы ты уже к Аллаху! – устало отмахнулся я рукой от девичьих причуд.

– Я желаю быть твоей дамой сердца, – неожиданно сменила гнев на милость принцесса.

– Это отчего же? Только что ты предлагала этому юноше меня прирезать.

– Я испытывала твою силу, и не ошиблась, ты сможешь меня защитить.

– И тебе совсем не жалко того паренька?

– С чего бы… я ведь не его лю… – Тут девушка покраснела и, вскочив на лошадь, поскакала в степь.

Ну вот, мне только и не хватало любви взбалмошной малолетки.

– Что я говорил, – гоготнул Диландай. – Девка вот- вот войдёт в самый сок, глядишь, и с ханами скоро породнишься.

Меж тем Менге закончил торг по выкупу и, довольный собой, подъехал к нам.

– Посидит в зиндане, пока родственники выкуп не привезут.

Благодаря распорядительному десятнику я могу стать весьма состоятельным человеком.

– Отпустил бы его к чёртовой матери, ведь мальчишка совсем, – произнёс я, глядя, как поднимается пыль за удаляющейся капризной всадницей. – И ещё, – я перевёл взгляд на Менге, – видел я у этого паренька под седлом одну интересную штучку – арбалетик. Оставь его для меня.

– Хоп! – хлопнул себя по ляжкам Менге. – Ещё раз убеждаюсь, что вы, урусы, выгоду держать не умеете? И не мальчик он вовсе! Оружие в руки взял… Первого врага я убил, когда мне шла двенадцатая весна.

Мне же вспомнился двухтысячный год, разорённая Чечня и мальчишки с гранатой за пазухой, по ночам убивающие наших солдат. Как верно сказано: «он не мальчик, он оружие в руки взял».

Сбив свою злость, Тань Я вернулась тихая и покорная. И теперь ехала исключительно рядом с Диландаем.

– Что будем с девчонкой делать? – спросил на общем совете Диландай. Роль няньки его совсем не устраивала.

– А что с ней делать? – пожал плечами десятник. – Не возвращаться же из-за этой гусыни назад.

Тань Я стерпела даже такое унижение и, не проронив ни слова, лишь напряжённо поджала плечи. Ох и не завидовал я в это время старому вояке.

На третий день пути мы неожиданно нарвались на отряд тангутов. Мучимые жаждой, они вышли к реке. По воле случая мы тоже поили там своих коней. Ещё каких- то десять минут, и мы бы разминулись. Но не судьба. На войне многое зависит от долей секунды. Кому-то они даруют победу, а кому-то – смерть.

Первые же стрелы свалили наземь пару лошадей и десятника. Надо же, прошёл столько битв и походов и пал от случайной стрелы непокорного тангута.

– В круг! – закричал я и, ухватив за руку принцессу, завалился с ней за убитую лошадь.

– Жива? – переведя дыхание, спросил я.

– Жива. Можешь отпустить. – Её глаза были на уровне моих. В них плавала бездонная горечь степей и немой вопрос.

– Тьфу ты, неугомонная девка! – чертыхнулся я, и по армейской привычке прокричал: – Десятник убит, беру командование на себя, кто живой отзовись!

Вместе с Диландаем отозвались семеро.

– Дальше лежать нет смысла, – прокричал я. – Иду в атаку, а вы прикрываете меня стрелами. – Чуть не сказал – «огнём», но эта команда появилась только с приходом огнестрельного оружия.

И началось. Я разозлился до самого не могу и, встав во весь рост, попёр на бастионы нападавших.

– Ура! – кричал я, размахивая двумя саблями.

Хочу заметить, что до сих пор считалось, что клич «ура» придумали монгольские воины. Уточняю, первый раз в истории человечества слово «ура» прокричал я. Это уже потом его стали повторять монголы, и впоследствии воинский боевой клич переняли русские дружинники.

Я не слышал свиста летящих в меня стрел, потому что, словно сверкающими мельничными крыльями, вертел перед собой сталью. Вражьи стрелы, разлетаясь на мелкие щепки, сыпались на песок. Мои стрелки прицельно отстреливали неосторожно высунувшихся из укрытия лучников. И вот я приблизился к противнику на расстояние контакта. Добивать уже практически было некого. Сделав пару окончательных аккордов, я устало опустил руки.

– Ур-а-а! – раздался крик возле уха, и кто-то уткнулся мне в спину. Я повернулся.

Рядом стояла принцесса Тань Я и, выпучив глаза, продолжала орать. У неё был шок. Я дал ей пару оплеух, а потом, видя, что не помогает, ещё и подзатыльник. «Вот дурында, это же надо – она под стрелами шла за мной!»

– У тебя, что, крыша поехала? – спросил я её более- менее ласково. – Зачем шла за мной, ведь убить могли?

– Не-а! – сверкнула она зубками. – Рядом с тобой самое безопасное место.

Чёрт побери, когда-то я это уже слышал, только не помню когда.

К вечеру следующего дня мой десяток, в составе Ди- ландая, пятерых кешиктенов и непредсказуемой девушки Тань Я, прибыл в ставку Тулуй-хана.

– Как погиб десятник? – строго спросил он.