Игра знамёнами. Часть вторая: «Крамола небесная»

Меж тем в проход втянулись все две сотни воев.

На память Ярополку пришло прошлое своё появление в этом месте. Тогда точно так же, через эту узину в долину вошёл отряд полочан. И они тогда оказались победителями.

Добрый ли это был знак? Предстояло выяснить.

Войско подъехало к единственным воротам в ограде. От них остались только резные столбы с поперечиной, к которой был прибит большой лосиный череп. Выломанные год назад створки всё так же валялись на земле.

Ну что – один шаг, и он внутри.

Осталось сделать его.

Или не делать.

Нет. Это было бы глупо. Повести всех за собой, пообещав спасение, а потом пойти на попятный?

Тем не менее, заставить себя загнать буланого внутрь ограды было очень трудно. Всё равно, что решиться отрубить собственную ногу. В случае если её, к примеру, поразила гнилая язва. И надо это сделать, а – поди-ка! Вдруг там сразу за оградой на них костомахи набросятся?!

Хотя… – вдруг пришла ему в голову здравая мысль – Здесь ведь оставались остовы простых весян! А если они при жизни не умели толком воевать, откуда таким навыкам взяться после смерти? Ему ли – вою в одни боги знают каком поколении – их бояться?

Соловей, Баян и Пежич остановились позади, не решаясь спровоцировать Ярополка на какое-нибудь действие.

Ясно почему – сами боялись.

Бард меж тем полушёпотом пересказывал переславскому витязю последние слухи, связанные с этим местом. И про костяные кусты, и про ходячих мертвяков, и про ожившего мёртвого младенца – ырку.

Тот буквально на глазах менялся в лице.

Ой зря виршеплёт это делает!

– Полочане! Полочане! – вдруг пронеслось по рядам.

Над войском повис тяжёлый тревожный гул.

Враг был уже на подступах!

Это подстегнуло решимость княжича.

Верный конь внёс хозяина внутрь ограды.

И ничего не произошло.

Такая же мёрзлая земля, покрытая проплешинами пожухлой травы. Точно такие же, как и в других разорённых весях, развалины домов, с торчащими наружу похожими на гнилые зубы печами.

Только мертвецы вокруг не свежие. Одни только остовы. Да и те дикие звери по кускам порастащили. Там череп, здесь грудная клетка, там рука, здесь костяной зад. Где кусок ткани истлевшей остался, где ошмёток мяса недогрызенный.

И ни тебе костяных кустов, готовых при первом появлении вблизи них живой плоти вонзить в неё свои ветви, ни тебе хоть каких-нибудь признаков того, что здесь творилось что-то недоброе.

Врёт молва?

Хотя холодный ветерок вдоль спины всё-таки протягивал.

Путь войска лежал к тому самому капищу на возвышенности.

Обогнув очередную избу, чуть ли не единственную в веси, которая осталась несожжённой, передовые вои во главе с Ярополком едва не упёрлись в настоящий вал.

Баян трагически всхлипнул.

За год вал немного оплыл. Но в целом представлял собой довольно внушительное сооружение. Вид которого заставил бы содрогнуться не только чувствительного барда, но даже самого зачерствелого наёмника, с душой – чернее чем камень гагат. Он целиком состоял из мёртвых тел, почти полностью превратившихся в остовы. Но не до конца. Мужи, жёны, старики, дети…

Даже звери не смогли всех растащить.

Или им что-то помешало?

Тут наперерез княжичу бросилась какая-то тень.

Он успел разглядеть только скрюченное горбатое тело, косолапящие ноги и огромные глаза-плошки.

По ушам ударил дикий крик.

Ырка?!!

– Бе-е-е-ей!!!

Буланый взвился на дыбы и замолотил в воздухе копытами, не подпуская к хозяину это существо.

За кромку оживший мёртвый младенец взрослого мужа утащить был вряд ли способен. Однако если вдруг схватит за ногу – та вполне могла и отсохнуть. А он только что как раз думал о чём-то подобном. Рука сама собой ухватилась за рукоять меча, висевшего за спиной. Остановить нечисть могло только железо. Или огонь.

В себя княжича привёл окрик Пежича.

– Да ты что, Большой меч – это ж свой! Не секи его! Это Лукашко!

Тут словно пелена спала с глаз. Ноги и руки неведомого существа распрямились, горб куда-то исчез, а огромные очи уменьшились в размерах до глаз обычного человека.

Уф-ф-ф! Сразу отпустило.

Что это было? Снова морок?

Кста-а-ати, а как этот муж уцелел в той бойне?

И как оказался здесь?

Бросил своих людей и бежал?

– Лукашко! Гамаюн тебя раздери! Ты чего под копыта бросаешься?! И какого лешего ты делаешь в таком месте?!

Тот ответить ничего не успел, да и вряд ли бы смог. Менский ватажник явно был не в себе – топтался на месте, испуганно вращал глазами, хватался руками за повод буланого, и время от времени испуганно вскрикивал.

– Спасите! Помогите! С собой возьмите!