Мигом одним

– Я думала, что готова.

– Как для Сохо.

– Раз я вернулась, скажешь хоть что за контора?

– Центральный контрольно-ревизионный отдел планеты. Это официальное, местное название, сами мы называем себя корпус безопасности, сокращенно КБ.

– Я о таком не слышала.

– Естественно, это надгосударственная структура с чрезвычайными полномочиями. О нас знают только чины от полковника и выше. В правительстве только министры осведомлены о нашем существовании.

– У нас много полковников.

– Ты намекаешь, что это не такой уж и секрет. Не совсем так. У нас для предателей одно наказание – сожжение заживо. Поверь, все они люди.

– А для сотрудников?

– А должна быть разница?

– Жестоко.

– Зато надежно.

С последней нашей беседы его настроение явно улучшилось. Он шел, чуть не подпрыгивая. Странный он этот капитан, не было бы горя.

*****

Промариновав меня пару суток в компании еще четырех рекрутов, начальство отправило нас на полигон. Летели мы из космопорта с выходом в стратосферу. Пилоты были в космических скафандрах. Отсек, в котором везли нас, напоминал десантный. В фильмах про космос все было очень похожим. Не особо интересуясь бортом, я просто вздремнула. Дергаться, когда от тебя ничего не зависит, смысла я не видела.

Полигон встретил нас суховеем. Место было выбрано посреди пустыни. Высадив нашу группу, борт взмыл в небо и пропал в пыльном вихре, который сам и устроил.

Нас сразу разделили. Я и Дора Ма были отданы на мучения целому полковнику. Как позже нам объяснили, то он просто дослуживал свой срок, так сказать в мирной обстановке. За долгие годы службы командование наградило его тихой и мирной работой. Мол нечего смешить Богов и так Ураса Бра прошел через восемь локальных воен и остался жив как и немногие его друзья. Он был угрюм и не особо многословен, пока это не касалось снаряжения. О нем он мог говорить часами. Осознавая, что никто не расскажет так подробно о каждой заклепке на ружье, я с жадностью впитывала каждое его слово. По сути, от этого зависела моя жизнь.

Вторым штатным мучителем был педик по имени Айзон Фал. Он занимался нашей подготовкой в сфере камуфляжа. Одним из аспектов этого обучения было строгое требование одеваться стильно, красиво и ходить на высоченной шпильке. Ноги болели ужасно, когда у нас была его неделя обучения. Подвернув в первый день ногу, я выругалась матом, Айзон покраснел и поставил мне двойку. Вначале я думала, что это формальность, однако в следующую неделю меня не пустили на полигон, а оставили одну в его распоряжении. Целых три недели подряд, мне пришлось изображать из себя уточенную леди из высшего общества. Я чуть не сошла с ума.

Уже позже я поняла, что он вполне нормальный мужик. Просто Айзон в прошлом был одним из выдающихся модельеров. По ходу своей работы он случайно услышал то, что не должен был. Его банально заказали. Вот контора и спрятала его на время. Он думал, что на время, однако привык и уже не стремился обратно в большой мир. Ему нравился материал, он любил эпатировать и стебаться над курсантами.

Пятый месяц обучения я запомнила особо. Во время утренней поверки имя одного из курсантов названо не было. Вначале я не предала этому значения. Однако вечером, на склоне дня нас всех, всю учебку, полные три роты, построили на плацу. Посреди плаца стояла странная конструкция из металла наполненная дровами, а посреди дров торчало толстое бревно.

Когда все построились, на плац вывели курсанта нашего взвода. Он был изрядно помят, весь в копоти. На трибуну поднялся командир учебки.

– Товарищи курсанты. Вы все давали присягу на верность государству и корпусу. С того момента все вы стали нашей семьей. Одним сплоченным и верным организмом. Каждый из вас клеточка этого организма, винтик в огромной и сложной структуре корпуса. Многим из вас покажется, что винтик это мелко и не значительно. Вы ошибаетесь. Наш корпус крепок именно тем, что у нас нет лишних и незначительных деталей. Каждый из вас очень важен для корпуса. Многим из вас придется сражаться во враждебной обстановке. Поэтому вы должны быть уверенными в товарище, прикрывающем вашу спину. Вы должны сражаться понимая, что ваш напарник закроет вашу спину хоть бы и своим мертвым телом, но не оставит вас в бою.

Многим из вас корпус дал вторую жизнь. Возможность будущей, новой, интересной и не буду скрывать полной опасности жизни. Но мы, должны знать, что вы все всегда будете верными данной вами присяге. Именно поэтому ваше обучение проходит в таких жестких условиях. Не буду скрывать, что из вашего набора есть уже люди, которые не выдержали нагрузки. Они честно признали это, и мы нашли им место более спокойное в структуре корпуса. Да, им не достичь офицерского чина, но их жизнь не будет лишена смысла и отваги. Мы найдем место каждому верному человеку. Однако, к предателям у нас совершенно другое отношение. Вы все, принимая присягу, выучили ее на память. В конце текста есть слова: «… и пусть меня сожжет жаркое пламя костра, если я предам эту свою клятву». Если кто-то думал, что это просто форма речи, то он ошибался. Этот курсант предал вас. Он угнал транспорт и пытался покинуть расположение части. Это предательство. Наказание за предательство у нас одно – привести слова присяги в жизнь.

Парня подтащили к столбу и привязали тросом. Когда все отошли капитан комендантского взвода поджег с нескольких сторон дрова. Костер разгорался медленно, или мне так показалось. Я, как и все другие в строю остолбенела от ужаса происходящего. Курсант кричал и дергался, пока его полностью не заволокло дымом. Потом пламя пыхнуло ярко, затрещало и взвилось в темное небо огромным огненным смерчем.

– Всем вольно, разойтись. – Скомандовал командир части.

Я оглянулась. Ураса стоял и смотрел на огонь. Блики костра трепетали в его глазах.

– Ураса, зачем? Разве нельзя было пристрелить?

– Он умер до того как его сожгло. Задохнулся от дыма, потерял сознание, умер от удушья. Все лучше, чем от огня.

– Поэтому костер так долго коптил.

– Да.

– Но почему так?

– Чирка. Идем, раз уж ты спросила, расскажу.

Ураса привел меня в свой коттедж. Налил чаю.

– Понимаешь, есть много честных и порядочных людей. Им это не надо. Но есть много людей, которые слабы. Мы служим не в простой конторе. По сути, мы являемся надзорным органом за самим государством. Поверь, наша верхушка параноики на которых пробу негде ставить. Их, по сути, в дурдом сдавать можно не раздумывая, но они никогда не предадут интересы государства и корпуса. И поверь, это не потому, что они давали присягу. Это просто смысл их жизни. Все курсанты, большая их часть восполнит боевые потери корпуса, но ты и еще человек десять будете служить в самом управлении. Именно вы будете командовать остальными, и именно от вашей группы мы ожидаем верности не поневоле от принятия присяги, а по вере в свое право принимать решения во благо нашего общества.

– Странно. Почему я. Я ведь всегда сомневаюсь в своем решении. Даже зная, что оно верно, то все равно сомневаюсь до последнего.

– Так думают и поступают все Бра Чирка. Пойми, каждый Бра или Фал принимая решение – сомневаются. Их решения, часто бывают судьбоносными как для друзей, так и для врагов и для судеб простых людей даже не понимающих того, что попадают под жернова государственной машины. Это очень сложно и тяжело принимать такие решения.

– Я не готова к такому.

– А никто от тебя пока такого не требует. Никто еще не назвал тебя Бра.

*****

Окончание обучения ознаменовалось присвоением мне сержантского звания с вручением кортика и погон. После непродолжительного празднества нас стали рассылать по частям. За некоторыми прибывали лично их заказчики, а за мной прилетел Жома.

Пока я собирала полученное снаряжение, капитан уединился с Урасой в его каптерке. О чем они там беседовали, мне не сказали. На летном поле меня удивил транспорт. Это был истребитель космического класса, дальнего радиуса действия. По ходу подготовки инструктор особо обращал внимание на устройство подобного судна, но я не ожидала увидеть сегодня машину последнего поколения, а уж тем более лететь на ней.

Жома пришел довольный. Наверно Ураса порадовал его моими оценками.

– Как аппарат? – Жома махнул в сторону истребителя.

– Ты так горд, будто это твоя личная машина.

– Это наша машина. Базовый транспорт. Тебе предстоит освоить её. Прошу на борт.

Пройдя небольшой шлюзовой тамбур, я оказалась в достаточно просторном помещении. К носу судна и к корме было два открытых прохода. Жома подтолкнул меня, так как я застыла на проходе.

– Чара, не стой никогда на входе.

Я прошла дальше и бросила вещи на диван. За целый год ожидания меня уже достала неизвестность моего статуса и как минимум ближайшего будущего. Посмотрев на довольное лицо напарника, я плюхнулась на диван рядом с вещами.

– Жома, я, конечно, все понимаю, контора и всякая там секретность, но наверно пришло время поговорить и меня задолбла твоя глупая улыбка. Ты капитан, а я сержант, однако мы не в строю и я не замурзанная девочка с помойки. Ты сам выбрал меня, так что будь любезен давай колись, зачем я тебе и какое у нас будущее, хоть на ближайшее время. И для начала ответь, почему ты назвал меня Чара?

– Все просто, по новым документам ты Чара Фа, по официальным документам. Чирка Ша около года назад была убита на окраине Сохо. Тело опознано и кремировано.