Пожиратель. «Не тот» человек

И это было хуже всего. Ведь прототип изначально не планировался как нейросеть для нормального использования, ну а впоследствии его просто не стали дорабатывать.

И как результат, у них получилась невероятно сложная и разветвленная структура нейросети, с уникальным материалом, используемым для ее создания, которая не позволяла провести ее штатное извлечение, и эта операция во всех случаях, при попытке сохранить рабочую целостность внедренной нейроконструкции, грозила реципиенту фатальными последствиями. Поэтому за все время ранее проводимых экспериментов этап извлечения нейросети не пережил ни один из испытуемых.

Как раз это и вынудило профессора и его сотрудников начать поиски другого решения, связанного с адаптационным периодом. И, как это ни странно, но оно уже было найдено.

Его ученые нашли случайно, просматривая результаты предыдущих экспериментальных внедрений и обратив внимание на параметры эксперимента у того самого мертвого сполота, нейроструктура мозга которого как раз и стала частью их экспериментальной конструкции нейросети.

Как оказалось, это и был тот действительно единственный раз, когда структура практически завершила свою самонастройку и установку.

Уже дальше, в результате анализа и моделирования процесса, они выяснили, что для завершения настройки нейросети и закрепления адаптации была необходима естественная и органично внедренная возможность получения ментальной энергии, как раз которая и присутствовала у живого сполота. Ведь их раса – это поголовно ментально активные существа.

Только вот для полностью удачного завершения процесса адаптации выполняться это должно было не только за счет самого реципиента и его внутреннего запаса ментальной энергии, но и за счет ее закачки из внешних источников или общего внешнего поглощения энергии, если она разлита в свободном виде.

Вот тогда-то они и пришли к решению, как реализовать подобную возможность.

На одной из планет с практически отсутствующим ментальным фоном была обнаружена местная форма эфирно-ментальной жизни, с которой ранее не приходилось сталкиваться. Очень опасная форма жизни, которую практически невозможно было уничтожить. Но им этого было не нужно, им всего-то и нужен был один-единственный экземпляр для проведения своих опытов и экспериментов.

И Рокене с большим трудом, но все-таки удалось заполучить одно такое существо.

Так вот, особенностью этой формой жизни была просто феноменальная, скорее даже нереальная способность поглощения любого типа энергии, включая и ментальную, из окружающей среды. Еще одним плюсом данного существа было то, что благодаря простому ментальному строению его без особых сложностей можно преобразовать в симбиотическую сущность.

Вот именно приживление созданного симбиота и решало возникшую проблему. И это бы, возможно, спасло профессора, если бы не время. Симбиоту для его приживления требовались как минимум пять-шесть суток, которых у профессора Рокены не было.

– Иди, – махнул рукой старик, посмотрев на своего подчиненного, – вы ничем мне не поможете. Не маячь у меня перед глазами.

Стало понятно, что на профессора опять накатывает волна гнева и злости на весь мир, который ополчился против него. Ведь Рокена прекрасно понимал, кто станет его преемником после смерти и кому достанутся все лавры в связи с созданием столь уникальной нейросети, представленной совету Империи.

И этот аграф, такой же честолюбивый, как и он сам, сейчас развернулся и вышел из кабинета старика.

«Не дождешься», – только и подумал профессор и потянулся к столу, чтобы достать из него очередную порцию полунаркотиков-полустимуляторов, когда двери в его кабинет внезапно открылись.

Трое суток назад.

Неизвестный сектор на границе Содружества.

Научная станция.

Несколько минут спустя

– Я же сказал, оставь меня, – и Рокена посмотрел в сторону входа. «Что ему еще нужно?» – подумал он.

Но как оказалось, сейчас к нему вошел вовсе не его помощник.

Вошедший, вообще-то, даже не был аграфом, что было несколько необычно. Ведь на этой исследовательской станции посторонних встретить было очень сложно. Но посетитель являлся одним из немногих исключений. Это был человек. Невысокий, кряжистый. Незапоминающейся внешности.

Рокена не мог точно определиться ни с цветом его глаз, ни с цветом его волос.

«Вроде глаза серые», – это все, что смог вспомнить старик и то не был точно уверен в этом.

Всегда вооружен. Даже сейчас, хотя передвигаться у них по станции с оружием могла только охрана и сотрудники службы безопасности.

Как он появился на станции аграфов, никто сказать не мог, но однажды он просто вошел в кабинет профессора и предложил тому свои услуги. И появился он в прошлый раз очень вовремя.

Это именно тот самый человек, который и помог профессору выйти на главу клана пиратов, и уже в последующем через него они сумели достать практически весь необходимый материал для экспериментов. Того, что так им не хватало для завершения цикла исследований.

И это если забыть о тех запрещенных препаратах, что сейчас принимал сам Рокена. Но это были мелочи на фоне предыдущего пункта.

Человек просил называть его Крысоловом. И все. Больше о нем никакой информации они разыскать не смогли. Ее не было.

И вот сейчас именно он вошел в кабинет Рокены.

– Не сдох еще? – без особого почтения, подойдя к столу, за которым сидел старик, произнес вошедший вместо приветствия. После чего наклонился и положил перед профессором несколько упаковок. – Выжимка из плазмы крови ментально активных существ… – И видя удивленный взгляд Рокены, добавил: – Не спрашивай, у меня свои источники. Используй. Это даст тебе еще какое-то время.

Тот лишь молча кивнул и, протянув свою сухую руку, убрал пять небольших контейнеров к себе в стол.

– Что-нибудь придумали твои головастики? – И непонятный человек, со странным то ли именем, то ли кличкой Крысолов, кивнул в сторону двери.

– Нет, – угрюмо ответил ему профессор.

– Понятно, – протянул его собеседник и, посмотрев в глаза профессору, покрутил пальцем над головой, как бы обводя комнату вокруг.

Рокена сначала с вопросом во взгляде поглядел на него в ответ, а потом быстро сообразил, что же от него хочет человек, и достал из своего стола небольшую коробочку. Поставил ее на поверхность и, постаравшись разместить ее строго между ними, нажал на небольшую кнопку сверху. При этом стало заметно, что на верхней грани кнопки появилась капелька крови от проколотого пальца профессора.

– Теперь можно говорить, – сказал он, обращаясь к пришедшему человеку.

– Я понял, – спокойно кивнул в ответ Крысолов и сел в кресло, расположившись напротив старика. Немного помолчав и постаравшись что-то рассмотреть в глазах профессора, он неожиданно твердо произнес:

– Мы готовы тебе помочь. Но ты должен понимать, что все наши дальнейшие слова и действия пойдут вразрез с законами Содружества и твоей любимой Империи. И если мы с тобой сейчас не договоримся, то я встану, приставлю бластер к твоей голове, выстрелю и уйду.

Рокена, в общем-то, давно понял, что от своих соотечественников ему помощи ждать не придется. Его коллеги лишь сидят и ждут только момента его смерти, чтобы с чистой совестью извлечь нейросеть и продолжить изыскания. А потому он готов был ухватиться за любую возможность.

И профессору явно не просто так показалось, что Крысолов специально употребил в своей речи «мы»?

Рокена тяжелым взглядом посмотрел в сторону выхода из кабинета, потом усмехнулся.

Странным в речи сидящего напротив него человека была попытка угрожать тому, кто и так отбросит концы в ближайшие несколько дней. И тут однозначно вырисовывалось то, что Крысолов преследовал какую-то свою определенную цель.

«Моя нейросеть не должны была достаться никому, – сообразил Рокена, – кроме Крысолова и тех, на кого он работает. И он специально ждал момента, когда я сам буду готов принять любую помощь».

– Я тебя слушаю, – прямо посмотрев своему собеседнику в глаза, ответил старик. А потом ухмыльнулся и добавил: – Только, если это все же потребуется, постарайся не промазать и стреляй, увеличив мощность бластера на максимум.

Человек со вселенским спокойствием кивнул на эти его слова.

– Я учту это твое пожелание, – даже не сказал, а дал обещание он, после чего, немного помолчав, добавил: – У меня к тебе будет несколько вопросов, которые позволят нам прояснить ряд неясных моментов.

«Он точно выступает от чьего-то имени», – еще больше уверился аграф.

Между тем человек, сосредоточившись на разговоре с профессором, дождался его кивка, подтверждающего готовность начать вести диалог.