Пожиратель. «Не тот» человек

– Первое… – и Крысолов, вытащив небольшой планшет…

«Да это же разработка жуков, – удивленно подумал Рокена, – нам в свое время так и не передали ни одного из них, для экспериментов. А у него она есть. Откуда? После войны их могли получить только военные, и то не все. Доступ агарцев к технологиям архов ограничили сразу, как только выяснилась их связь с жуками перед войной. Значит, это не они. Но кто? На какое государство он работает? Чьи интересы он представляет?» – хоровод мыслей заметался в его голове.

После чего он окинул смотрящего в планшет человека оценивающим взглядом.

«А, похоже, появился он тут далеко не случайно. И Крысолов приготовился явно к разговору именно со мною».

Профессор взглянул на ту небольшую коробочку, что стояла на столе.

«Он знал о том, что у меня есть нейтрализатор, и о том, как он действует на все электронные и магические приборы. Правда, за исключением тех, что созданы жуками или на основе технологии Древних. Но артефакты последних достать еще сложнее, чем наследие войны с архами».

И профессор вновь обратил внимание на планшет в руках человека. Было уже понятно, что Крысолов далеко не тот, за кого его принимал ранее сам Рокена.

«К пиратам, по крайней мере простым, он никакого отношения не имеет, – решил он, – разве что к тем, кто их контролирует. Но это, как известно многим, агарцы. А я вроде решил, что это не могут быть они».

Между тем человек, что-то сверяя в своем планшете, задал какой-то вопрос. И теперь стало понятно, что через это устройство он получает какие-то указания и общается с кем-то.

– Ты сможешь повторить ваше изобретение? И что тебе для этого понадобится? – озвучил он свои первые вопросы.

Рокена лишь слегка пожал плечами и ответил.

– Структуру я могу восстановить полностью, за исключением оригинала последнего компонента. В этом случае не хватит материала для дополнительного построения аналогичной нейроконструкции. Все остальное вполне воспроизводимо в рамках любой специализированной лаборатории.

Крысолов несколько удивленно посмотрел на профессора, услышав его последние слова.

– Как же вы тогда хотели продублировать оригинал нейросети?

Аграф на пару мгновений задумался.

– Тут все несколько сложнее, – нехотя произнес Рокена, – мы не хотели этого афишировать, но это подразумевалось за скобками.

И на вопросительный взгляд переговорщика, а человек явно выступал в этом качестве, старик продолжил говорить:

– Оригинал полученной нейросети продублировать невозможно. И это установлено точно.

И видя непонимание на лице своего собеседника, он продолжил рассказывать, описывая ту ситуацию, в которой они оказались.

– Не думаю, что тебе это известно, но для клонирования и создания нейросети нужны будут чистые трансплантационные клетки, а не их искусственно созданный заменитель, который обычно и используют для создания всех остальных нейросетей.

После своих слов Рокена посмотрел в глаза своему собеседнику, пытаясь угадать, понял ли тот, о чем сейчас у них идет речь.

– Для ее создания требуются живые люди, – спокойно констатировал Крысолов и уже более заинтересованно посмотрел в сторону профессора, – и ваше руководство тоже был в курсе подобного условия?

– Естественно, – пожал плечами профессор, – как только этот факт был установлен со стопроцентной вероятностью, его сразу же передали наверх. Но… – И аграф развел руками. – …Как ты видишь, наше исследование не прекратили. А наоборот, получив наглядное подтверждение его положительного исхода и дальнейший потенциал в развитии данной темы, значительно увеличили наше финансирование.

– Хм, интересно, – протянул человек и, быстро набрав что-то на своем планшете, уточнил: – Что дальше? Про трансплантационный материал я понял.

– А что дальше? – пожав плечами, ответил ему Рокена. – Если у меня будут чистые трансплантационные клетки, то в этом случае я без проблем смогу воспроизвести всю структуру, вплоть до нейроцепочек, полученных из материала Древнего. Они все имеют одинаковое строение для всех рас, потомков линии Древних. И здесь никаких проблем возникнуть не должно. Но вот с ископаемым уже на этом этапе появляются определенные трудности. Саму цепочку я восстановить смогу. Но для прототипа мы использовали именно оригинал клеток, которые удалось восстановить. В дальнейшем же предполагалось вместо оригинального материала использовать чистые трансплантационные клетки. Сделано это в связи с тем, что нейронити потомков Древних и обнаруженного существа были полностью совместимы и взаимозаменяемы. Мы даже провели тестирование по выращиванию копии прототипа нейросети, только созданной полностью на основе чистого трансплантационного материала. Однако работать продолжали с оригинальным прототипом, так как на нем более ярко выражены все недостатки и перекосы в работе структуры.

– Ясно, – кивнул переговорщик и что-то дописал на планшете, немного подождал, видимо ответа со стороны тех, от чьего имени он и вел этот разговор, а потом спросил: – Мы сможем достать воссозданный дубликат?

– Да, – спокойно и даже равнодушно ответил профессор и, немного подумав, добавил: – Только вот копию с него у вас снять не получится.

Человек вскинул свой взгляд и посмотрел на аграфа.

– Почему?

Такая резкая реакция Крысолова указывала на то, что именно это и собирались проделать те, на кого он работает.

«Ну нет, так просто вы от меня отказаться не сможете», – мысленно усмехнулся Рокена. Ему нужно было доказать свою необходимость этим людям. Он не знал, на что может надеяться, но понял, что они готовы помочь ему в обмен на определенные услуги с его стороны. И этой услугой, похоже, будет создание нейросети, но уже для них.

– Меры предосторожности, – пожав плечами, пояснил состояние дел профессор, – цепочка ДНК зашифрована. Это должно было стать именно нашим, вернее моим, эксклюзивным товаром. Об этом не знают даже мои ассистенты. Так что оригинал сети, этапы ее создания, но главное, код расшифровки лишь тут. – И Рокена слегка коснулся своей головы.

– Хорошо, я понял тебя, – спокойно ответил ему Крысолов, казалось, что именно этих слов профессора он и ожидал. И, что-то пометив или записав у себя в планшете, человек перешел к следующему вопросу:

– Кроме тебя кто-то сможет восстановить все этапы процесса создания нейросети?

– Полностью никто, – уверенно ответил аграф, – во-первых, работы велись в несколько итераций, и команда, за исключением моего личного помощника, все время менялась, ну, и во-вторых, как я уже говорил, работы на последних этапах смешения нейронитей я сознательно шифровал, и поэтому два последних пункта, кроме меня одного, никто не сможет повторить. А это, как ты должен понимать, два самых перспективных направления нашей разработки: внедрение воспроизведенной нейроструктуры ископаемого и Древнего.

Крысолов кивнул и опять что-то набрал на планшете.

Прошло несколько мгновений, и раздался новый вопрос человека.

– Насколько урезанная по своим возможностям нейросеть будет конкурентна как с созданным прототипом, так и с остальными типами нейросетей?

«Точно, он с кем-то общается, – услышав последний вопрос своего собеседника, решил аграф, – и там сразу сообразили, что есть возможность создания двух различных типов нейросетей на основе нашей разработки. В общем-то, как и мы сами».

После чего неторопливо ответил.

– Прототип, вернее его аналог, это штучный, эксклюзивный товар, его даже при удачном стечении обстоятельств нельзя будет производить в массовом порядке, – сказал Рокена.

– Этого и не нужно, – соглашаясь со словами профессора, кивнул головой человек.

Рокена эту последнюю фразу никак комментировать не стал, а лишь принял к сведению то, что будут две категории получателей нейросети, как на оригинал, так и на ее урезанную версию.

– Так вот, – продолжил аграф, – прототип, как и его аналог, вне конкуренции. Его полных возможностей мы, даже с учетом всех наших ресурсов, спрогнозировать так и не смогли. Особенно в свете последних полученных сведений. Но по уже известным полученным данным. Первое. Это невероятное увеличение параметров нейроактивности. И как основное следствие, это увеличение параметра интеллекта в зависимости от способностей реципиента, но минимальный, которого мы добивались, – это нереальные сто пятьдесят процентов, без учета внедрения различных имплантов. И он добирается только за счет установки голой нейросети. Дальше идет память. И это второе. Мы не смогли разобраться с механизмами обработки и понять, благодаря внедрению какого из компонентов или их взаимодействию удалось добиться такого эффекта. Этот эффект мы назвали локальным хранилищем данных или банком памяти. И он очень огромен. Уже сейчас в нейросеть залито более трехсот комплектов баз знаний и гипнопрограмм различной направленности, и все они начинаются с максимального уровня, который мы смогли достать для них. А это базы не ниже пятнадцатого уровня. Только вот, судя по показателям, мы не смогли занять и одного процента от созданного банка памяти.

В этом месте человек поднял руку, прервав речь профессора своим вопросом.

– Слишком высокий уровень баз, вы не думали, что их просто никто не сможет активировать?

– Ну, – ответил ему Рокена, – вообще-то это был лишь академический интерес. Нам нужно было хотя бы эмпирически оценить объём полученного хранилища данных. Но если говорить о возможности активации баз подобного уровня или об обработке гипнопрограмм аналогичной наполненности, то благодаря возросшему параметру интеллекта их без проблем можно будет активировать. Мы в самом минимальном случае получили уровень интеллектуального индекса только за счет установки нейросети в двести единиц. И тогда был какой-то недоразвитый индивид. Так что с активацией и обработкой такого потока информации никаких проблем возникнуть не должно. Тут, конечно, все упрется во время изучения. И, возможно, у части каких-то гипнопрограмм сработает отсечка, не позволив их активировать, но это особенность их инсталляции, ведь они усваиваются разом и полностью всем пакетом. Но вот базы знаний, благодаря их сегментированной структуре и поблочному изучению, можно точно будет активировать и освоить полностью все, что туда залиты.

– Понятно, – кивнул Крысолов.

И опять внес какие-то пометки в свои записи, а потом посмотрел на профессора, ожидая продолжения его описания нейросети.

– Тогда перейдем к третьему, – сказал аграф, не став заставлять ждать своего слушателя. – В дополнение мы добились проявления эффекта многовариантного и многомерного мышления, полученного в результате слияния нейросетей Древнего и сполота. Его преимуществ ощутить пока не удалось, так как нейросеть не прошла полного периода адаптации, но по прогнозам оно должно подключиться сразу, как она выйдет в рабочий режим. И как его следствие, это даст некие мыслительные возможности, связанные с приспосабливаемостью ментальных свойств сознания обрабатывать задачи, находясь одновременно в различных слоях реальности. Прогноз по проявлению данной способности сети составлял более восьмидесяти процентов. Поэтому мы более чем уверены в ее стабильной работе. Правда, менее прогнозируемым оказалось появление самих этих нескольких потоков сознания, в нашем случае их точно должно быть больше трех, в которые можно будет переносить полностью весь поток обработки мыслительных процессов. Но что-то точно должно появиться. Нам достоверно известно, что подобными возможностями владели Древние и сейчас их частично используют сполоты. Именно поэтому мы также уверены в положительном исходе данного пункта. Но точного эффекта просчитать не смогли. Однако он будет никак не меньше, чем был у сполота, нейроструктуру которого мы использовали. А там со стопроцентной вероятностью было зарегистрировано три потока сознания.