Хорек в мышеловке

Тот, который выглядел постарше, мертвой хваткой взял Глумову за ворот блузы, приподнял рывком и, удерживая левой рукой в подвешенном состоянии, правой ладонью лениво и несильно отвесил пару звонких оплеух. Затем, убедившись, что истерика благополучно финишировала, он бросил полузадохнувшуюся Майю в объятия своего спутника, и тот, придерживая женщину за плечи, отвел к дальнему стеллажу, где усадил на какой-то экспонат, доставленный в музей то ли с Саулы, то ли с Дануты.

Максим принял к сведению профессионализм неизвестных союзников (так решительно и рационально могли работать только специалисты из какого-нибудь смежного ведомства) и пытался сообразить, какая именно организация прислала подкрепление. А Экселенц проворчал беззлобно:

– Поздравляю. К нам приехал ревизор.

Старший незнакомец весело сказал:

– Привет, коллеги.

– Будем работать вместе? – спросил Экселенц. – Я имею в виду – по данному делу.

– Мы уже пятый день работаем вместе, – сообщил старший «ревизор». – И как раз по данному делу.

А Мак, не отрываясь, смотрел на второго гостя, который рассеянно поглаживал по плечу плачущую Глумову. Наконец-то шеф отдела чрезвычайного розыска узнал этого гуманоида, и все окончательно запуталось, потому что существовал старый, но никем не отменявшийся пункт Закона о Контактах, ограничивавший перемещение на обитаемые миры носителей иного разума. Было категорически запрещено впускать на планеты земной цивилизации представителей разумных видов, не вступивших в официальные дипломатические отношения с человечеством.

Боевик-подпольщик Тахи Орк просто не имел права находиться на Земле, а тем более присутствовать при проведении операций высшей степени засекреченности. Массаракш! Он вообще не мог нигде находиться и присутствовать, потому что погиб на родной планете Саракш почти двадцать лет назад!

2. Саракш. 21 декабря 57 года.

На рассвете в столицу вступила механизированная колонна – без малого четыре сотни освободившихся каторжников на проржавевших доисторических танках и броневиках. Мегаполис ошеломил их разгулом кладбищенского веселья: три миллиона полутрупов и несколько тысяч обезумевших резистов. На въезде в город отряд Инженера встречала половина Ревкома во главе с Копытом Смерти, который привел свою партизанскую бригаду двумя днями раньше.

Мак и Зеф стояли за спиной Вепря и наблюдали, как обнимаются старые бойцы, так и не сумевшие до конца поверить в свою победу. И к тому же не подозревавшие, что победа достанется столь жуткой ценой.

– Здесь то же самое…– угрюмо констатировал Инженер. – По всей трассе мы имели удовольствие лицезреть аналогичные пейзажи. Что с ними?

– Мак первым обнаружил эту болезнь и назвал лучевым голоданием, – сказал Вепрь. – За четверть века люди привыкли к излучению, и теперь их организмы отказываются работать без волновой подпитки.

– Есть какое-нибудь лекарство?

– Есть, но запас невелик. И врачей тоже не хватает.

– Крысы снова стали исключением, – добавил Инженер. – Их число не уменьшилось…

Омерзительные грызуны действительно превращались в проблему, соизмеримую с угрозой, исходившей от Островной Империи. Как установили цитологи земной базы, вариопластичные белковые рецепторы крысиных клеток легко перенесли исчезновение «белого» излучения (оно же – А-поле), и теперь бесчисленные стаи серых тварей хозяйничали в городах, обгрызая бесчувственные тела людей саракшианцев.

– Потом все обсудите, – вмешался в их беседу Копыто Смерти. – Разместим вас, накормим, в бане помоетесь, а там и разговоры начнутся.

…Повстанцы и подпольщики, внезапно ставшие властью, обосновались в бывшем Императорском Дворце, где еще недавно жили Неизвестные Отцы. Самих Отцов больше не было: Папу, Дядю, Тестя и Кузена ликвидировала боевая группа Вепря – как только свалились от лучевой голодухи охранявшие Дворец легионеры. Потом общее командование приняли на себя освобожденные из Равелина вожди старого поколения – Генерал, Секретарь и Кузнец. Казни без суда и следствия прекратились, поэтому Брат, Свекор, Шурин, Умник и еще несколько министров пониже рангом отправились вместо виселицы в камеры и ждали, пока у новых правителей дойдут руки сформировать трибунал. А Дворец был переименован в Дом Свободы…

Колонна остановилась возле гвардейских казарм, в которых сейчас были расквартированы части повстанцев. Бронетехнику загнали в боксы машинного парка, где и без того хватало такого добра, к тому же – новейших моделей. Когда личный состав отправился в баню, Инженер возбужденно заявил:

– Феску, я в шоке. На всех улицах завалы – люди, собаки, автомобили. Ты видел? Канализация засорилась, а дождь не прекращается, и скоро весь город будет залит нечистотами… О мусоре я даже не вспоминаю!

Тик Феску, он же Вепрь, тихо вздохнув, ответил:

– Думаешь, мы не ужасаемся? Только ничего поделать не можем. У нас всего-то полторы тысячи штыков – еле хватает, чтобы поддерживать видимость порядка. Успели кое-как отмобилизовать наших, расчищаем улицы в центре, растаскиваем больных по квартирам, чтобы крысы их до скелета не объели.

Мак вмешался в их разговор, деликатно напомнив, что должен заглянуть в Институт.

– Ступай, – разрешил Вепрь. – К трем часам вернешься во Дворец и доложишь Ревкому, чем способна помочь наука.

Учреждение, возглавляемое Странником, носило вполне безобидное название – Институт низковольтных электротехнологий, но именно здесь, в ИНЭТ, велись все работы в области волновой психотехники. Кроме того, с некоторых пор Институт превратился в опорный пункт Комитета Галактической Безопасности, и сегодня резидент собрал на совещание руководителей основных оперативных позиций.

Резидентом был сам Странник, известный на Саракше под именем Леб Шомери, он же Павел Григорьевич Сикорский, переброшенный на эту идиотскую планету с должности начальника управления "К". Кроме него в кабинете сидели не менее колоритные фигуры: Карл-Густав Штирмер (Кохинор) – старший советник государственной контрразведки, Ричард Александер (Снайпер) – третий координатор столичного штаба подполья, а также Никандр Брегвазов (Черный) – референт вице-директора Департамента снабжения и заготовок. Пятым землянином был Максим Саввич Ростиславский, в недавнем прошлом – лоботряс из Группы свободного поиска, постоянно проживавший на планете Ружена, а ныне – член Ревкома по имени Мак Сим (подпольная кличка – Мак, что означало в переводе с местной фени – Стилет).

Все оперативники, включая Максима, владели ситуацией, поэтому Странник не требовал полного отчета, а лишь продемонстрировал на многооконном голографическом мониторе сводные графики. Обстановка в крупнейшем государстве континента не просто напоминала катастрофическую – это была самая настоящая катастрофа.

После внезапного исчезновения поля психокоррекции сто тридцать миллионов саракшианских гуманоидов оказались поражены различными формами лучевого голодания. На ногах держались около миллиона резистов (прежде их называли «выродками») и примерно столько же или чуть больше обычных саракшиацев, на которых отключение излучателей подействовало не слишком болезненно. В настоящее время Земля не имела даже технической возможности перебросить на Саракш необходимое количество медикаментов, врачей и продовольствия. К тому же подобная операция означала бы открытое вмешательство, для которого требовалось специальное постановление Всемирного Совета.

Более или менее благополучная обстановка сохранялась лишь в прифронтовой полосе, где мобильные генераторы военной жандармерии поддерживали А-поле слабой напряженности. Поэтому армейские корпуса пока удерживали оборонительный рубеж на хонтийской территории. Впрочем, командующие обоих направлений регулярно напоминали столичным инстанциям, что власть может меняться хоть ежедневно, но армия все равно нуждается в подвозе провианта, боекомлекта и прочих припасов.

Данные видеонаблюдения с орбиты указали на другую опасность – в последние дни резко активизировался флот Островной Империи. К берегам континента двигались небольшие группы многоцелевых подводных крейсеров, а в акваториях Архипелага концентрировалась колоссальная группировка, включавшая полторы сотни субмарин, дюжину авиаматок и бесчисленные армады грузовых кораблей. Все варианты компьютерного моделирования стратегической ситуации неотвратимо приводили к выводу, что «островитяне» готовятся высадить десант численностью до восьми полнокровных дивизий морской пехоты со всем тяжелым вооружением.

Остальные проблемы, вроде хромающей экономики, нехватки продовольствия и загаженной природы, относились к числу хронических и на фоне главных бедствий представлялись не слишком важными.

– Как намерены новые власти выпутываться из из этой ситуации? – хмурясь, осведомился Странник, когда завершилась демонстрация.

Мак открыл было рот, чтобы ответить, но вовремя сообразил: вопрос адресован не ему, а более ответственному и опытному работнику резидентуры. Снайпер деловито доложил:

– Ревком, в основном, уладил организационные моменты и собрал информацию по губернским ячейкам трех партий, образовавших девять лет назад подпольный Фронт Сопротивления. Насколько мне известно, Секретарь и Генерал всю ночь совещались с ведущими функционерами и полевыми командирами, чьи воинские части реально контролируют положение в стране. Сведений о принятых решениях в штаб не поступало. Как вам должно быть известно, мы пока не оборудовали апартаменты лидеров аудио-видео-устройствами проникновения, но уже завтра-послезавтра эта недоработка будет исправлена, и База сможет непосредственно наблюдать интересующие нас события. Пока же выскажу собственное мнение: Секретарь и впредь намерен опираться на своих партайгеноссе, то есть на старых конспираторов-прагматиков с имперским стажем. Я имею в виду Вепря, Матроса…

– Не повторяй общедоступных истин, – буркнул резидент. – Мак, что нового у тебя?

– У меня сложилось такое впечатление…– Максим замялся. – Вепрь и другие искренне хотят спасти всех, но не знают, как взяться за дело, чтобы не навредить еще больше. Вепрь просил выяснить возможности научного департамента.

– Ты в курсе наших возможностей. – Странник обвел коллег немигающим взглядом. – Кто-нибудь знает, для чего Копыто Смерти приказал своим боевикам вывезти из Равелина генерала Шекагу?

Известие оказалось для всех полным сюрпризом. Снайпер промямлил: дескать через штаб Ревкома такой приказ не проходил.

Кажется, сразу после этого они обсуждали какие-то второстепенные вопросы. Затем Странника вызвала на связь Земля. Терминатор сообщил, что конфиденциально прозондировал обстановку во Всемирном Совете и встретил неутешительную реакцию. Даже самые лояльные депутаты ударились в панику, узнав о несанкционированных действиях управления "К" на планете, существование которой было тайной даже для КОМКОНа. Таким образом, в ближайшее время сотрудникам галактической безопасности не стоит рассчитывать на поддержку остальных землян.

После совещания Максим отправился в Дом Свободы. Когда он, миновав все посты охраны, вошел в Восьмиугольный Зал, за столом сидел только Вепрь, позавчера назначенный министром безопасности. По-одному подтягивались остальные. Последними появились усталые и озабоченные Секретарь с Матросом.

Секретарь занял председательское место во главе стола и, убедившись, что Ревком в сборе, тихо заговорил рублеными фразами:

– У нас больше нет времени на долгие прения. Никто не ожидал такого цугцванга. Уничтожение Центра оказалось палкой о двух, как минимум, концах. С одной стороны, мы избавились от преступного режима, и это – благо. С другой стороны, большая часть соотечественников брошена на порог ужасной смерти. Если не удастся их спасти, мы станем величайшими преступниками в истории нации. Грош цена тогда нашей революции. Я жду ваших соображений.

Министр социальной защиты Лан Пешке (партийный псевдоним – Матрос) доложил: в столице всего тридцать врачей-резистов, которые работают круглосуточно. Удалось поставить на ноги несколько тысяч горожан, пораженных лучевым голоданием, однако запасы поливитаминов близятся к концу. Уже известны случаи летального исхода. Если не будет найдено радикальное решение, через пару дней в стране появится сто с лишним миллионов трупов, после чего многие резисты также вымрут от неизбежных эпидемий.

Вепрь выразительно посмотрел на Максима, и землянин торопливо доложил:

– В департаменте науки есть небольшой запас сыворотки. Примерно на восемь тысяч инъекций.

– Значит, будет кому трупы убирать, – проворчал Копыто Смерти.

– В первую очередь следует спасать детей! – взорвался Матрос.

– Дети без родителей обречены, – запальчиво возразила Кошка, министр просвещения. – Надо лечить целыми семьями.