Камарад

Выползаю из-под днища Камарада и иду в сторону кукурузника вытянув в двух руках ружья. Ага, вот и мартышки, стоя на месте, расстреливаю этих мерзопакостных существ. Картечь вещь убойная, одним выстрелом поражает несколько целей, тем не менее, когда заряды кончаются, на меня несется пяток оставшихся в живых мартышек, три в воздухе, а двое по земле лапами перебирают, похоже им крылышки-то подранил. В направлении летящих швыряю ружье и быстро заряжаю короткий ствол. Заряд – выстрел, заряд – выстрел, заряд – выстрел, мартышек уже не осталось, а я еще не могу остановиться и пару раз выстреливаю по тушкам, которые валяются от меня всего в паре метров. Судорожно заряжаю свой полицейский ствол – подмоги зверям не видно, поднимаю ремингтон и снаряжаю его. Медленно осматриваюсь, собираю стрелянные патроны – умельцы их восстановят, после чего осторожно подхожу к кукурузнику, который не подает признаков жизни. Неужели пилот разбился при посадке? И кстати, почему я решил, что он один? Насколько помню: пилотов в Ан-2 двое, да еще и грузовой отсек приличный.

Так, дверь забаррикадирована сломанным деревом – не попасть. Обхожу самолет и залезаю к колпаку пилота, попутно попытался рассмотреть, что находится внутри через иллюминаторные окна – не вышло, темно и нифига не видно. Впрочем, если бы кто-то там живой находился, уже бы о себе дал знать.

Разбить колпак кабины оказалось дело легким, правое стекло уже все в трещинах, то ли давно такое, то ли от падения, а может мартышки постарались. Десяток ударов прикладом и стекло падает внутрь, за местом второго пилота никого нет, а вот первый пилот вроде без сознания, если жив остался. Запрыгиваю внутрь, и нос ловит какой-то разгорающийся дымок. Топливо? Не хотелось бы оказаться в эпицентре взрыва. Отстегиваю пилота и, кряхтя, выталкиваю его через колпак. Хорошо, что самолет сломал при посадке шасси и находится на брюхе, можно и кости переломать, если бы он стоял на колесах, при таком экстремальном спуске. Впрочем «если» тут не уместно, останься он на колесах, то и дверь бы не оказалась заблокированной. Оттащил пилота от самолета на десяток метров и принялся оказывать тому первую помощь. Дыхание есть, а значит выкарабкается, если жить хочет. Голову закрывает летный шлем, а само лицо все в крови, кожаная куртка наглухо застегнута, армейские штаны и сапоги – такая вот экипировка у летчика… Хм, не летчика – летчицы, под руками отчетливо прощупались две полусферы, которые у мужчин никак не могут находиться на этом месте. Хотя, опять-таки могут, но это уже у слишком накаченных, таковых сейчас встретить практически невозможно, бодибилдинг сменил род занятий на более приближенное к жизни.

– Пить… – слабо попросила летчица.

– На, попей, попей, – сказал я, доставая флягу и вливая в рот спасенной воду.

Та в ответ зафыркала и распахнула глаза, после чего закашлялась. Гм, это оказалась фляга с местным виски, а не водой. И как я их перепутал? Впрочем, то, что и во второй фляге у меня не виски никакой уверенности, вот в Камараде, двадцатилитровая канистра с водой присутствует, она своего рода НЗ, для охлаждения двигателя и для готовки еды, если вдруг пришлось встать там, где нет ни ручьев, ни луж, ни рек.

– Ты кто? – смотря на меня мутным взором, спросила летчица.

– Странствующий торговец – Кир на Камараде, – представился я ей. – Слыхала?

– Камарад… – задумчиво ответила та, – что-то слышала.

– А ты кто? И какого черта тут делаешь?

– Я-то? – девушка хмыкнула и попыталась приподняться, но потом со стоном повалилась на землю. – Похоже ребра сломала…

– Давай посмотрю, – склонился я над ней и потянулся к молнии на куртке.

– Не трогай, – сказала девушка и направила на меня револьвер.

Хм, и откуда она его вытащила? А револьвер-то не старый, даже потертостей нет! Встречались мне такие, удобная вещичка, правда под этот «Гном» патроны не на каждом углу найдутся, но в ближнем бою ему цены нет! Да и заряды может использоваться от пули до картечи, впрочем, все как к моим Ремингтонам, только патрон покороче, да калибр иной.

– Да нужна ты мне, – махнул я рукой, хотя в этот миг уже смог оценить ее фигурку и даже что-то где-то шелохнулось. – Осмотреть-то надо в любом случае, и потом, дальше-то ты чего делать планируешь?

– Думаю нанять тебя, – хладнокровно, ответила та, не отводя от меня оружие.

– Да что ты! – рассмеялся я. – И что же ты мне можешь пообещать?! – повернул голову, а потом резко выхватил у девушки револьвер. – Так, что тут у нас? – пять патронов снаряженных картечью оказались на моей ладони.

– Не подходи! – вдруг прошипела моя спасенная и приставила к своему подбородку нож.

– Да… – протянул я и демонстративно потер щетину. – Видно не только ребрами ударилась, но и голова пострадала. Ты что думаешь, спасать тебя от мартышек стал только по той причине, чтобы повалять едва дышащее тело?

– Прости… – опустила та нож и отвела глаза.

– Как зовут-то тебя? – повторил я свой вопрос, вспомнив, что дама мне так и не представилась.

– Мы знакомы, – буркнула та и отвернулась.

– Хм… – всмотрелся в ее профиль – действительно что-то знакомое есть, но припомнить никак не могу. – Да вроде не встречались.

– Ты у меня эту машину купил, – кивнула она в сторону Камарада.

Ух ты! Действительно, дочь бывшего мэра и главное всего-то недавно о ней вспоминал!

– Думаю, официальную часть знакомства мы прошли, – хмыкнул и вновь протянул руки, предварительно убрав «Гнома» и патроны к себе в карман. – Давай-ка Виктория осмотрю твои ребра, может их перетянуть стоит, да и свечку тебе сегодня поставить не помешает.

– Ее-то зачем? – подозрительно спросила Вика, но перечить не стала и дала расстегнуть куртку.

– Считай, два раза сегодня спаслась, – нахмурился я, примеряясь как бы ощупать грудную клетку девушки и не вызвать у нее неправильных мыслей. Да и как их интересно не вызвать, если у самого в голове крутятся? – Сперва смогла приземлиться не убившись насмерть, а следом и от мартышек судьба отвела.

– А-а-а!!! Больно!!! – заорала та, когда я дотронулся до ребра. – Перелом?

– Похоже, хотя может и сильный ушиб или растяжение, внешне ничего не видно, а более подробно один доктор сказать может. Увы, врачи у нас редко встречаются. Ты не двигайся, я сейчас бинт принесу и перебинтую…

– Водолазку не сниму.

– Да, далась ты мне! Можешь вообще сама себя бинтовать! – бросил я ей и отправился в кабину за перевязочным материалом.

И все же она сняла водолазку, правда, заставив встать меня за своей спиной и пытаясь прикрыть грудь. Хм, и где она жила все это время, если осталась такой скромницей? Наложив тугую повязку, махнул в сторону машины:

– Залезай в кабину и поехали.

– Кирилл, отдайте пистолет, – тихо попросила она.

– Ха, пожалуйста! – хмыкнул и сунул ей револьвер.

– А патроны?

– Вот расстанемся, тогда и отдам, а в кабине оружие тебе ни к чему, еще поранишься ненароком, – отрицательно покачал головой.

– Как насчет моего предложения?

– Какого? – удивился я.

– Насчет найма ни капли не шутила, мне надо выполнить одно дело, а в свете того что, Ан разбит, то ты бы смог подойти.

– Кстати, а откуда и куда ты путь держала? – бросил я взгляд в сторону застывшего кукурузника, который так и не решился взорваться.

– Тут, не так далеко есть одна военная база. Мы туда с отцом успели перебраться перед нашествием зверей. Такие же базы есть еще в пару местах, может и не в пару, но мне известно только о трех.

– Ага, значит военные, – задумался я, прикидывая, стоит ли связываться.

И понятно, что не простые вояки, таковые давно все с семьями в разных поселениях живут. Нет, идейные конечно есть, но… их уже давно прикопали, как свои, так и чужие. Сейчас ценится не идея, а конечный продукт. Да и что военные? Их оружие даром никому не нужно, да и не оружие оно уже, просто металл. И, тем не менее, они составляют то неизвестное, от которого хочется держаться подальше. Могу голову прозакладывать: как только началась эта вакханалия с изменением орбиты и выхода из строя боезапаса, у ученых умов в военном ведомстве дым стоял коромыслом, да он и по сей день там наверняка стоит, если кто в живых остался. Однако, что-то о них ничего не слышно, затаились…

– Ну, ты согласен? – больше утвердительно, чем вопросительно спросила девушка, поднимаясь и делая осторожные шажки.

– Вечер скоро, – поднял я глаза к небу, – не мешает и перекусить. Ты как на это смотришь?

– Покушать можно, – кивнула та головой.

– Вот и отлично, поедем в тот лесок, – указал рукой в сторону, куда Вика пыталась довести самолет и, поймал себя на мысли, что во времена «до» такая фраза вызвала бы у девушки одну мысль, и мы бы или поехали или пошел бы я…

Банка тушенки разогретая на костре и перемешанная с вареной картошкой – красота. Котелок опустел в мгновение ока, и не скажешь, что девушка, куда только влезает?