Море смеялось

– Да уж, прикольней некуда! – согласился Юрик. И мы вместе засмеялись!

Эта шутка получила вскоре неожиданное продолжение. Одна моя приятельница, по всей видимости решив меня оконфузить "аглицкой системой", предложила "решить головоломку" с раздеванием и снятием нижнего белья. Девушка наивно полагала. что я не осведомлен в "данном вопросе, и вся эта история с нижним бельем не получит логического продолжения. Святая простота! Как говорила моя мама: " Простота – хуже воровства!" И я оказался на «высоте», точнее – на девушке?! Причем так быстро, что "любительница розыгрышей", кажется, сама того не ожидала!

Но вернемся к Юрику! Предки его в старину, будучи польскими гетманами и "ясновельможными панами и панночками", владели половиной Украины, откуда собственно Юрик и был родом, точнее – из славного города Ворошиловграда, ныне Луганска. Будучи "графских кровей", у него в роду были все мужчины военными, поэтому вопрос выбора жизненного пути не стоял на повестке дня. Выбор «пал» на «Дзержинку»! И вот теперь именно с Юриком мы бежим спустя всего месяц после начало учебы в свою первую «самоволку» и дай Бог не последнюю, ибо в противном случае – на Северный флот, в матросы! Однажды едва так не случилось?! Примерно в начале марта мы как обычно вышли после " культурной программы" из Малого зала филармонии на Невский и нос к носу столкнулись с армейским гарнизонным патрулем. Мы чудом успели заскочить в отъезжающий в сторону Адмиралтейства троллейбус, наивно пологая, что и на этот раз нам «повезло»! Но другого мнения были "сапоги, точно легавые побежали нам вслед. Не успели мы выйти из транспорта, как в метрах сорока-пятидесяти увидели бегущих патрульных – "третьекурсников из ЗРКУ"! Вот это номер! Мы быстро "взяли ноги в руки" и побежали через Шурик", вдоль дворцовой стены Адмиралтейства во двор школы и через ворота «картонажки» уже были "у себя в расположении части". Благо, что мы были в прекрасной физической форме и каждое утро делали пробежки и зарядку, а так же три раза в неделю занимались борьбой в зале?! Что же касается наших «визави», то сил им хватило лишь добежать до училищного забора, с которого их благополучно «снял»… училищный же патруль и доставил в рубку дежурного по училищу. И вот тут по свидетельству очевидцев состоялся настоящий водевиль в лицах?! Нужно сказать, что в этот самый момент дежурным по училищу «стоял» настоящий "морской волк" и капитан первого ранга Капранов! Личность на флоте легендарная. Чуть позже я расскажу о нем поподробнее. А пока отмечу, что это был человек среднего роста, очень крепкого телосложения с густыми по брежневски бровями неизменной «подружкой» во рту – капитанской курительной трубкой. Этот блестящий офицер не только обладал несколькими боевыми орденами, полученными в мирное время, но и зычным командным голосом! Наверное потому он был не только начальником «первой» кафедры, но и командиром офицерского батальона на всех парадах и смотрах! И к такому же уважаемому офицеру (тут я вынужден поднять указательный палец правой руки вверх), спокойно созерцавшего со своего "командирского мостика" за проводимой силами первокурсников второго факультета влажной уборки вверенного ему вестибюля Училища, бросились со всех ног, словно бестолковые щенки, почуяв матерого пса, наши незадачливые преследователи, наивно полагаясь на благосклонность и покровительство старшего по званию:

– Товарищ полковник, товарищ полковник! – радостно залопотали они, с явным намерением "броситься на грудь своему спасителю".

– Во-первых, – глаза "товарища полковника" налились кровью, а любимая трубка от такой бестактности оказалась в руке, – капитан первого ранга!

– Извините нас, – заблеяли «армейские», с явным намерением приблизиться к своему "спасителю".

– А во-вторых, – явно в командном голосе зазвучали металлические нотки, – куда по чистой палубе да грязными сапогами!? Начальник патруля!

– Я!

– Сопроводите этих засранцев на гарнизонную гауптвахту и проведите с ними строевые занятия. Об исполнении доложить!

– Слушаюсь!

Училищные патрульные схватили «засранцев» за шиворот и вытолкнули их с КПП "в шею" на улицу. Не знаю, что испытали и пережили "будущие защитники мирного советского неба", но у них явно поубавилось желания "гонять словно зайцев" нашего брата по Невскому проспекту?!

Жизнь – корабль! И все мы на нем матросы?! А у матроса рубашка – его тельняшка! Одна полоска белая, другая – черная! Вот такая черная «полоска», а именно самоубийство второкурсника с нашего факультета очень сплотила нас с Юркой. Впервые в жизни я столкнулся с чекистами, которые спокойно и сосредоточенно «работали» на месте гибели юноши и кажется не обращали на нас никакого внимания. Мы же с Юркой, бойцы дежурного взвода, вынуждены были мерзнуть на холодном невском ветру и под противно моросящим ленинградским октябрьским дождем и охранять мертвое завернутое в армейское одеяло тело курсанта, лежавшее на заднем сиденье черной «Волги» с известными номерами. Мы не сговариваясь, уселись на передние кресла и поклялись "не пасовать ни перед какими бы ни было трудностями" и "что бы с нами не случилось, не бросать друг друга в беде?!" Пожалуй, это была самая жуткая ночь в моей жизни, но она зародила нашу крепкую дружбу с Юрием на всю оставшуюся жизнь!

В ноябре умер " дорогой Леонид Ильич" Брежнев. Тогда мы еще не догадывались, что с этой смертью "закончится эра великих побед", и мы со своими знаниями, амбициями и молодыми силами будем не нужны уже умеряющей стране, да и новой России тоже?! Тут я вспомнил удивительную встречу двух первокурсников, двух Маратов, тогда еще не знавших и друг друга, и собственной судьбы, которая уготовила им через двадцать лет еще одну встречу на… «Курске»! Буквально в одну из первых увольнительных я отправился позвонить маме в Магнитогорск по случаю поступления и начала учебы. Ожидая связи на Главном переговорном пункте, я встретил Марата с первого факультета по прозвищу «Пеле» из-за большой любви к футболу. С момента зачисления в училище виделись эпизодически, а поговорить как-то не получалось. И вот выдалась свободная минутка перемолвиться одним – двумя словами о первых впечатлениях, об учебе и службе. Он ждал связи с родным Ташкентом, от куда он был родом, и где его ждали мама и сестра. Это был такой же "солнечный человек",как солнечный Ташкент, всегда в радостном настроении и с улыбкой на светлом и красивом лице.

– "Ташкент! Ташкент! Вторая кабина!" – и почти сразу. – "Магнитогорск! Магнитогорск! Третья кабина!"

Переговорив с мамой и выйдя из кабины, я нос к носу столкнулся с высоким первокурсником-" фрунзенцем", который протянув для рукопожатия руку спросил:

– Ты с Магнитки? – и добавил, представившись, – Марат!

– Константин! – познакомился, пожимая протянутую руку я. Позже выяснилось, что мы жили на соседних улицах и учились в соседних школах, и нам нравились одни и те же красавицы – девушки?! А вот встретиться и познакомиться раньше как-то не представилось.

– Ты лучше набирай по автоматическому набор «пятнатчиками», Константин, – посоветовал мне мой новый приятель. – Так быстрее и ждать не надо!

– Но я не знаю городского кода!

– "Тридцать пять одиннадцать!" – на прощание сказал мой земляк. – Еще увидимся, друг!

И действительно мы встречались несколько раз. И при последней встрече уже лейтенантами! К сожалению, это не последняя потеря. В конце ноября восемьдесят второго умер мой папа. В моей памяти отец останется веселым и остроумным человеком! Жил легко и ушел тоже «легко», не кого не обременяя, во сне.

В самом начале перестройки случилось " великое культурное событие" в северной столице. Впервые в своей истории в Ленинград с единственным концертом приехал Королевский симфонический оркестр Би-Би-Си! И дирижировать им будет друг отца и наш земляк, а ныне ректор Ленинградской консерватории, дирижер Ленинградского симфонического оркестра, "заслуженный…", лауреат… премий и прочая, прочая… Одним словом это было очень круто! Не нужно объяснять, что творился настоящий аншлаг, и билетов, а тем более «пригласительных» просто не было! Казалось, что на концерт собрался весь огромный многомиллионный город, замерший в сладостном ожидании этого великого действа?! И мы с Юркой решились обратиться к ректору консерватории за «контрамарками». "Чем черт не шутит!" Терять нам было нечего, а вдруг повезет! Приехав в консерваторию, я зашел в приемную ректора и представившись, спросил секретаря:

– Не может ли товарищ ректор принять меня по личному вопросу?

Еще раз переспросив мою фамилию и имя, она вежливо попросила обождать и зашла в кабинет к шефу.

– Проходите пожалуйста!

Поблагодарив, я быстро юркнул в кабинет.

– Так значит ты Колин сын? – без предисловия спросил лауреат и сразу «огорошил». – А помнишь как ты мне на брюки нассал?!

– ?!

И засмеявшись собственной шутке и моему замешательству, уже весело добавил:

– Да ты наверное этого и не помнишь? Тебе наверное года два было, еще там у вас на Грязнова, в Магнитке! А знаешь, что это означает? – лукаво спросил он.

– Не-ет! – оторопел от неожиданности «коварного» вопроса и изумления "столь интимного и пикантного факта" моей биографии.

– А значит, что ты обязан пригласить меня на свою свадьбу! Не женился еще? – смеясь, спросил дирижер.

– Никак нет, – уже бодро ответил я.

– Вот и замечательно, вот и славно! – засмеялся земляк и друг отца. – Как Николай поживает? Как Надя? – он даже вспомнил имя моей мамы.

– Мама – нормально! Папы, к сожалению, уже нет!

– Да!? – печально вздохнул мой собеседник, но через мгновение улыбка снова заискрилась в его глазах. – А я ведь ему жизнью этой обязан!? Да-а…! – многозначительно сказал знаменитый музыкант и рассказал удивительную историю, которую я сейчас и поведаю Вам:

"– Итак, дело было в году, эдак, в тысяча девятьсот шестьдесят шестом–шестьдесят седьмом. Мы с капеллой приехали в Москву, на Всесоюзный конкурс художественной самодеятельности и на удивление всем, и прежде всего себе, стали лауреатами!? И как полагается по такому приятному поводу, решили это дело отметить! В «Национале»! Время в стране, скажем мягко, не совсем было сытое, а посему как были мы в концертных смокингах и лакированных штиблетах, так и "завалились втроем в ресторан – я, Коля и наш директор Эдинов (кстати, на доме в центре города, где жил директор капеллы, теперь весит мемориальная доска?!). Ну как положено, "хорошо сидим", отмечаем! Ресторан заполнен до отказа, кого только здесь нет?! И конечно кто-то из посетителей «заказал» драку! После непродолжительной, но достаточно массовой потасовки с " боем посуды и витрин", на пороге ресторана появились милиционеры, а на выходе – черные «воронки»! Ты сейчас такие и не встретишь?! А тогда они вызывали животный ужас! И естественно, что в эти "страшные машины" стали «грузить» без разбора всех подряд. Мол, в отделении разберемся!? А разбирались тогда, да впрочем и сейчас, очень сурово! Партком, профком, местком, райком, горком и прочие «комы». И вместо заслуженной похвалы нас бы ожидали позор и унижение "дома"… Подходит и к нам этакий бравый старшина-"малоросс" и приставив ладонь к козырьку, говорит:

– Проходим, товарищи, до машин!

– Позвольте! – неожиданно тут поднялся Коля и поправив атласную белую жилетку и черный смокинг, добавил, неожиданно для нас представившись старшине:

– Я – министр культуры Нагайбакской республики!

(Здесь мне следует привести краткую историко-географическую справку: Нагайбаки – крещеные татары, сосланные на Урал после подавления пугачевского восстания Екатериной Второй. Они участвовали во всех войнах, которые вела Россия на протяжении последних двухсот лет, и в честь своих побед называли села. Здесь есть Варна, Кассиль и даже… Париж! "Столицей Нагайбакской республики" является село Фершампенуаз. Нагайбаки сохранили свой жизненный уклад, обычаи, традиции, обряды, песни и танцы, которые отец очень хорошо знал и изучил)

Исходя из сложившихся советских стереотипов по-видимому старшина именно так себе министров представлял и поэтому немного смутившись при виде "живого министра" заикаясь от волнения добавил:

– Извините, товарищи, не признавши! Сидите пожалуйста, отдыхайте! Мы тут мигом сейчас разберемся! "Когда мы вышли из опустевшего ресторана и пошли в гостиницу, «разогнутся» не могли от хохота. Вот такая история со счастливым концом. – Закончил свой рассказ знаменитый дирижер."

– А ты что хотел-то, Константин? – спросил ректор консерватории по-совместительству.

– Да очень хотелось бы попасть на этот замечательный концерт.

– Ноу проблем! Вот тебе контрамарка на двоих, если с подружкой придешь, познакомишь?

– Нет, с лучшим другом!

– По всей видимости, любовь к музыке у вас, Кудревых, в крови!

На том и расстались, но это было позже, а пока вернемся снова в начало восемьдесят третьего. Первый Новый Год вдали от дома. Студенческий городок, женское общежитие, жаркие поцелуи и страстные объятия, " обещания вечной любви" и " любви до гробовой доски"! Потом была первая сессия, которую едва не «завалил». Сказалась недисциплинированность и огромное количество нарядов "вне очереди". Нужно сказать, что «пара» автоматически лишает курсанта каникулярного отпуска, принуждая не только "пересдать хвост", но и выполнять все хозяйственные и служебные обязанности в Училище, пока другие курсанты отдыхают. У нас в «водолазном» классе учился одессит Женька, который бывал в родном городе только летом и ровно на половину отпуска в течении двух с половиной лет учебы. Если курсант не мог пересдать вовремя «хвосты», отъезжал к новому месту службы на Северный флот. Но хорошо все то, что хорошо кончается! И вот я уже лечу в лайнере к маме домой. Рядом со мной в самолете оказался «пятак» с ВВМУРЭ им. Попова. Оказалось, что тоже земляк. правда из новых микрорайонов-новостроек. И здесь снова нужно дать читателю краткую рекламно-историческую справку по вопросу: "Что было первое, яйцо или курица?" «Курицей» или первоосновой для командных морских училищ в России и Советском Союзе была Навигатцкая Школа, затем Морской корпус, а в советское время училище им. Фрунзе. А для инженерных же "альма – матерью" была и остается сначала Инженерное морское императора Николая Первого, а затем наша знаменитая «Дзержинка». Посему и Высшее Военно – морское училище радиоэлектроники имени изобретателя этого самого радио Попова было «дочкой», "отпочкованной" от нашего второго факультета. Тем более, что и сам Попов сделал свое изобретение в стенах и будучи преподавателем нашего училища. Земляк поведал мне о своих ближайших планах, как в последствии оказалось принять в них участие пришлось и мне. По приезду домой оказался на свадьбе моего двоюродного брата Александра, с которым еще пацанами сдружились и почти всегда вместе отдыхали или отмечали семейные праздники. Свадьба оказалась студенческой и молодежной. Сашина невеста была моей ровесницей, жених же был на три года старше. А посему у студентов разных возрастов и курсов как-то не «клеилось». Так что если б не дружок жениха Петруха? После знаменитой свадьбы старшей сестры Галины, о которой можно не только написать книгу, но и снять целый полнометражный фильм-комедию, осталось пару бидонов отличного «первача» двойной перегонки "яки слеза божья". Дабы как-то «взбодрить» публику, мы разлили в освободившуюся из-под водки тару налить самогонку. Эффект, я должен отметить, был потрясающим! Свадьба явно повеселела! Курсантские же свадьбы изначально хорошо подготовлены и умело режиссированы, а посему более веселые и успешные. О чем собственно я и поведаю несколько позже.

Как-то быстро пролетел отпуск и второй семестр. И вот уже мы целым взводом едем в Зеленогорск, готовить учебный лагерь для новых абитуриентов. Нас сопровождают два офицера – начальник соседней роты капитан второго ранга по кличке «Слива» или «Джузеппе» за свой постоянно сизый нос, и только прибывший в училище капитан третьего ранга и по совместительству адмиральский сынок Китаев, который должен был стать командиром роты вновь поступивших на первый курс. Китаев, несмотря на недавнюю корабельную службу, выглядит на фоне заметно поблекшего "на суше" Сливе блестящим "рыцарем в сияющих доспехах". Мы быстро справились с поставленной командованием задачей и, в предвкушении чего-нибудь вкусненького на поздний ужин, отправились обратно в училище. Мы не обманулись в своих гастрономических ожиданиях и наших поварах, но предварительно хотелось бы "на десерт" или вместо полдника рассказать еще одну веселую историю, приключившуюся с нашими офицерами в электричке по пути обратно. Несмотря на обычный рабочий день или точнее вечер, народу в нашем вагоне набралось предостаточно. Видимо под защитой бравых моряков ездить куда комфортнее и безопаснее. Итак, все устроились по удобнее, поезд тронулся, набирая ход и… офицеры расположились напротив друг друга и приготовились к часовой дороге. Благо, что за окнами «царствовал» солнечный теплый июньский вечер, располагающий к неторопливой и приятной беседе. Слива легким движением руки, взяв за украшенный золотыми «дубками» козырек, лихо «отправил» свою фуражку на полочку. Фуражка, совершив в воздухе "мертвую петлю", благополучно приземлилась на указанном "аэродроме".