История моей семьи. Линия мамы. Литвиновы

История моей семьи. Линия мамы. Литвиновы
Константин Николаевич Шулятьев

Это рассказ о моей семье. Так сложилось, что я стал летописцем своего рода. Мне посчастливилось прожить разные эпохи и застать многих своих родственников. Все написано для того, чтобы мои внуки помнили о моих дедах и прадедах и рассказали своим потомкам.

История моей семьи. Линия мамы. Литвиновы

Константин Николаевич Шулятьев

© Константин Николаевич Шулятьев, 2016

ISBN 978-5-4483-5147-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Маленький Мальчик

Это я – Шулятьев Константин Николаевич.

Я родился в СССР, в деревне Ломовская, Ленинского района Кировской области 12 января 1973 года.

Маленький Мальчик не знал мир вовсе. Он только родился. Кто – то за него решил, что родился он в стране, которая называется Советский Союз. Кто – то решил, что он русский. Кто – то решил, что он – мальчик. Был 1973 год, месяц январь, число двенадцатое. Так он родился и увидел мир. Мир состоял из акушерок и Мамы. Потом мира стало больше. Мальчик получал Знание. Он запоминал все, что видел. Пока не знал, как это называется, но уже видел. Потом пришел Папа и забрал Мальчика к себе в дом, вместе с Мамой. Дом был маленький, но Мальчика это никак не задевало, он ведь не знал, какими бывают дома.

Мой отец, Николай Михайлович, на остановочной платформе деревни Ломовская, 1973 год.

В дом приходили люди. Они смотрели на Мальчика, сравнивали его с Мамой и Папой. Людей звали по-разному: бабушки и дедушки, тети и дяди. Мальчик не запоминал их. Он не умел запоминать. Он просто получал Знание. Его кормили, поили, одевали, переодевали, опять кормили, поили, укладывали спать. О нем заботились, и он это понимал. Он знал, что если закричать, то придет Мама и даст есть. Или Папа, но он поесть не даст, он будет качать и трясти. Поэтому кричать лучше, когда его нет, или когда он спит, тогда все равно придет Мама и даст есть. Мальчик рос, но не знал об этом. Он просто рос, набирал вес. Так прошло полгода. Маме надо было выходить на работу. Заканчивался декретный отпуск. Кто – то решил, что люди должны работать на больших заводах и зарабатывать там деньги, которые потом должны отдавать за еду и одежду, и все остальное. Кто – то решил, что это правильно, и люди послушали, и Мама послушала, и Папа послушал. Встал вопрос, что делать с Мальчиком? Он был совсем маленький, он не мог совсем ничего, только есть и спать.

Это я в отцовской шапке

Папа и Мама решили, что есть и спать он может у маминой Бабушки. Она все время была у себя дома, в деревне. На работу она не ходила, потому, что была старенькая, и за нее работали Папа, Мама и другие люди. Мальчика привезли к Бабушке. Так они познакомились. Мальчик не знал, понравится он Бабушке или нет. Но Бабушка была добрая. Ей все нравились, она всех любила. Ее звали очень красиво Антонина. А для него она навсегда стала Бабушка Тоня. А он ее первым и самым любимым правнуком. Так они и стали жить. Прабабушка с Правнуком. Сначала он ничего не помнил. Он просто не умел помнить. Потом Он вдруг осознал и запомнил. Момент был не самый приятный. У Бабушки Тони был маленький дом. Маленьким он стал, когда мальчик вырос, а сначала дом был большим.

В деревне Катковы, рядом с городом Кировым, там еще такие большие буквы КИРОВ, и поворот на деревню. Если ехать из города, то Катковы будет направо, а налево Чуркины. У Бабушки Тони раньше была такая фамилия – Чуркина. В деревне Катковы, рядом с городом Кировым, там еще такие большие буквы КИРОВ, и поворот на деревню. Если ехать из города, то Катковы будет направо, а налево Чуркины. У Бабушки Тони раньше была такая фамилия – Чуркина.

Моя прабабушка Антонина Михайловна Литвинова (Чуркина) (25.01.1906 – 19.07.1991гг.)

Дом Бабушки Тони был второй справа. Напротив него был дом ее дочери Тамары, а позади, через усадьбу, дом другой дочери – Галины. Дочери Валя и Нина жили в городе. Сын Женя погиб в 1961 году. Он должен был быть дедом Мальчика, но умер, и Мальчик видел его только на фотографии, а Бабушка Тоня и ее дочери всегда говорили ему, что он похож именно на деда, они называли его Геня. Перед домом Бабушки росли большие деревья, а под ними росли большие грибы, потому что если собирать грибы в лесу, чистить их, а очистки вываливать в одно и то же место, то там тоже будут грибы. В то время за грибами ходили в лес, в сторону Дороничей. Грибов там было видимо – невидимо. Вдоль заборчика был палисадник. Палисадом называли частокол или заборчик, а место от палисада до дома – палисадник, там садили цветы. Проходя его, поворачивали к дому, здесь был налево вход в огород, а прямо вход в дом, только не в избу, а в ограду. Ограда – это такой пристрой к избе, там был нужник, деревянный туалет. Там был сарай с дровами, там был загон для хряка, для других домашних животных. В ограде крыльцо в сам дом, небольшие сени, место перед жилой частью дома. Наконец, направо дверь в избу. Она маленькая, и взрослым надо наклониться низко, чтобы войти в дом. Наверное, затем, чтобы поклониться сразу, при входе. Жилая часть у Бабушки Тони разделялась дощатой перегородкой на кухню и комнату. Если из дверей сразу повернуть направо, то стоит печь, на которую можно залезть и устроиться там на ночлег зимой. Вдоль печи маленькая кухонка, там стоит стол и буфет. Там Бабушка Тоня готовит кушать своим гостям. Семья у нее большая, все время кто-нибудь заходит. Когда входим, то комната тоже небольшая. Левый угол – красный. Там иконы и лампадка. Когда входит Бабушка Тоня, она кланяется в тот угол и крестится. Она и Мальчика отнесла в церковь и окрестила в православную веру.

Мальчик понял это потом, в третьем классе, когда их принимали в пионеры. Пионервожатая спросила детей: «Кто из вас крещен в церкви?». Все дети промолчали, а Мальчик поднял руку и сказал: «Я». И еще одна девочка подняла руку.

– А в Бога ты веришь? – спросила Вожатая.

– Не знаю, – сказал Мальчик.

– А в церковь ты ходишь? Богу молишься? – снова спросила Вожатая.

Мальчик в церковь не ходил, Богу не молился, в его доме не было икон и красного угла. Молиться Богу было нельзя, Мальчик знал, что тех, кто молится Богу, в пионеры не принимают. А он очень хотел быть пионером и носить настоящий пионерский галстук. Чтобы им гордились Мама и Папа, и Бабушка Тоня.

– Нет, не хожу, – ответил Мальчик.

– Хорошо, – сказала Вожатая. – Мы примем тебя в пионеры…

Вернемся к дому. Слева стояла кровать бабушки. Потом окно, в углу под иконами стол.

Справа Бабушка Тоня, потом Света Варанкина и тетя Тамара. В Катково.

Вдоль дощатой перегородки стоит шкаф, за ним маленький диванчик. Этот шкаф был волшебным. Из него бабушка Тоня всегда доставала всякие вкусности, то конфетку, то яблочко. И вот тот диванчик. Почему-то Мальчик запомнил его. Кровать у Бабушки Тони была очень высокая. А Мальчик был маленьким и боялся сам слезть с нее. Бабушка Тоня укладывала его спать и ложилась с краю. Чтобы он не упал. В тот день, когда он запомнил, что он – Мальчик, а она – Бабушка Тоня, она так же укладывала его спать. Она пробовала ему петь, рассказывать сказку, гладить его. Мальчик капризничал, он кричал и пинал Бабушку Тоню ногами. Она хотела прилечь рядом, но он прогнал ее. Она ушла спать на тот самый диванчик, укрылась на нем пледом, заснула. Маленький Мальчик лежал один на огромной высокой кровати, сквозь железные перегородки смотрел на бабушку. Он тогда первый раз понял и запомнил себя и Бабушку Тоню. Она лежала, укрывшись пледом, такая маленькая, на маленьком диванчике, и ему стало стыдно, первый раз в жизни. Сколько ему тогда было, год, два, три? Потом вроде кто – то пришел, наверное, тетя Тамара. Она погрозила пальцем Мальчику. Зачем грозить, ему и так было стыдно и страшно, одному, на большой высокой кровати. Он заплакал, и Бабушка Тоня пришла к нему. И они уснули. Тогда он запомнил еще любовь. Доброту. Он получал Знание. Наверное, самое важное в жизни. Любовь и доброта, Она ему дала это великое Знание.