Который служит в Губтрамот.
Невеста же – курьерша с финотдела -
Сегодня разрядилась в пух и прах,
Фатумешковую надела
И деревяшки на ногах.
Глаза аж прямо режет освещенье,
Как будто бы большой буржуйский бал,
А на столе есть угощенье,
Что стоит целый капитал.
На блюдечке лампадка с керосином
Под потолком безжалостно коптит,
А рядом баночки с бензином,
Стакан с подсолнечным стоит.
А кушанья разложены красиво,
Есть мамалыга, прямо словно кекс,
Повидло, хлеб с коператива,
Из ячной – разные чебекс.
Бутылочка с раствором сахарина,
Из гутеса сушеного настой,
Картошек вареных корзина,
Стаканы с зельтерской водой.
Все гости собралися в полном сборе:
Начхоз, комслужб и учрежденский врач,
Машинистки, контролеры,
И даже сам замзавпомнач.
На подоконнике три граммофона:
Один мазурку бешено хрипит,
Другой – вертюру из Манона,
А третий – «Шпиглис-ин-глигит».
И пляшут гости все в восторге диком,
От танцев валится почти что дом,
Как вдруг вбегает старший дворник с криком:
«Штил, майнес киндерс! Гейде преддомком!»
Сам преддомком Абраша дер-Молочник
Вошел со свитою, ну, точно царь!
За ним Вайншток, его помощник,
И Хаим Качкес – секретарь.
Все преддомкому уступили место.
А сам жених торжественно привстал:
– Знакомьтесь, преддомком – невеста, -
– Абрам Клауханес, – ему тот отвечал.
Но преддомком всех поразил, как громом,
Ужасный получился вдруг скандал,
– Я не пришел к вам, как знакомый! -
В ответ он жениху сказал.
– Скажите, кто на брак дал разрешенье?
– А кто ж теперь вообще его дает?
– Я налагаю запрещенье,
Чтоб завтра был мене развод!
Замашки у дачкома были грубы,