Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба

Доктор (несколько иронично): И при этом все они мечтают о хороших местоположениях, благодаря которым будут жить вечно. (Негромко, наклонившись к Ботвинику). Знаете что, господин Ботвиник?

Ботвиник: Что?

Доктор: Мне кажется, что нам не помешало бы сейчас немного выпить… Так сказать, для поднятия духа. Тем более что сейчас, если я не ошибаюсь, наступает время хора.

Ботвиник: Мне кажется… Пожалуй, это было бы совсем неплохо.

Доктор: Вот и прекрасно. (Достает из-под стола бутылку спиртного и две рюмки.) Шотландское виски, с вашего разрешения. (Разливает, одновременно в сторону занавеса, за которым располагается хор). Эй, бездельник!.. Твой выход. Не прозевай!

Доктор быстро выпивает свою рюмку, и вслед за ним свою рюмку лихо опрокидывает Ботвиник, после чего Доктор отводит и усаживает Ботвиника на один из стульев, стоящих в глубине сцены, а потом садится рядом сам.

Эпизод 4

Из-за занавеса показывается Предводитель хора.

Доктор: И как всегда не вовремя.

Ботвиник: Кто это?

Доктор: Разве я не говорил?.. Предводитель хора.

Не обращая ни на что внимания, Предводитель хора идет к авансцене.

Ботвиник (неуверенно): Здравствуйте.

Предводитель хора проходит мимо, не отвечая.

Доктор: Можете не стараться. Он отвечает только в экстренных случаях. Например, когда голоден или когда хочет сморозить какую-нибудь очередную глупость.

Ботвиник: О, Господи!.. Посмотрите… Мне кажется, он собирается произнести речь.

Доктор: Без которой мы могли бы прекрасно обойтись.

Предводитель (обращаясь к зрителям): Здесь перед вами то, что называется «завязкой», и без чего невозможно было бы никакое мало-мальски вразумительное действие. То, в чем, как в зерне, спрятались все будущие события, слова, взгляды, улыбки и надежды, на которые мы порой не обращаем никакого внимания. Вопрос только в том, кто завязал эту завязку и положил начало нашей истории? Кто протоптал для нее первую, едва различимую в темноте тропинку, идущую через сумеречный лес, которому нет ни конца, ни края? Кто он, этот Осип Ботвиник, о котором мы ничего пока не знаем? Тот ли, кто повелевает событиями и знает о том, что случится завтра или, как и большинство из нас, он подобен сорванному с дерева листу, который несет, не разбирая дороги, осенний ветер, от шума которого он вскоре забудет даже свое собственное имя?.. Вопросы, вопросы, вопросы…Что лучше – мир ли, состоящий из одних только вопросов, которые не знают ответов? Мир, теряющий свою плотность и делающийся оттого прозрачным и податливым – или Бездна, в которую заглядываешь словно в зеркало, видя свое собственное отражение?.. Кто скажет нам? Кто нам ответит? Кто не введет нас в заблуждение? Кто краткий путь укажет между верой и сомнением?.. Между жизнью и смертью?.. Между сомнительным «вчера» и обманчивым «завтра»? Неужто все вопросы мы возложим на плечи Осипа Ботвиника, который сам-то, похоже, не знает, кто он такой и чего ему следует ожидать от самого себя?.. Или он не знает, что прежде, чем вернуться в начало пути, следует пройти через сто тысяч запертых дверей?.. Тогда дела его обстоят не слишком хорошо… (Кланяясь, покидает сцену.)

Доктор (сквозь зубы): Мне кажется, что сейчас меня вырвет… Чертов болтун!

Ботвиник: Но он говорил обо мне!

Доктор: Не трудно говорить о том, что маячит у тебя прямо под собственным носом.

Ботвиник: А мне почему-то понравилось. Особенно в том месте, где он говорит про сто тысяч запертых дверей.

Доктор: Вам понравилось, потому что он говорил о вас как о живом, а это, в свете вашей печальной истории болезни, есть, некоторым образом, нонсенс.

Ботвиник: Но я пока еще не умер!

Доктор: А вот это еще надо доказать.

Ботвиник: Хотите, чтобы я вам это доказал?.. Да сколько угодно… Вот послушайте… Раз уж все существующее – только координаты местоположений, то и смерть тогда всего лишь точка, образующая местоположение и её координаты. Можете видеть, какой получается отсюда забавный силлогизм. Смерть – это точка. Точка – это воображаемая фигура. Ничего воображаемого в действительности не существует. Следовательно, смерти не существует. (Смеется.) Вы слышали, доктор? Смерти нет. И я не умер именно по этой причине, то есть потому, что никакой смерти нет.

Доктор: Браво.

Ботвиник: Вы шутите.

Доктор (серьезно): Нет, в самом деле. Браво.

Ботвиник: Нет, в самом деле?

Доктор: Я ведь сказал – «браво».

Ботвиник: Значит, вы оценили?

Доктор: Конечно. Оценил. Смерть – это точка. Точка есть воображаемая величина. Ничего воображаемого не существует. Следовательно смерти не существует… Как бы хорошо это могло прозвучать в какой-нибудь сцене на мосту или в психиатрической лечебнице…Тем более что я могу с равным успехом доказать обратное.

Ботвиник: Не может быть?.. А ну-ка, ну-ка…

Доктор: Сначала все как у вас. Смерть – это точка. Точка – это воображаемая фигура. Ничего воображаемого не существует. Следовательно, смерть не существует… А теперь слушайте внимательно… Если смерти не существует, то не существует и того, что после смерти. То есть, загробной жизни. А это, как вы понимаете, значит только одно… Извините. (Смолкает, разведя руками.)

Ботвиник (напряженно): Что?

Доктор: То, что кроме смерти больше ничего нет.

Ботвиник (разочарован): Не может быть.

Доктор: Увы.

Ботвиник: Какая-то, извините, глупость. Если смерти нет, то смерть есть. Чепуха.

Доктор: Повторяю для слабоумных. Если смерти нет, то это значит, что нет ничего и после смерти. Надеюсь, это понятно?

Ботвиник: Допустим.

Доктор: А если после смерти ничего нет, то это значит, что смерть есть, потому что смерть – это как раз то, где ничего и никогда нет… Понятно?

Ботвиник (подавлен): Никогда не слышал такой умопомрачительной софистики. (Помедлив.) Уж не хотите ли вы сказать… (Встает, озираясь.) Что я действительно… (Принужденно смеется.) Какая-то, извините, глупость. Раз кроме смерти ничего нет, то и я никогда не умирал, потому что никогда не жил.

Доктор: Не понимаю чего вам бояться, если вы только что доказали, что смерти нет?

Ботвиник: Доказать, знаете ли, можно, все что угодно, включая существование Господа Бога. Доказательства – они ведь тем и хороши, что всегда находятся в некотором удалении от того, что они доказывают. Один мой приятель, например, доказал, что его жена – целомудренная особа, тогда как половина города знала без всяких доказательств, что она обыкновенная шлюха. И ничто не могло убедить его в обратном.

Доктор: Не знаю, как ваш приятель, но в вашем доказательстве я вижу еще одно слабое место.

Ботвиник: И какое же?

Доктор (понизив голос и наклонившись к Ботвинику): Имейте в виду, господин Ботвиник, кое-что воображаемое все же существует.

Ботвиник: Ерунда. (Помедлив, нервно.) Нет, просто ерунда… (Тревожно). Например?