Тарш медленно подошёл к столу. Не торопясь, протянул руку к вазе и взял оттуда указанное лакомство. Финики он недолюбливал. Небрежно подбросил на ладони и спрятал в кулак. Склонил голову.
– Раб, который к тебе был приставлен доложил, что ты не умеешь себя вести, поэтому… – Иштумегу сделал вид, что задумался, – поэтому садись за стол. – неожиданно для всех, предложил он. – Угощайся. Финики – это не еда для воина. Воин должен есть мясо.
Аметис переглянулась с мужем.
– Но отец…
– Сегодня он мой гость. – отмахнулся Иштумегу. – Я так желаю.
Раб за креслом царя щёлкнул пальцами, и к Таршу бросилось сразу трое. Первый угодливо пододвигал стул с высокой спинкой. Второй поставил перед ним блюдо, на которое положил большой, ещё дымящийся кусок мяса и нарезал его маленькими порциями. Третий наполнял его серебряный бокал вином.
– Ешь. – предложил властелин. – Но прежде ответь – ты и вправду мог побить моего раба?
– Прости, Великий, но не поединок же ему предлагать.
Царь улыбнулся. Он счёл ответ забавным.
Тарш решив, что вопрос исчерпан, отправил первый кусок в рот. Вся четвёрка наблюдала за ним. Аметис с мужем с неприязнью. Чужак им не нравился, и сидеть с ним за одним столом, считали для себя неприемлемым.
Иштумегу, наоборот, с любопытством, и как подозревал Тарш, с намерением ласковым обращением, если и не перетянуть на свою сторону, то хотя бы расположить к себе, точно так же, как тот проделал с Касисом. В своей борьбе с обнаглевшей знатью он мог опираться именно на таких, как этот свободолюбивый перс.
Мандана, не желая возвращаться обратно в Пасаргады, надеялась найти в нём опору для дальнейшей борьбы за права своего сына на мидийский престол. Здесь, в Экбатанах она была одна против целого клана магов, тянущих жадные руки к трону. Он ей был нужен.
Прожевав, Тарш причмокнул. Глазами изобразил восторг.
– О, Великий. Твоё угощение так же великолепно, как и всё здесь. – он обвёл рукой зал. – И я безмерно счастлив оказанной мне честью сидеть за одним столом с тобой, Царь Царей.
– Ты мне говорила, что он дик и не обуздан. – Иштумегу посмотрел на старшую дочь. – А я вижу, что он учтив, как вельможа.
– Я говорила – он быстро учится. – Мандана мягко коснулась ладонью руки отца. – Думаю, из него получится хороший наставник для твоего внука. – она приблизилась к нему и добавила шёпотом. – Оставь его здесь, приблизь к себе – я прошу. С таким, как этот варвар мой сын станет непобедимым воином, а не таким, как его отец, и ты сможешь гордиться им.
Иштумегу внимательно посмотрел на дочь. Ах, если бы не этот проклятый сон. Создать ещё одну, третью партию, и пусть тянут покрывало каждый на себя. Тогда уж точно никто из них не подумает укоротить его дни. Но если он…
– Моя дочь хочет, чтобы ты остался здесь и стал наставником моего внука. Ты согласен?
Тарш поднялся из-за стола.
– Почту за величайшую честь, о Великий! – он приложил ладонь к сердцу и поклонился.
– Когда он родится, тебя поместят в одну из ближайших с ним комнат. Приставят нужное число слуг и позволят входить к нему.
– Я готов спать у его ног, государь. Только прошу – не нужно так много слуг, мне хватит и одного, который есть.
– Ты к тому же скромен. Это хорошо. Обладание такого числа добродетелей, завещанных нам пророком, даёт тебе право быть наставником моего внука. Выпей за его здоровье и ступай. Я узнал о тебе всё, что хотел.
Тарш вернулся к себе. И проклял всё – самостоятельно избавиться от царского подарка было затруднительно, а Касис куда-то запропал. Будущий наставник внука Иштумегу надеялся, что на кухню. Пришлось справляться одному.
Завязочки, крючки, застёжки. Тарш ругался, выкручивая до ломоты локти. Он промучился с полчаса, но всё же аккуратно умудрился разоблачиться и ничего не порвать или оторвать.
– Надо будет прикупить чего-нибудь попроще, в смысле облачения. – подумал про себя и завалился спать.
Ещё смолоду он обзавёлся такой привычкой – когда нечего было делать и одолевала скука, как, например, сейчас, просто закрывал глаза и сон не заставлял себя ждать. Мог проспать сутки, но если надо, то мог и бодрствовать две ночи кряду, не теряя сил и внимания.
Спустя два часа в дверь постучали. За ней его ожидал незнакомый раб. Похоже, они здесь все одинаковые – это он отметил ещё на приёме у Иштумегу. Короткие стрижки и начисто бритые подбородки. Накидки одного цвета с верёвками вместо поясов. Но это рабы низшие, такие как Касис. Те, что рангом повыше одевались и ярче, и лучше. Этот был из вторых.
За спиной раба маячили двое стражей с короткими копьями, которыми сподручно орудовать в узком коридоре. Он слегка напрягся.
– Господина велено проводить в его новые покои. – раб согнулся в поклоне.
Для Тарша это стало неожиданным. Он в задумчивости поиграл нижней челюстью.
– Мой раб куда-то запропастился. Мне необходимо его дождаться.
– Если твой слуга доставил тебе беспокойство, он будет наказан, а к тебе приставят другого.
– Нет уж, я уже привык к этому. – отмёл такое предложение Тарш.
Терять Касиса он не хотел. Не факт, что с новым ему так повезёт и он будет также смышлён. Сообразительность среди черни встречается чересчур редко, чтобы можно было себе позволить роскошь разбрасываться такими, как Касис. И вообще, неизвестно получиться ли установить такие же отношения с новым рабом.
– Но, господин…
– Это всё, придёшь ближе к вечеру. – пресёк дальнейшие споры Тарш. – Это кто? – он показал в сторону копьеносцев.
– Господин гость царя, а в дальнейшем его слуга, и ему положена охрана. – пояснил раб.
– Я и сам могу позаботиться о себе. – фыркнул слуга царя. – Мне не нужны стражи.
– Здесь так заведено, господин. – настаивал раб, видимо, уже осведомлённый о строптивости и буйном нраве нового жильца дворца. – Это обязательно.
– Ладно. – смягчился Тарш. – Только парни, – он обратился к воинам, – без обид – сторожите с той стороны. Здесь и так тесно. Уж извините.
Стражи недоумевая переглянулись. Они знали кто он и какое место займёт в дворцовой иерархии, и были удивлены таким свойским обращением. Кивнули в ответ и вышли, но Тарш успел разглядеть в их глазах проблеск уважения. Он постепенно обзаводился сторонниками. Наверняка, прибыв в казарму, они непременно расскажут остальным о необычном постояльце. Именно за эту простоту его и любили рядовые воины. Ну ещё и за неизменную военную удачу.
– И ты ступай. – отпустил он раба и улыбнулся.
В его тоне не было и толики хозяйской чванливости. Понятное дело – в случае чего раб предаст его, не моргнув и глазом, но если Тарш будет обходиться с прислугой мягко, то те не станут этого делать из мести или обиды. И не плюнут в миску, пока он не видит.
Сразу после того, как за рабом закрылась дверь, Тарш вернулся на лежанку и вскорости уснул.
***
– Маина!
Купивший мальчика мужчина вёл его за собой. Периодически оборачиваясь, желая убедиться, не убежала ли драгоценная покупка, он заодно заботливо проверял петлю, чтобы та, чего доброго, не придушила ребёнка. Во всём его поведении прослеживалась некоторая суетливость – это была первая покупка такого рода и он не вполне понимал, как с ней обращаться.
Им пришлось идти довольно долго. Жилище нового хозяина находилось далеко от базара, на окраине города, не в самой престижной его части.
Лет сорок назад Тейшебаини лежал в руинах. Скифы практически стёрли его с лица земли, предав огню всё, что может гореть. Кочевники вырезали полгорода, а из тех, кто остался в живых, почти всех угнали в рабство.