Руссо туристо от перестройки до пандемии

Вдруг ко мне подбегает сухонький старичок. Такой древний, лет сто ему, наверное, уже стукнуло. Он показывает на мои ботинки и лопочет не по-нашему, давай, дескать, почищу. Я отмахиваюсь.

Не надо.

– Файв юань, – предлагает он.

Пять юаней хочет. Это дешево – рублей семь на наши деньги.

Не надо.

– Файв юань, – канючит он.

Он так ныл, хватал меня за рукав. Ну думаю, хрен с ним, пусть почистит за пять юаней. Я не обеднею.

– Файв юань? – показываю я пять пальцев.

– О’кей! О’кей! – завлекает меня старикан к своему ящику.

Я сел на деревянный стул. Старикан подсунул мне под пятки картонки, для того чтобы носки не испачкать, и принялся за дело. Он протер мои ботинки тряпицей. Затем, жестикулируя, лопоча, подмигивая и хвастая всякими тюбиками и кремами, старикан тщательно натирал мои порядком поношенные ботинки.

– Русия?

– Да, о’кей.

– Харашо, русия. Ся се си цы.

– Чего?

– Си се ся ци, харашо.

– Да, да.

Оказалось, в этом бизнесе он был не одинок, рядом орудовала полноватая старуха, может даже супруга нашего старикана. Она окучивала туриста, европейца или американца. Откуда в этой дыре оказался белый человек? Вероятно также из нашего отеля. За процессом внимательно наблюдал некий подозрительный парень, мне он показался таковым, ибо слишком серьезное лицо сделал. Обычно китайцы улыбаются иностранцам и норовят крикнуть «Хелло!». А может, он просто разглядывал мою майку, которую я купил в шаолиньском монастыре. На майке было написано Shao Ling Temple, намалеваны иероглифы и дерущиеся монахи.

Наконец мои ботинки заблестели как новые, и старикан спросил.

– Гуд?

– Гуд, – кивнул я и протянул пять юаней.

– Ноу гуд, – поморщился старик, – Файвти юань!

– Чего?

– Пятидесят.

– Держи монету. Файв.

– Но, но, – возмутился дед, вскочил и накорябал на листочке цифру 50.

Ни хрена себе, мы так не договаривались. За пятьдесят юаней здесь можно купить новые ботинки.

– Ноу, – говорю я, – Вот тебе файв юань.

Дед начал показывать мне свои тюбики и лопотать, вроде как он за материал просит. Да эти тюбики стоят на базаре пять юаней за тонну! Ну и наглость! Я напрягся, вспомнив парня, который за нами наблюдал. Парень исчез. Ну, думаю, побежал за подмогой и сейчас мне тут наваляют кунг-фу по морде. Я нащупал в кармане еще монету.

– Ладно, бери шесть юаней.

– Ноу, – гордо вскинулся старик и сделав презрительно-обиженное лицо махнул рукой иди типа отсюда.

– Се-се! Ся-си! – заругался он.

– Ну и сам пошел в задницу! Не хочешь – не бери.

Я встал и потопал по улице, ожидая, что старикан выхватит бамбуковую палку и брякнет мне по башке, или выбросит из рукава свинчатку на веревочке. А потом бросят меня в одну из припортовых ям, коих здесь нарыто полно, или котлован какой и заровняют бетоном. Краем глаза вижу: догоняет меня дед. Я приготовился дать деру, но старый хрен заканючил:

– Тен юань дай. Дай тэн юань.

Я полез в карман в поисках десяти юаней, а извлек бумажку в пятьдесят юаней. Было темно как на известной картине Малевича, но хитрый дед разглядел купюру и потянул к ней свои ручонки. Я тут же ее спрятал.

– Это много, – говорю я, – Вот тебе семь юаней.

Дед обрадовался, схватил мелочь и побежал к своей старухе. Я облегченно вздохнул и прибавил шагу в направлении отеля. Думаю, меня спасли картинки на моей майке. Кто бы хотел связываться с сумасшедшим иностранцем из шаолинского монастыря? А вдруг я там учусь ногами махать? Впрочем, практически каждый китаец, независимо от пола и возраста, по утрам выполняет упражненьица не хуже чем шаолинские ребята.

Вечер закончился тем, что я, любуясь шикарной панорамой ночного Пудуна с двадцать шестого этажа отеля, с наслаждением жрал сникерс и быстрорастворимую лапшу, купленные на последние юани.

P.S. Когда я пишу эти строки, вполне возможно, что старый квартал в Шанхае, где произошел эпизод с моими ботинками, уже снесли и на его месте стоят новые небоскребы. Говорят, что китайцы строят со скоростью один этаж за смену, то есть на возведение 20-ти этажного дома у них уходит не как у нас за 3 года, а 3 недели. В Пекине осталось совсем мало старых жилых кварталов, так называемых хутунов, их активно сносят бульдозерами, переселяя народ в благоустроенные квартиры. И только в некоторых местах, на потеху туристам, оставили антикварные улочки, где еще можно почувствовать дух азиатского средневековья. Знаменитые Шанхайские трущобы также вскоре падут под натиском застройщиков, и только глядя на старые фотографии можно представить, в каких условиях жили миллионы китайцев.

Индия

Когда попадаешь в такую многоликую страну как Индия, ясно видишь разрыв между мечтой и реальностью, и поневоле сам избавляешься от иллюзий.

Индия – это переломный пункт в длинном путешествии жизни, когда приключение перестает быть развлечением и становится указателем к поиску истины. Когда начинаешь задавать вопрос: Зачем? Зачем я здесь? Что я хочу найти?

Об этой удивительной стране написано много книг, но их всегда будет недостаточно, ибо у каждого свой путь и передать опыт через слово гораздо сложнее, чем просто посоветовать увидеть все своими глазами.

Однако, не у всех есть возможность пройти таким же путем, повторить опыт. Но можно попробовать увидеть мир глазами путешественника, если он постарается поделиться своим опытом с другими. Например, вы можете взять в руки мою книгу "Индия – Непал. Записки фотохотника" и пройти этим путем поисков себя. Далее представлено несколько отрывков из этой книги. Конечно, это записки человека, который еще находится в поиске и вы в ней не найдете готовых решений для развития вашей души. Тем более, если считаете, что все у вас в порядке и вам не нужны откровения наивного мальчика, впервые увидевшего нечто не совсем привычное. Главное в этой истории не то, что конкретно было увидено или прочитано, а какой вынесен вывод.

Чтобы пройти этот путь не обязательно собирать чемодан и куда-то ехать. Душа может путешествовать не зависимо от тела, также как и тело может путешествовать, но душа останется на месте. Главное – открыть глаза. От того откроем ли мы глаза и состоится путешествие души. А если путешествие состоится, то душа обязательно изменится в лучшую сторону.

Конечно, отправляясь в Индию в первый раз, я ощущал потребность удовлетворить свое любопытство и рассматривал эту поездку всего лишь как развлечение. Однако, увиденное заставило задуматься. И отправляясь туда во второй раз, к желанию получить эстетическое наслаждение примешалось уже потребность узнать как устроен этот мир. Что стоит за гранью реальности? Когда видишь эти необычные храмы и обряды, кажется, что этим людям доступна некая истина недоступная тебе. А бывает наоборот, тебе кажется, что ты все знаешь, а это темный народ во власти суеверий, который пытается изменить свою жизнь к лучшему молитвами и обрядами, вместо того чтобы зарабатывать деньги сидя в офисе за компьютером.

И ты наконец понимаешь, что жизнь за компьютером – это и есть иллюзия, а настоящая жизнь выходит за пределы офиса. Она на земле среди грязных помоек и священных коров, бродящих по улицам, она в небе среди ангелов, которых мы не видим. Ангелы реально спасают. Как спасал меня Ангел-хранитель от всех возможных бед в этих путешествиях. Но тогда я еще не знал об этом.

Мы всячески ограждаем себя от грязи, не замечаем нищих, не хотим знать проблем. Наши личные проблемы кажутся нам такими сложными. Но это все до тех пор пока не столкнемся с настоящими проблемами. Пока не увидим людей, находящихся на грани жизни и смерти, пока в нас не начнут стрелять просто так, из ненависти…

Читая книги, мы получаем чужой опыт в готовом виде. Но все равно этот метод коммуникации ограничен возможностью слова. Мы делимся фотографиями, видео и тем самым передаем часть ощущений, часть наслаждения красотой мира.

После путешествия по Индии возникла потребность делать нечто не только для себя, но и для других. Поделиться с другими красотой, которую увидел и своими поисками истины. Это очень важный этап, когда твои проблемы меркнут на фоне проблем других людей. Когда возникает потребность помочь, сделать мир лучше.