Дело доктора Дионова

– Бомбу нашли?

– Бомба пока не обнаружена, но мы вовремя вмешались в планы врага.

– Враги арестованы?

Никровляев взглянул в сторону Ренаты, мол ее очередь оправдываться.

– Главный свидетель, то есть убитый рабочий внезапно скрылся, – доложила Рената.

– Я не понял, убийца скрылся или свидетель? – спросил Вилен Александрович.

– Позвольте рассказать, как все было по порядку, – взял слово Никровляев.

– Давай, трави свои байки.

– Сегодня ночью поступил сигнал от моего осведомителя из ресторана в парке Сокольники, мол, в метро готовится террористический акт. Я поручил товарищу Дамировой выехать на место и разобраться.

– Так, а почему сам не поехал?

– Затопило котлован метростроя на другой площади, у Казанского вокзала…

– Это не удивительно – вчера был сильный дождь.

– Под видом дождя вредители повредили водопровод – сломали трубу.

– И ты ликвидировал протечку в ресторане Савой. То есть был пьян. Так?

– Виноват Вилен Александрович, я работал с осведомителями. Агентурная и политработа среди шатких элементов – это ведь единство борьбы и противоположностей в решении важных задач оперативной деятельности! Но я приказал Ренате задержать всех подозрительных лиц и произвести предварительный допрос свидетелей до моего прибытия.

– Ладно, понятно. Рената рассказывай дальше. Что там?

– Поскольку сигнал был тревожный, – начала Рената, – я захватила с собой отряд спецназа и мы почти всех задержали. Предварительный опрос показал примерно следующую картину…

Чайный домик

После ссоры с товарищами, рабочий Сидор Думыло пошел с хулиганской компанией на территорию парка отдыха в заведение под названием "Яхт-клуб Сокольнического района. Филиал Кружка лыжников имени Усиевича". Так гласила невзрачная вывеска на воротах, ведущих в зловеще запущенный сад. Над воротами висел выцветший лозунг "Готовь сани летом!" Никакой законопослушный гражданин не станет поздно вечером готовить сани, и заниматься парусным спортом в таком подозрительном месте без членского билета. На территории этой усадьбы располагалась изба-чайная "Буревестник". Пускали туда не всякого желающего попить чайку с пирожками. Гостей встречал боксер Ведяхин – бывший чемпион района в легком весе. Он был невелик ростом, но отличался чрезвычайно широкими плечами, короткой шеей и выдающейся челюстью. Тренированным глазом от отсекал случайную и копеечную публику – пускал только завсегдатаев и солидных товарищей, подъезжавших на авто с личным шофером. Остальным задавал вопрос: "Вы хлен прохсоюза похребительской коопирации?" Это был пароль, на который правильный ответ: "Я в списке у Глафиры". А случайно забредшим в этот сад романтическим парочкам и прочим, кто не прошел визуальный контроль, говорилось: Местов нету! Часто и взаправду все места были заняты.

В "чайной" собирались элегантные картежники, солидные воры, местные хулиганы, мрачные налетчики, "деловые", перекупщики краденого, "коты" со своими "марухами" – пижонистые сутенеры и нарядные дамы легкого поведения, а также любители музыки и поэзии. Злачное заведение было единственным местом в районе, где можно было послушать необычные стихи и совсем не советскую музыку, а заодно отведать блюда грузинской кухни.

Знающие пароль проходили в просторную залу, где в одном углу пыхтел огромный самовар, увешанный бубликами, а в другом на возвышении наподобие сцены находилось изрядно потрепанное беккеровское фортепиано. Обстановка напоминала частный шалман эпохи НЭПа, но вместо барной стойки с бутылками висели гигиенические плакаты Маяковского: «Товарищи люди, будьте культурны, на пол не плюйте, плюйте в урны» и «То, что брали чужие рты, в свой рот не бери ты». Над пианино висела картина маслом неизвестного художника, в несколько футуристической манере изображающая парусник на волнах побережья Крыма. На столах – чистые скатерти, у окон завешанных плюшевыми занавесями – цветы в китайских вазах.

Коньяк и водку разносили в чайниках, пиво разливали в большие фарфоровые кружки. Днем на закуску подавали раков, жаркое, котлеты по-киевски, селедку под шубой, салат оливье, бутерброды с красной икрой – в общем, обеденное меню не отличалось изысками. Зато вечерами здесь пировали с грузинским размахом. Шашлыки, сациви, хачапури…

В зале на мансарде стоял бильярдный стол, а за тяжелым занавесом, утащенным в смутные времена из ложи драматического театра, было приватное помещение, где за круглым столом из купеческого дворца шла игра в карты. Уставшие гости могли выйти прогуляться в сад с приватными беседками, попариться в бане и остаться на ночь в гостевом домике.

Это гнездо пьянства и разврата в Сокольниках давно бы закрыли как недобитое нэпманское заведение, но подобные заведения по всей Москве негласно находились под наблюдением НКВД и являлись источником информации о разных криминальных делах на районах.

Администратор зала Глафира Епифановна, монументальная дама с бурным революционно-провокаторским прошлым, обладая манерами светской львицы и хозяйки борделя, числилась внештатным осведомителем. В ее обязанности входило прислушиваться к разговорам и выявлять врагов Советского государства. Местные жулики подозревали о ее двойном назначении и старались при ней не обсуждать своих планов. А Глафире надо было раз в месяц отсчитываться о проделанной работе и докладывать о самых подозрительных персонажах.

Сидор метростроевец в своих грязных сапогах и телогрейке не вписывался в интерьер прокуренного дорогим табаком зала. Ведяхин не хотел его пускать.

– Куды прёте без халстука!

Хулиганы подсуетились, мигом раздобыли галстуки и на правах давних членов клуба, дали Сидору положительную рекомендацию. Сидор скинул телогрейку и сапоги, нацепил чей-то пиджак с туфлями, любезно предоставленными на прокат из вещей, оставленных проигравшимися в пух и прах картежниками. Молодые люди важно прошли в залу и заняли единственно свободный столик у туалета.

Между хулиганами и хозяйкой зала Глафирой соблюдалась негласная договоренность. За лишнюю бутылку водки они оказывали ей любезность – приводили в жертву порока какого-нибудь лоха. И самое замечательное, если этот лох будет рабочий со стройки, а еще лучше комсомолец. Водка и девицы легкого поведения быстро разлагали всякого ударника стройки, и Глафире было о чем составлять свои доклады для Никровляева. Стучать на настоящих воров и бандитов ей не позволял богатый жизненный опыт.

Моральное падение рабочего Сидора началось с порции шашлыка, стакана самопальной чачи и похотливых взглядов вертлявой девицы.

А тем временем началась культурно-просветительская программа клуба.

Тщедушный супруг Глафиры Епифановны, бывший до революции опереточным красавцем, выступал здесь в роли конферансье. Красуясь в сиреневой жилетке дореволюционного покроя он встал перед пианино, поморщил лицо с тонкими усиками и театрально провозгласил.

– Дамы и господа! Пардон, товарищи граждане! Обратите внимание на эти замечательные гигиенические плакаты нарисованные незабвенным поэтом Маяковским. Вот, видите, какие гениальные слова: «Долой рукопожатия! Без рукопожатий встречайте друг друга и провожайте!» Шарман! Мы их здесь повесили, заботясь о вашем драгоценном здоровии! И сегодня у нас в гостях необычный гость! В рамках борьбы с эпидемией нервной горячки и, как говорится, профилактикой заразы мы пригласили выступить с лекцией доктора нашей, пардон, Преображенской психбольницы. Э-э, – запямятов имя доктора, – Проше пан доктор! Расскажите нам, что делать, чтобы не пасть жертвой?

На сцену вышел молодой человек в скромном темно-синем костюме от треста Москошвеи. Молодой человек был больше похож на романтичного студента, чем на доктора. Его бледное с легким румянцем лицо обрамляли густые волнистые волосы почти до плеч. На лацкане пиджака красовался значок "Освобожден от рукопожатий. Чистота залог здоровья".

– Добрый вечер! – неуверенно начал он, – Как известно, испанский грипп, холера, тиф унесли из жизни миллионы человек. А виной тому бактерии и вирусы…

Молодой человек начал довольно занудную речь о том, что такое микробы и как они разлагают организм. Публика заскучала и уткнулась в свои тарелки. Несмотря на ужасные примеры язв, передающихся через немытые руки и рукопожатия, все продолжали хватать руками пирожки и с аппетитом их пережевывать.

Молодой человек заговорил о глистах. Когда он громко произнес слово "паразиты!", все, кроме рабочего Сидора, вздрогнули, предположив, что это ругательственный намек в их строну. Некоторые прислушались – не имеет ли лекция двойное дно и потайной, так сказать, метафорический смысл?

– Внешние паразиты сосут кровь, пока не отвалятся или их не прихлопнут… – старался популярно объяснять юный медик, – Есть паразиты, которые внедряются во внутренние органы… а гибридные паразиты – это, которые питаются от двух или более хозяев. Когда часть ресурсов организма перекачивается чужому организму…

Глафира Епифановна стала внимательно записывать конспект, ибо юноша стал приводить интересные аналогии, которые можно трактовать в политическом смысле.

– Избавляться от паразитов очень сложно. Бывает, что они мимикрируют и шифруются, составляя симбиоз с организмом, берут на себя некоторые полезные функции… В запущенной стадии проникают в нервную систему, центр управления, захватывают весь организм. Если вовремя не лечить это приводит к гибели организма… Срок жизни паразитов зависит от образа жизни каждого пациента – чем чище руки, тем меньше паразитов. Здоровый организм сам выводит паразитов…

– Через задницу! – выкрикнул один из самых внимательных слушателей. Некоторые вульгарно заржали, но большинство не слушало, что говорит медик. В зале стоял общий шум – все болтали на свои темы.

– В острых случаях от них тошнит и рвет, – продолжал юноша, – В целом рекомендация – укреплять организм духовно и физически. Важно соблюдать гигиену.

Казалось бы на этом можно и закончить, но от паразитов молодой доктор перешел к вирусам. Глафира внимательно записывала явно антисоветские тезисы, завуалированные под медицинские образы.

– Вирус не может жить без больного организма – в этом смысл его существования. В отрыве от больного он ничто, поэтому стремится даже под угрозой уничтожения внедриться в организм. Вирус вызывает лихорадку. Поднимается температура в обществе клеток, некоторые мутируют и бесконтрольно размножаются. Распространяются сами по себе, в отрыве от центра управления… Хронические болезни обостряются. Общее недовольство и недомогание растет. Организм переходит в стадию борьбы за выживание. Центр управления – мозг, старается защитить в первую очередь себя и жизненно важные органы, истощая ресурсы других. Возникают локальные обострения…

Это уже намек на восстание, – подумала Глафира.

– Начинается внутренняя война. Впрыскиваются горькие лекарства, болезненные уколы. Однако, вирус умеет приспосабливаться и изменяться. Можно даже сказать, что в отличие от некоторых людей он обладает способностью к развитию. Причем, очень быстрому. И хотя вирусы считаются примитивной формой жизни, вроде ядовитого клеточного мусора, они явно управляются из какого-то центра, обладающего интеллектом. Иначе, откуда они знают в какую сторону надо видоизменяться? Я бы их сравнил с танками и самолетами, которые сами по себе не опасны, но в руках человека – это грозное оружие.

"Ага, это про вооруженное восстание ", – анализировала Глафира, занося в тетрадку конспект лекции.

– Люди постоянно совершенствуются не в любви, а в способах массового убийства, – рассуждал доктор, явно уклоняясь от чисто медицинской темы, – Производя всё больше оружия, и направляя его против своего же вида. Даже до паразитов, в конце концов доходит, что с организмом надо не воевать, а жить в нем тихо и мирно. В нашем организме уживаются миллионы паразитов, на которые мы не обращаем внимания. Это только новые штаммы смертельны, а потом они будто понимают, что можно жить вместе без войны. Для этого нужно только изменить себя. Человек же часто ведет себя хуже вируса. Это почему? Неужели мы так плохи? Или нами кто-то управляет, а мы как бараны идем на заклание? А кто же управляет вирусами? Можем ли мы бороться с этой системой зла?

"Ого, это про переворот", – конспектировала Глафира.

– Если агрессивный вирус побеждает, организм впадает в кому, – продолжал медик, – фабрики клеток закрываются, всё разоряется, наступает хаос и коллапс. Жизнедеятельность прекращается, организм разлагается и умирает вместе с вирусами. Или же, больной организм становится легкой добычей хищников. Кто эти хищники? Почему мирные животные страдают от них? А мы сами разве не хищники? Впрочем, это тема другой лекции, на которой мы постараемся ответить на вопрос: Если Господь создал совершенный мир и поселил первых людей в раю, то откуда взялись паразиты и хищники? Кто и зачем их создал? Итак, был живой организм, но вот его пожирают и переваривают. Старые клетки превращаются в…