Православные знакомства

– Да уж! Было бы делов! А что у тебя за телефон?

– Айфон. Не знаю даже какой марки. Папа подарил, когда в семинарию поступала. А у тебя?

– У меня самсунг. Самсунг по-любому круче, знаю я

эти ваши айфоны. Американские они.

– Да какая разница… Главное же не телефон, а что в

душе, – парировала девочка.

– Это да, – кивнул Лешка. Ему явно не хотелось спорить. Он чуть помялся и наконец решился:– а давай телефонами обменяемся.

– Телефонами? Зачем?

– Ну… Не телефонами, номерами… – Лешка покраснел, – я перепутал.

– Я поняла о чем ты, – Лена улыбнулась, – я и спра-шиваю – зачем?

– Ну… там… ты вечером что делаешь? Может, сходи-ли куда бы?

– Я с Романом вечером, с братом.

– А… – протянул Лешка. Он был еще слишком молод

для этой компании, его не приглашали. – А то думал съезди-ли бы в город… В кино там… Может.

– Давай, записывай, – улыбнулась Лена. Лешка достал

телефон, быстро набрал номер девушки и сделал дозвон.

– Вот, и ты мой запиши.

– Хорошо. Может, и сходим когда. Приятного аппе-тита, – Леночка улыбнулась, встала, про себя прочитала молитву и убежала.

– И тебе, – пробормотал Лешка уже в совершенно пустой трапезной.

Вечером Леночка переоделась, сняла семинарскую

форму, надела яркий красный сарафан с желтыми цветами, распустила свои длинные, до лопаток, волосы, поправила

челку, надела новые сандалики, которые носила до этого

всего пару раз. И даже подкрасилась блеском для губ. Аккуратно, так, чтобы не выделялось, чтоб выглядело естественно, будто она просто облизала губы. Любая косметика среди

семинаристов не приветствовалась, хотя девчонки все равно тайком красились, особенно когда выбирались в город.

Приведя себя в порядок, покрутившись перед зеркалом, Леночка выскочила на улицу. Как раз вовремя, почти вся ком-пания уже собралась у семинарии.

Восемь человек – четверо молодых людей и четыре

девушки, включая Леночку. Роман Романович вел под руку

свою невесту, Юлю. Та поступала в семинарию вместе с Романом Романовичем, но так как на регентском отделении

обучение длилось всего три года, она уже в этом году закончила учебу, и после Петропавловского поста у молодых людей намечалась свадьба. Были еще две подруги Юли, Лера и

Валя, две одинокие, не очень симпатичные барышни. Еще

два друга Романа. Оба симпатичные, также, как и сам Роман

Романович, пели в хоре. Но Леночка их даже не замечала.

Главное, был Володя. В нарядной голубой рубашке с коротким рукавом, в джинсах и кедах, он выглядел очень стильно.

– Ну, Ленка, совсем красоткой стала! – пробасил он.

Выбрались, как обычно, в лес, неподалеку. Семинаристы там уже организовали определенное тайное место, на котором и собирались посиделки. Даже зимой, разница

лишь в том, что зимой приходилось пить чуть больше, чтобы согреться. Леночка бежала впереди остальных, рядом

с Романом Романовичем, который держал Юлю за ручку и

представляла себе, как Володя любуется ее сарафаном, как

следит за движением ткани. Настроение было чудесным. До

тех пор, пока не дошли до места. Неожиданно, когда рас-кладывали покрывало на земле и доставали снедь из паке-тов, Леночка заметила, как Володя коснулся руки Вали. Нет, решила девочка, показалось. Не может быть. Валя из всей

компании была самой страшненькой. Полная, неказистая, она никак не могла бы… Нет, Лена даже не хотела об этом

думать.

Молодые люди быстро разожгли костер, девушки на-резали колбасы и овощей. Володя достал специально под-готовленный штопор и привычным движением откупорил

бутылку вина. Хорошее грузинское вино. Все четверо семинаристов состояли в архиерейском хоре и петь богослужение на Петра и Павла ездили вместе с митрополитом в

один из храмов города, освященный в честь апостолов. После службы настоятель, как обычно, накрыл шикарный стол

для митрополита, а хор весь обед должен был петь любимые песни архиерея. Сначала духовные, тропарь праздника, величание, потом, по мере того, как митрополит пьянел, песни менялись на русские народные: «Эй, ухнем», «Ой, то не вечер», еще позже – на популярные советские песни

«Надежда, мой компас земной», «Как молоды мы были». И в

самом конце, если архиерей расходился, переходили совсем

к непотребным: Любэ «Ребята с нашего двора» и Михаила

Круга «Владимирский централ». Но на этот раз архиерей