Ромштекс с кровью

Ромштекс с кровью
Константин Штепенко

Архивы российских спецслужб надежно хранят свои мрачные тайны. Поэтому мы, скорее всего, так никогда и не узнаем кто, как и зачем спровоцировал вторую чеченскую войну, ставшую еще одной поучительной иллюстрацией к библейскому поединку недоросля Давида и громилы Голиафа. Дав согласие на организацию поисков пропавшего в Дагестане американского журналиста, Денис Краснов даже не подозревал, что окажется в эпицентре набирающего силу военно-политического конфликта на Кавказе. Его миссия привлекает внимание спецслужб нескольких государств, а также двух враждующих этнических банд, связанных с дагестанскими ваххабитами и чеченскими боевиками. Экспедиция, задуманная как ознакомительная поездка по Кавказу, превращается в настоящую боевую операцию.

Константин Штепенко

РОМШТЕКС С КРОВЬЮ

Приглашение в прошлое

Наконец закончился долгострой, и клуб «Кавказ» уже месяц как переехал из особняка, пожертвованного Дарьей Череминой, вдовой известного авторитета Гогена в отреставрированное здание бывшей библиотеки. Это героическое свершение было целиком и полностью заслугой Толика Глушко, который понимал, как никто другой, бурную стихию Нижнедонского предпринимательства, принимал ее и плескался в этом мутном потоке как ребенок в парковом фонтане. Ему удалось выбить перед самым Дефолтом финансирование для клуба, но деньги пришлось вырывать чуть ли не из горла у затаившихся перед кризисом банкиров, используя для этого связи Дениса в криминальных кругах, вынуждено приобретенные в период сходящего на нет Большого Передела. Предприимчивый Толик создал целевую строительную бригаду из безработных членов клуба, которая за год с небольшим разрослась в серьезную строительную фирму. В результате, вложенные в, казалось бы, непродуктивный проект средства не только вернулись, но и стали давать приличную прибыль, которую было решено пустить на нужды клуба и благотворительные программы. Одной из таких программ было частное целевое агентство по трудоустройству, созданное при клубе, которое худо-бедно, но функционировало и уже помогло найти работу более чем сотне претендентов.

В общем, было что праздновать, и праздновали от души. В залах получившего новую жизнь старинного здания царило не библиотечное оживление. Официальная часть не была особенно долгой и быстро перешла в праздничный банкет, где недостатка в напитках и закусках не наблюдалось, вследствие чего усиленному наряду службы безопасности приходилось выполнять необычную для нее праздничную функцию – слегка перебравших разводили по комнатам отдыха, а слишком загулявших отвозили домой. Закрытый мужской клуб на этот раз открыл свои двери для женщин, и запах духов, постукивание высоких каблучков и музыка женских голосов приятной освежающей волной заполнили бар и танцевальный зал, переводя торжество в неформальное русло.

* * *

Денис сидел в своем председательском офисе, куда почти не просачивался шум дискотеки и пил крепкий кофе без сахара. Время уже перевалило за полночь, но оставались еще срочные дела, которые нужно было закончить. Свою случайную пассию он отправил танцевать и надеялся, что она найдет там себе кавалера, с которым и проведет остаток ночи, оставив его в покое. Настроения для веселья не было. Вчера позвонила из Милана его близкая подруга Наташа, которая более года назад уехала в Европу с бывшим смотрящим по Нижнедонску Геней Армавирским. После успешной операции по отъему капитала у беспредела того поставили смотрящим в Италию, и говорят, под влиянием Наташи он сильно подправил свой имидж. Теперь в определенных кругах он слыл большим ценителем искусств, начал посещать церковь и как хлебосольный хозяин принимал в своем роскошном доме на побережье Адриатики многих известных музыкантов, художников, писателей и политиков. Но его профессиональная деятельность не осталась прежней, и вот, наконец, судьба предъявила счет. Неизвестно кто был заказчиком его ликвидации – толи обиженная им нижнедонская братва, толи чувствующие свое бессилие перед наплывом российского криминала итальянские мафиози, но однажды во время деловой поездки в Милан машина Армавирского взлетела на воздух. Взрыв был настолько сильным, что опознать трупы четырех пассажиров смогли только по сохранившимся фрагментам челюстей и мелким вещам – часам, кольцам, запонкам, имевшим в мире ювелиров свою родословную.

Наташа осталась богатой вдовой на третьем месяце беременности. Состояние ее было крайне плачевным, и Денису потребовалась вся сила убеждения, чтобы как-то растрясти ее и заставить взглянуть в будущее, где было место материнству и новой жизни, которая уже зародилась в ее лоне. Разговор с Наташей оставил тяжелый осадок. В какой-то момент Денис даже хотел бросить все дела и поехать к ней в Италию. Однако она отговорила его, мотивируя это тем, что появление рядом с ней другого мужчины будет неправильно воспринято русской диаспорой, в среде которой Наташа приобрела довольно привилегированное положение и не столько благодаря деньгам Армавирского, сколько в силу ее личной привлекательности и обаяния. За прошедший год она завела обширные знакомства и связи, которые не разрушила даже гибель Армавирского.

– Ты меня предупреждал, что рядом с ним опасно, но я не послушала, хотя и не жалею. Мне нравилось так жить. Я была ему верной женой при жизни, но и после смерти не хочу ничем очернить его имя. – Сказала она, сдерживая рыдания. – Пусть он был вором в законе, или кем-то еще! Не берусь судить насколько он лучше или хуже тех, кто приходил к нему на поклон за добавкой к государственной милостыне, но главное, что он был настоящим мужчиной!

– Тогда тем более тебе следует собрать силы в кулак и выносить его ребенка, а потом природа подскажет что делать. И учти, по своим законам он не имел права иметь семью, и раз он пошел на это нарушение, то нужно сделать все, чтобы эта семья существовала и без него. А для этого нельзя кукситься и впадать в депрессию, тебе это категорически противопоказано. Кстати, не хочешь вернуться в родные пенаты?

– Нет, Дэн. По крайней мере, не сейчас. У меня здесь свой бизнес и определенное положение. После его гибели гостей на вилле стало еще больше. Многие наверно побаивались более близкого общения с ним, а теперь валом валят, чтобы выразить свои соболезнования…

* * *

Около часа ночи, когда Денис уже собрался домой, зазвонил сотовый телефон. Он не хотел отвечать, но на дисплее высветился нью-йоркский номер Даши, и не отвечать было бы просто свинством с его стороны.

– Здравствуй, Данечка! Случилось что-то?

– Я знаю, что у тебя сегодня открытие нового здания клуба, поэтому и звоню так поздно. Хотела тебя поздравить.

– Спасибо. Но нужно отметить здесь и твой вклад. Подаренный тобой особняк очень нас выручил. Ты, кстати, не хочешь вернуть его обратно? Он в отличном состоянии.

– Ну, во-первых, дареного не отнимают, а во-вторых, как ты и предупреждал, я здесь прижилась, и обратно не тянет. Так что я буду только рада, если дом будет кому-то служить убежищем. Что теперь там будет?

– Мы хотим оборудовать там гостиницу для иногородних гостей.

– Вот и прекрасно! – Даша замолчала, потом начала говорить снова с виноватой интонацией. – Тут такое дело, Денис… Мне нужна твоя помощь. Вернее, даже не мне, а моей подруге…

– А я все жду, когда же ты сподобишься! Сколько тебе говорить, что ты имеешь право быть со мной бесцеремонной. Просить, нет, требовать все что пожелаешь. Если это будет в моих силах, я все для тебя сделаю!

– Не знаю, но перед тобой я как-то робею до сих пор. Ты мне кажешься каким-то огромным и старым. Условный рефлекс какой-то.

– У нас разница всего год с небольшим, а с учетом того, что женщины умнеют быстрее, то ты должна чувствовать свое преимущество.

– Тем не менее, ты был прав во всем, что мне советовал. Я не знаю, как бы я выкарабкалась без тебя. У меня выработался некий синдром ребенка…

– Ладно, хватит расшаркиваться, что случилось?

– Ты знаешь, что я пишу очерки о России в русский журнал «Новый Век». Месяца три назад ими заинтересовался англоязычный журнал, специализирующийся на горячих точках, этнических конфликтах и прочих ужастиках, и мне заказали цикл статей о сегодняшней России. Я подружилась с хозяйкой этого издания и ее бойфрендом, который работает репортером и делает обалденные репортажи буквально с передовой из всех конфликтных регионов. Месяц назад он уехал к ваххабитам в Дагестан – он этнический дагестанец, и вот недавно пропал. Уже неделю от него нет вестей.

– Понял. А твоя подруга уверена, что он не перестал общаться с ней по личным мотивам?

– Нет, это абсолютно исключено. У них ведь кроме всего прочего контракт на серию репортажей. Он потеряет огромные деньги, если не сдаст материал в срок. Очередной номер уже верстается, а от него никаких вестей. Ты же знаешь, что американцы повернуты на деньгах, рейтингах и репутации. Репортер такого класса не может пожертвовать работой ради личных разборок.

– Пожалуй, ты права. Но ты, надеюсь, прочла ей вводную лекцию по Кавказу?

– Еще бы! Я же по матери Арсанова, родилась и выросла под Владикавказом. Мы уехали, когда начались стычки в Пригородном районе.

– Понятно. Значит, вопросом владеешь. Ну и что твоя подруга? Неужели она не понимает, что дело почти безнадежное? Разве только выкуп потребуют. Но если он совал нос, куда не следует, то и косточек его не найдем.

– Я все это понимаю, но она готова заплатить сколько угодно. Она очень богата, и влюблена в него как кошка. Она все равно найдет кого-нибудь, но ты же знаешь, что, скорее всего это будут какие-то проходимцы. А тебя я знаю. Ты надежный человек.

– Спасибо на добром слове. Хорошо, я возьмусь за это дело. Но учти, никаких скидок! Это очень опасное занятие, а рисковать жизнью людей даже за большие деньги я не стану. Возьму только добровольцев, солдат удачи, а они берут дорого! Сам, конечно пойду. Неплохо бы тряхнуть стариной.

– Господи, я уже жалею, что тебе позвонила. Как представлю, что ты сам полезешь в этот ад!

– Ты же меня знаешь, Даня! Это моя работа.

– Тогда мы завтра же вылетаем!

– Постой, постой. Было бы достаточно копии подписанного контракта, чтобы начать шевелиться. В любом случае, нужно сначала обратиться к властям, лучше через посольство. В общем, не порите горячку. Я поговорю пока с людьми, а потом свяжусь с тобой.

Положив трубку, Денис задумался. На самом деле, подобное предприятие ему совсем не нравилось. На Кавказе снова заваривалась кровавая каша, и соваться туда даже при наличии поддержки кого-нибудь из местных было бы крайне опрометчиво. Но он сказал да, чтобы не разочаровывать Дашу сразу. Глядишь, может оказаться, что парень просто загулял, или возникнут какие-нибудь непредвиденные и непреодолимые препятствия. Но он, по крайней мере, сможет увидеть Дашу. Прошло уже больше года после их совместной эпопеи, предшествовавшей ее бегству в Канаду, и ему было интересно посмотреть на нее – какой она стала после года свободной и независимой жизни, не омрачаемой бандитскими наездами и ночными страхами. «Может, все-таки стоит отказаться?»

Дверь открылась без стука, и в офис ворвалась Надя – натуральная блондинка с хитрющими зелеными глазами, с которой он имел неосторожность пару раз переспать, и теперь ему приходилось отбиваться от ее поползновений на серьезные отношения.

– Что, Надюша, уже повеселилась? Может тебе вызвать такси?

– А ты? Я без тебя не поеду!

– Я буду здесь, пока все не кончится, а потом поеду спать к себе домой. – Говорил он, стараясь высвободиться из ее объятий. – Я очень устал, и собираюсь спать совершенно один. Поперек кровати. Я всегда сплю поперек, когда устаю. И вдобавок, храплю!

* * *

– Я ему звонила. Он согласен.

Дарья сидела в редакторском офисе Сью Дайкин, владелицы журнала «EXTREME WORLD REPORT». Панорама, открывавшаяся с высоты девяносто восьмого этажа правой башни Всемирного Торгового Центра, уже не волновала ее своей величественной уродливостью, и она могла сконцентрироваться на собеседнике, не кося исподтишка в огромное окно.

– Это здорово, Дарья! Значит, мы можем вылетать? Я закажу билеты!

– Подожди. Мне кажется, что ты должна оповестить сначала Госдепартамент. Пусть, по крайней мере, они сделают соответствующие запросы, тогда твоя поездка будет более обоснованной, и ты сможешь рассчитывать на какую-то поддержку со стороны властей. Кроме того, визы! Нужно идти в консульство, и еще неизвестно, сколько времени нас промурыжат.

– Ты права. Без Госдепартамента не обойтись. У меня есть там некоторые знакомства.

– Еще одна вещь, или даже две, или десять… Ты хочешь сама ехать в Дагестан?