Невзгодин обещал достать его после праздников.
– Куда прикажете доставить?
– В меблированные комнаты Семенова, на Девичьем поле, в Тихом переулке… Я там остановилась. Близко к клиникам. Я приехала сюда держать экзамены. Пока я лишь французская докторесса.
– Давно вы приехали?
– Три дня тому назад.
– И уже начали заниматься?
– С завтрашнего дня начну. Если хотите зайти, помните, что я могу вас принять только утром, по воскресеньям. Остальное время я буду заниматься и ходить в клиники… Ну, а вы… химию бросили?
– Нет.
– Говорят, ваша повесть скоро появится.
– В январе.
– Любопытно будет прочесть. Непременно прочту после экзаменов… А еще говорят…
Марья Ивановна насмешливо усмехнулась.
– Что еще говорят?..
– Будто вы снова увлечены Заречной…
– Вранье, Марья Ивановна…
– И я не поверила… Вы не способны увлекаться серьезно… Ну, однако, идемте…
Марья Ивановна встала, но, прежде, чем выйти из комнаты, отворила форточку.
– Вы все та же, Марья Ивановна? – усмехнулся Невзгодин.
– Какая?
– Любите порядок и живете по строгому расписанию.
– Еще бы. Да и поздно меняться. И вы такой же…
– Какой?
– Неосновательный…
Они вместе вышли на подъезд.
XXIV
Погода была отличная. Только что выпал снег и блестел под солнцем. Мороз был несильный.
Невзгодин с наслаждением вдыхал свежий воздух, словно бы опьяненный им.
– Вы куда, Марья Ивановна? Не прикажете ли подвезти вас?
– После сиденья да ехать? Вы с ума сошли, Невзгодин! Вам необходимо прогуляться. Мне надо к шести часам быть на Арбате, у тети. А вам в какую сторону?
– К Тестову обедать…
– Богаты, что ли?
– Положим, не богат, но после обедов в «Севилье» хочется побаловать себя…
– И транжирить деньги? Все тот же. Нам по дороге… Пойдемте пешком.
И она было направилась. Невзгодин ее остановил:
– Марья Ивановна! Прокатимся лучше в санках. Дорога отличная и…
– И что еще?
– Признаться, я дьявольски хочу есть.
– Отсюда недалеко. Вам полезно пройтись. Идемте! – властно почти приказала Марья Ивановна.
– Идемте! – покорно произнес Невзгодин.
Скоро они вышли на Кузнецкий мост. Там было много народу, и особенно кидалась в глаза предпраздничная суета. У всех почти были покупки в руках.
На тротуаре было тесновато. Невзгодин предложил жене руку.
Они пошли теперь скорее, рука об руку, оба веселые и оживленные, посматривая на пешеходов, на богатые купеческие закладки, на витрины магазинов и меняясь отрывочными фразами.
Невзгодин невольно вспомнил, как вскоре после супружества они так же гуляли по воскресеньям по парижским бульварам или где-нибудь за городом, но тогда их прогулки обыкновенно кончались спорами и взаимными колкостями.
А теперь они так мирно беседуют, что со стороны можно подумать, что гуляют влюбленные. Вот что значит быть мужем и женой только по названию!
Невзгодин улыбнулся.
– Вы чего смеетесь?
– Вспомнил, Марья Ивановна, как мы гуляли с вами в Париже.
– Для вас это очень неприятные воспоминания? Признайтесь?
– Как видите, во мне не осталось злого чувства… А вы как обо мне вспоминали, Марья Ивановна? Лихом? Или никак не вспоминали?
– Напротив, часто и всегда как о порядочном человеке, которому только не следует никогда жениться… Вот и обменялись признаниями! – засмеялась Марья Ивановна.