Нянька

– Ты все-таки чаще руки мой. Держи их чисто.

– Слушаю-с.

Затем молодая женщина, опустив глаза на парусинные башмаки Федоса, заметила строгим тоном:

– Смотри… Не вздумай еще босым показываться в комнатах. Здесь не палуба и не матросы…

– Есть, барыня.

– Ну, ступай напейся чаю… Вот тебе кусок сахара.

– Покорно благодарю! – отвечал матрос, осторожно принимая кусок, чтобы не коснуться своими пальцами белых пальцев барыни.

– Да долго не сиди на кухне. Приходи к Александру Васильевичу.

– Приходи поскорей, Чижик! – попросил и Шурка.

– Живо обернусь, Лександра Васильич!

С первого же дня Федос вступил с Шуркой в самые приятельские отношения.

Первым делом Шурка повел Федоса в детскую и стал показывать свои многочисленные игрушки. Некоторые из них возбудили удивление в матросе, и он рассматривал их с любопытством, чем доставил мальчику большое удовольствие. Сломанную мельницу и испорченный пароход Федос обещал починить – будут действовать.

– Ну? – недоверчиво спросил Шурка. – Ты разве сумеешь?

– То-то попробую.

– Ты и сказки умеешь, Чижик?

– И сказки умею.

– И будешь мне рассказывать?

– Отчего ж не рассказать? По времени можно и сказку.

– А я тебя, Чижик, за то любить буду…

Вместо ответа матрос ласково погладил голову мальчика шершавой рукой, улыбаясь при этом необыкновенно мягко и ясно своими глазами из-под нависших бровей.

Такая фамильярность не только не была неприятна Шурке, который слышал от матери, что не следует допускать какой-нибудь короткости с прислугой, но, напротив, еще более расположила его к Федосу.

И он проговорил, понижая голос:

– И знаешь что, Чижик?

– Что, барчук?..

– Я никогда не стану на тебя жаловаться маме…

– Зачем жаловаться?.. Небось, я не забижу ничем маленького барчука… Дитё забижать не годится. Это самый большой грех… Зверь и тот не забиждает щенят… Ну, а ежели, случаем, промеж нас и выйдет свара какая, – продолжал Федос, добродушно улыбаясь, – мы и сами разберемся, без маменьки… Так-то лучше, барчук… А то что кляузы заводить зря?.. Нехорошее это дело, братец ты мой, кляузы… Самое последнее дело! – прибавил матрос, свято исповедовавший матросские традиции, воспрещающие кляузы.

Шурка согласился, что это нехорошее дело, – он и от Антона и от Анютки это слышал не раз, – и поспешил объяснить, что он даже и на Антона не жаловался, когда тот назвал его «подлым отродьем», чтоб его не отправляли сечь в экипаж…

– И без того его часто посылали… Он маме грубил! И пьяный бывал! – прибавил мальчик конфиденциальным тоном.

– Вот это правильно, барчук… Совсем правильно! – почти нежно проговорил Федос и одобрительно потрепал Шурку по плечу. – Сердце-то детское умудрило пожалеть человека… Положим, этот Антон, прямо сказать, виноват… Разве можно на дите вымещать сердце?.. Дурак он во всей форме! А вы-то дуракову вину оставили безо внимания, даром что глупого возраста… Молодца, барчук!

Шурка был, видимо, польщен одобрением Чижика, хотя оно и шло вразрез с приказанием матери не скрывать от нее ничего.

А Федос осторожно присел на сундук и продолжал:

– Скажи вы тогда маменьке про эти самые Антоновы слова, отодрали бы его как Сидорову козу… Сделайте ваше одолжение!

– А что это значит?.. Какая такая коза, Чижик?..

– Скверная, барчук, коза, – усмехнулся Чижик. – Это так говорится, ежели, значит, очень долго секут матроса… Вроде как до бесчувствия…

– А тебя секли как Сидорову козу, Чижик?..

– Меня-то?.. Случалось прежде… Всяко бывало…

– И очень больно?

– Небось, несладко…

– А за что?..

– За флотскую часть… вот за что… Особенно не разбирали…

Шурка помолчал и, видимо, желая поделиться с Чижиком кое-чем небезынтересным, наконец проговорил несколько таинственно и серьезно:

– И меня секли, Чижик.

– Ишь ты, бедный… Такого маленького?

– Мама секла… И тоже было больно…

– За что ж вас-то?..

– Раз за чашку мамину… я ее разбил, а другой раз, Чижик, я мамы не слушал… Только ты, Чижик, никому не говори…

– Не бойся, милой, никому не скажу…

– Папа, тот ни разу не сек.

– И любезное дело… Зачем сечь?

– А вот Петю Голдобина – знаешь адмирала Голдобина? – так того все только папа его наказывает… И часто…