Летели качели

Отец. Тебя Гриша уволил?

Миша. Фактически. Накапал шефу – сказал, что я плохо работать стал. Но вы же знаете, что у меня все не просто сейчас! Конечно, я не очень хорошо справлялся в последнее время, но я бы обязательно вернулся в колею – ты же веришь мне, мам?

Короткая пауза, во время которой Мать смотрит на Отца. Отец не выдерживает и прячет взгляд.

Мам?

Мать. М?

Миша. Ты мне веришь?

Мать. Конечно, Мишенька. Всегда тебе верила и верю.

Пауза, во время которой Мать снова смотрит на Отца. Отец разглядывает ладони.

Миша. Что происходит?

Отец (поднимая взгляд на Мать). Может, не будем о самом главном говорить?

Миша. О чем?

Мать (Отцу). Нет, надо сказать. И так затянулась вся эта история.

Миша. Какая история?

Отец. Эх!

Отец берет бутылку, открывает ее, разливает водку по стопкам. Одну придвигает Мише, вторую – Матери, а третью – себе.

Отец (поднимая стопку). Не чокаясь.

Отец выпивает свою водку, за ним свою пьет Мать, Миша, поколебавшись и повздыхав, опустошает стопку последним. Некоторое время молчат. Отец растирает ладонью лоб, Мать вертит стопку в руках, разглядывая дно, Миша жует губу.

Мать (поворачиваясь к Мише). Мишенька, ты не наш сын.

Очень длинная пауза.

Миша (шепотом). Вы прикалываетесь?

Мать и Отец отрицательно мотают головами.

То есть я не отец. Я не муж. Я даже не паршивый работник на паршивой работе. А теперь, выходит, я еще и не сын?

Отец. Ты – сын, сын! Разве что не по крови. (Смотрит на Мать.) Но неужели это так важно?

Миша. Тогда зачем было об этом говорить, если это не важно?

Мать. Мишенька, дорогой… Мы не можем уехать, не сказав тебе об этом. Это было бы нечестно по отношению к тебе. Да и держать в себе столько лет такое знание – это, знаешь ли…

Миша (перебивает). Уехать? В смысле? Куда? На дачу?

Отец. В Испанию, Миша.

Миша. В Испанию? Это как? Вы же старые! Какая вам Испания?

Мать. Аркашу пригласили там работать.

Миша. Он же на пенсии. Бать? Ты же на пенсии! Зачем тебе работать, если ты на пенсии?

Отец. Ну, знаешь ли, Миша… Деньги всем нужны. Даже таким старикам, как мы.

Мать. Там очень хорошо платят.

Миша. Что за бред? За что ему платить?

Мать. Аркашин старый знакомый, Вася, который в Испании уже много лет, заведует в Барселоне музеем восковых фигур.

Миша. Это какой-то дикий бред, мам. Ты сама слышишь то, что говоришь?

Отец. Васька меня в «Одноклассниках» нашел. Связались по скайпу, поговорили.

Мать. Вася предложил Аркаше место привратника.

У Аркаши когда борода отрастает, так он сильно на Маркса становится похож.

Отец. У меня даже кличка раньше была на работе…

Миша (перебивает). Маркс?

Отец. Нет. Карл.

Мать. Вот Аркаша и будет Марксом работать. Двери людям открывать.

Короткая пауза, во время которой все молчат.

Миша. Бать… а как же буддизм? Медитации?

Отец. А что «буддизм»? Ты думаешь, буддизм и большая белая борода несовместимы?

Длинная пауза, во время которой Миша наливает себе водки и выпивает. Выпив, придвигает к себе тарелку с морковкой по-корейски и начинает торопливо поглощать. Мать и Отец молча на него смотрят.

Миша (заметив повышенное к себе внимание). Нет, ну а что? У меня больше нет сил расстраиваться. Слезы все кончились. Я все время в шоке, а это, знаете ли, утомительно. Но одно все же радует.

Мать. Что, Мишенька?

Миша. Вы уедете, так?

Отец. Так.