Выше неба

– Будем разбираться, – сказала Вяземская. – Просьба не рассказывать об этом происшествии, пока идёт расследование. Идите за мной.

Она привела их на второй этаж медкорпуса и указала направление.

– Примите душ, и – в двести одиннадцатый кабинет. По одному. Я должна убедиться, что вы ничего не повредили.

– Олег? – позвала Алёна, когда Олег направлялся ко входу в душевую. – Оле-е-ег!

Он оглянулся.

– Тебе туда, – указала Алёна в сторону. И верно: сейчас бы ушёл в женский душ.

– Вот чёрт, – проворчал Олег. – Извини.

Алёна рассмеялась.

– Смотри не упади там. И дождись меня снаружи, хорошо?

* * *

– Пожалуй, хватит на меня приключений, – сказала Алёна, когда часом позже они вышли из столовой. – Не пойду ни на какие танцы. Музыку какую-нибудь послушаю.

– Тогда до завтра? – протянул ей руку Олег.

– До завтра, – согласилась Алёна и быстрым шагом направилась в свой жилой корпус.

…Примерно за час до времени, когда он привык ложиться спать, Олег устроился на скамейке у дуба и наблюдал в бинокль, как восходит Марс. Он не очень удивился, когда минут через пять появилась Алёна. С подзорной трубой.

4. Ход конём

Олег проснулся за полчаса до привычного времени. Странно: выспался, и, в отличие от вчерашнего, ощущается не упадок, а прилив сил.

Антон спит, отвернувшись к стене – отлично, тем меньше шансов разбудить его. Олег давно уже привык делать свои упражнения по возможности беззвучно: не всегда он жил в отдельной комнате, и не всегда остальные домочадцы поднимались так же рано. Как только Олега зачислили в спортивную школу и режим дня стал достаточно жёстким, он стал просыпаться раньше обычного. Так и осталось.

Олег обычно просыпается без четверти семь утра, Антон – минут через тридцать. Как минимум, так было три предыдущих дня. Что теперь? До завтрака сорок пять минут. Куда податься? Олег собрал свой «утренний рюкзак» – всё, что нужно для утренней тренировки – и, подумав, добавил туда блокнот и авторучку.

Охранник на выходе казался лишённым эмоций андроидом – всего лишь кивнул, когда Олег встретился с ним взглядом. Особого регламента на территории «Ad astra» нет: все корпуса, куда вход строго в определённый интервал времени, закрыты; остальная территория открыта и в большинстве случаев освещена, не спится – иди гуляй. Танцзал закрывают в час ночи. Ёжась от утреннего холодка, Олег посмотрел туда, где постепенно растворялся в наливавшейся синеве Млечный Путь… И вновь накатило.

Вначале зрение. Словно Олег смотрел в мощный телескоп: стоило глянуть на какой-нибудь объект на небе, и он представал перед взглядом в полнеба размером. Юпитер всё ещё был виден, он появился перед глазами, как огромный диск, по которому текли рваные разноцветные полосы. Олег прикрыл глаза – от неожиданности – и порадовался тому, что не успел отойти от входа в жилой корпус: ноги на короткий момент отказали – к счастью, всего лишь «стёк» по стене, не ушибся. Почти сразу же вскочил – всё та же неестественная бодрость и, словно у маленьких детей, «шило в одном месте» – отчаянно хочется действия: носиться, прыгать, кричать во весь голос. Прошло несколько секунд, и схлынуло «внутреннее электричество», осталась только бодрость.

Потом и другие органы чувств ненадолго показали, на что они способны на самом деле. Хорошо ещё, что ветерок нёс в себе цветочные запахи – в горле запершило на пару секунд от густого цветочного аромата. Могли быть и не цветы.

Минут через пять «всплески» органов чувств прекратились. Это что, последствия всё того же массажа? Олег поправил рюкзак и глянул на часы: двадцать пять минут до начала завтрака. Хорошая идея – там и продолжим.

Олег устроился за тем самым дальним столиком, который облюбовала Алёна, добыл блокнот и авторучку и постарался вспомнить, что ещё его удивило вчера, когда они разбирались в том, что произошло в спортзале.

* * *

Прежде всего то самое масло. Алёна определила, что оно вазелиновое. Пусть так, но почему на кроссовках не осталось ни следа? Вчера, когда Олег раздевался в душевой, специально проверил: абсолютно никаких следов. Даже на той, которой поскользнулся. А ведь это не вода, само не высохнет.

Прыгают и он, и Алёна в шиповках. До сих пор Олег помнит, с какой тщательностью отец подбирал правильную обувь, как долго примеряли – чтобы никаких неудобств, чтобы всё в точности там, где нужно. В рюкзаке, помимо сменных стелек и запасной одежды, всегда есть кроссовки для помещения – там, где нельзя ходить с шипами.

Так вот, обе кроссовки чистые. В смысле, без масла. Но на них в принципе очень сложно поскользнуться: брали в том числе и за это. По мокрому гладкому полу Олег бегал в них – и ничего. Хотя, конечно, лучше так не бегать. И как всё это понять? Олег начертил по памяти схему того, где нашли скользкие пятна, и снова задумался. Крепко задумался.

– Доброе утро? – спросили его голосом Алёны. Олег вскинулся – ничего себе, задумался, вообще ничего не заметил – и увидел улыбающуюся Алёну с подносом в руках.

– Доброе! – ответил Олег, убирая блокнот.

– Я видела, что ты вчера брал, – сказала она, опуская поднос на стол. – Взяла тебе то же самое. Махала тебе, махала… Над чем задумался?

– Спасибо! – Олег помог составить всё с подноса на стол и убрал его в сторону. – О вчерашнем думал, – и рассказал о том, что показалось странным.

– Всё верно, – согласилась Алёна. – Я тоже удивилась, что обе кроссовки чистые. Подумала, что всё с них стёрлось, пока из корпуса выходили, там же коврики на выходе. Но теперь вот не уверена. Что-то ещё есть? Что ты там чертил?

– Покажу, – пообещал Олег. – Неохота обсуждать в людном месте, – он покосился за спину: народ прибывает, вскоре сядут и совсем рядом с ними.

– Ага, согласна, – кивнула Алёна и помахала кому-то слева. – Привет, Вика! Антон, и тебе тоже!

Олег посмотрел – точно, там Антон и черноволосая девушка, которую он видел уже много раз, но не знал, кто она. И помахал обоим. Виктория улыбнулась, помахала в ответ.

– Мне интересно, зачем Анна Григорьевна вчера брала слепки с ног, – добавил Антон. – Ну, со ступней. У тебя тоже ведь брала?

– Ну да, – согласилась Алёна. – Странный ещё такой материал, от него щекотка. Еле утерпела стоять спокойно. Может, это тоже какая-нибудь процедура, как тот массаж?

Олег кивнул – да, возможно.

– И утром был, как ты говорила, «электрическим». И снова что-то со зрением и всем прочим. Правда, быстро прошло.

– У меня тоже, – Алёна посмотрела ему в глаза. – Не очень приятно, если что. Интересно, у тех одиннадцати олимпийских чемпионов, которых она готовила, тоже был массаж и всё остальное? Она на них вначале проверяла, что ли?

– Всё равно не скажет, – предположил Олег, и остаток завтрака помалкивал. Как и Алёна. Вышли они из столовой, снова держась за руки.

* * *

На этот раз скамейка у дуба была занята – заметили издалека и пошли дальше, в парк. Через полчаса надо уже начинать разминаться, чтобы из привычки не выходило.

– Что забыла сказать! – Алёна встала, оглянулась – нет ли кого поблизости – и снова уселась на скамейку рядом с Олегом. – Вика вчера лодыжку потянула. Представляешь? Никогда такого не было. Как мы с тобой, на ровном месте упала. Примерно в то же время, когда мы в спортзале чуть не расшиблись, я специально спросила. Думали даже – всё, приплыли, остаток смены будет с костылём рассекать. Но её доставили в медпункт, и угадай, кто её на ноги поставил!

– Неужели главный повар? – не сдержался Олег. Алёна поджала губы и ткнула Олега легонько кулаком в бок.

– Не смешно! Я же серьёзно.

– Анна Григорьевна? – спросил Олег, посмотрев Алёне в глаза. Та кивнула:

– Вот именно. Было примерно как с нами: чем-то обезболила, потом очень аккуратно что-то втирала ей в ногу. В больное место. Полчаса прошло – нога как новенькая. Вика сказала ещё, что её попросили особо не рассказывать об этом. Иначе в следующий раз лечить будет кто-то другой – несколько дней ходить толком не сможет, не то что бегать.

– Понял, дальше меня не пойдёт, – кивнул Олег. – Она бегом занимается?

– Правильно понял. Да, восемьсот метров.