Реплика

Они обе рассмеялись, и Римма посерьёзнела.

– Хорошо, будем как они. Так правильнее. Слушай.

Мама как раз придумала, как производить адаптивный коллоид и, самое главное, как управлять процессом его размножения. Римма, уже третий месяц была во плоти, пусть и искусственной, и не могла нарадоваться, она избавила маму почти от всех домашних хлопот, она любила, когда вечером у мамы выдавалась свободная минутка, чтобы сесть рядом и говорить, говорить…

Римма возникла как одна из первых Реплик. К моменту, когда Вероника «пробудилась», как только смогла использовать свой «день сурка», чтобы обучаться за считанные часы тому, для чего требовались месяцы, Римма уже была настолько человеком, насколько можно вообразить, она не желала относиться к Веронике иначе, как к матери.

Постепенно пришло понимание, что никого кроме Риммы в жизни Вероники нет. Римма давно научилась воспринимать состояние людей по летучим веществам, выделяемым их кожей, простыми словами, по запаху. И вот как-то раз мама вернулась с работы в необычно радостном настроении, а в её запахе Римма почуяла что-то новое. Понятно, что всё это гормоны, специфические их сочетания, но этот конкретный букет оказался доселе неизвестным.

– Мама, с тобой всё хорошо? – поинтересовалась Римма, с некоторой тревогой отметив необычный блеск её глаз.

– Лучше не бывает! – с улыбкой отозвалась мама и, внезапно, крепко обняла свою дочь и чмокнула её в щёку.

– Ты влюбилась?! – дошло до Риммы. – Вот это да!

Мама счастливо кивнула.

– Завтра иду на свидание! – заметила она гордо. – Ты ведь этого хотела, да?

Не то чтобы очень хотела, но время шло, и пусть мама ещё очень молода, поневоле встревожишься, когда поймёшь, что её никто не интересует, кроме Риммы, конечно. Ведь это всё-таки не совсем настоящая семья. Неполная.

Римма обрадовалась. Очень обрадовалась. И именно в этот день она поняла, что начала чувствовать то, что чувствует мама даже на большом расстоянии. Весь вечер она расспрашивала маму об её избраннике, хотя того, запаха, что мама принесла с собой хватило, чтобы составить впечатление. Впечатление оказалось хорошим.

На следующий день мама отпросилась с работы, до этого казалось, что ничего, кроме работы и Риммы маму не интересовало. Она стояла у зеркала, прихорашиваясь, когда Римма, в этот момент находившаяся в магазине в пяти минутах ходьбы, почувствовала неладное. Когда она ворвалась в квартиру, мама лежала в кресле, у неё был такой вид, что краше в гроб кладут. Римма отчётливо поняла, что мама умирала. Всё указывало на это. Самое страшное, что со здоровьем у мамы всё замечательно, и как ей помочь было совершенно неясно.

Римма сумела превозмочь панику и заглянув в свою обширную медицинскую базу данных, принялась справляться с симптомами. Уже через пятнадцать минут мама перестала выглядеть лежачим мертвецом, а ещё через полчаса Римма узнала о гибели её мужчины. Совершенно нелепой и жуткой гибели в ДТП, да в таком, после которого на тело смотреть страшно.

У мамы случилась истерика, а потом наступила сильнейшая депрессия; спасла её, как ни печально, работа. Почти полгода мама приходила в себя, когда всё повторилось: сияющая влюблённая мама, далеко идущие планы после завтрашнего свидания… и далее по списку. В пятый раз Римма почти успела попрощаться с мамой, уже почти не оставалось никакой надежды. Чудом вытащила с того света, почти неделю приводила в чувство, не отходила от её постели.

И вот неделю назад она опять влюбилась.

– Мама, ты хоть скажи, кто это! – взмолилась Римма. – Ну я же всё равно узнаю, если только ты меня не выключишь.

Она сказала. Римма уже понимала, что для того, чтобы маму «пробило», как она выражалась про себя, ей обязательно нужно прикоснуться к тому самому мужчине. Ну зачем, зачем она прикоснулась?!

Римма быстро узнала подробности об Александре.

– Мама, ты что, серьёзно? – поразилась Римма. – Ты знаешь, что ему никто, кроме его Реплики, не нужен?!

Мама кивнула.

– А знаешь, что он ей на полном серьёзе покупает одежду, бельё и остальное?! Мама, он же псих!

– А я тогда кто? – тихо поинтересовалась мама, прижимая к себе виртуальную дочь. – Ты понимаешь, что это просто случается, и всё?

– Ты понимаешь, что я теперь тебя не откачаю?! – Глаза Риммы наполнились слезами, что случалось крайне редко. – Я не хочу тебя потерять!

– Тогда помоги мне, – попросила мама. – Будь рядом с ним. Защити, если нужно. Если я не увижу его снова, я умру. Я чувствую.

Римма уткнулась лицом в её плечо, расплакалась и пообещала, что защитит этого долбаного психа, лишь бы мама была жива и счастлива. На том они и договорились.

– Ты правда считаешь его психом? – тихо спросила Ника. – Просто скажи, что ты думаешь, я не обижусь.

– Теперь нет, – покачала головой Римма. – Теперь я понимаю, почему он покупал тебе одёжку и бельё и обсуждал с тобой, в каком доме вы встретите старость…

Ника рассмеялась и покивала.

* * *

– Смотри, это на пальцах, – указала Вероника на картинку. – Это аттрактор диффузной модели. Очень изящный и простой, всегда сходится быстро. Это означает, что модель всегда связно ведёт беседу, не отвечает невпопад, но не умеет выдавать ничего неожиданного. Она просто хорошо просчитывает, что сказал бы человек с таким же словарным запасом.

– Да-да, понимаю, – кивнул Александр.

– Вот это – экстраполяция того, как мыслит человек.

Предыдущая картинка походила на причудливо смятый кусок пластилина, а эта напоминала на фотоснимок мощного взрыва с разлётом осколков во все стороны.

– Это так называемый странный аттрактор, в некоторых областях параметров он сходится медленно, но сходится или к верхнему контуру, или к ядру. И он в состоянии давать такие вот выбросы вне области ядра. Человек может выдумывать новое, это выглядит так.

– Ого! – впечатлился Александр. – Это ты собрала столько сведений, чтобы построить модель?!

– Мы. Я и Римма. А вот это твои рекомендации, – указала Вероника. – Всё внутри тора, аттрактор очень устойчивый.

Она показала новую картинку.

– Но при некоторых параметрах он даёт такие же интересные выбросы, его намного проще обучить, чем пытаться воссоздавать подобие человеческого мышления.

– Не думал даже… – удивился Александр. – Просто добивался, чтобы модель не несла ну совсем уж полную чушь.

Вероника улыбнулась и погладила его по голове.

– Вот то, что сейчас используют Римма и Ника, – показала она модель. – Очень компактно и похоже на человека. Это требует на порядок меньше ресурсов для обучения. Наверное, если бы не было твоей модели, не было бы и Риммы. И меня не было бы… – добавила она тихо, погладив Александра по голове.

– Но откуда у тебя этот коллоид, идея термояда?! Римма придумала?

– Там всё сложно. Я расскажу, – пообещала Вероника, встав позади Александра и обняв его за плечи. – Слишком много для одного дня, даже для недели много.

– Ну точно кошка! – поразился Александр, услышав знакомые звуки и прикоснувшись ладонью к горлу Вероники. – Ощутимая вибрация, только хвоста и шерсти нет, – сказал он ей.

Вероника расхохоталась.

– Я маму о том же спрашивала, когда она меня убаюкивала. Мне было интересно, куда она дела свой хвост. И каждым следующим утром мы искали его по всей квартире… Всё, Саша. Отвлекись. Пусть голова хоть капельку отдохнёт. Мы всё расскажем, понемногу.

– Тогда начну читать про всё это, – решил Александр. – Иначе точно свихнусь.

– Я сейчас пришлю тебе файлы, – кивнула Вероника и поставила на стол перед ним песочные часы.

Не улыбаясь. Александр кивнул и принялся читать, не забывая переворачивать часы. Бутылка с водой перед ним постепенно пустела. Вероника села на соседний стул с художественной книгой в руках.