Земля прифронтовая. Бологовская и Удомельская

«03.09.41 г.: В 15.00 3.9. получил Боевое распоряжение Штарма (прим.: штаб армии) … 245 сд продолжать начатое наступление в общем направлении на Годилово и к утру выйти на рубеж иск. Майлуковы горки, Нижняя Сосновка, В. Село.

Группировка пр-ка на 03.09.41 г. перед фронтом дивизии: до усиленного полка мотопехоты. Опорные узлы Березовец, Кукуй, Кокорино…

В 4.00 3.9. части дивизии перешли в атаку после тщательной командирской разведки расположения огневой системы и 40-минутного огневого налета на Березовец из всех огневых средств дивизии (5 ст. пул. /станковый пулемет/, 4 орудия ПТО, 3 танка, 1 рп /ружье противотанковое/) в 4.40 первая и вторая роты 901 сп с 1 ротой 898 сп ворвались в Березовец. Остальные подразделения 898, 901 и 904 сп вышли по огородам до западной окраины Березовец.

Ворвавшиеся в Березовец подразделения были встречены сильным огнем пр-ка пулеметов, минометов, артиллерии с организованной контратакой из р-на Кукуй силою до роты… все огневые средства пр-ка обрушились на нашу пехоту в дер. Березовец, где еще находились остатки немецких подразделений.

В результате 898, 901, 904 сп неся большие потери отошли на исходное положение. Наши потери 1 танк до 300 чел. пехоты. Потери пр-ка 300—350 челов., подожжен склад боеприпасов».

4—7 сентября 245-я СД боевых действий не вела, но ее позиции постоянно обстреливались артиллерией и минометами противника. Потери доходили до 40 убитыми и ранеными в день. 5-го сентября в дивизию прибыло пополнение около 200 человек.

8—9 сентября моторизованная группа из состава 19-й танковой дивизии вермахта прорвалась от Молвотицы к Демянску (районный центр Демянск был оставлен врагу) и далее на север к ст. Лычково. Разбитые дивизии 34 А, пользуясь отсутствием у противника сплошного фронта, выходили из окружения в направлении Крутики, Бол. Замошье.

К 8 сентября 245-я СД группами начала отходить на восток, так как сдерживать противника в районе Кукуй больше не было возможности. На 9 сентября ее личный состав имел в строю всего 1 000 штыков. Дивизия отошла за р. Пола в районе Петровское, Пенно.

В августе-сентябре шли непрерывные дожди. Это создавало большие трудности для обеих сторон. Погода стала улучшаться, и дивизия СС «Мертвая голова» опять продолжила наступление, которое развивалось медленно из-за многочисленных минных полей. Танками и бронетранспортерами врага были перехвачены все дороги.

245-я СД по лесам и болотам отдельными подразделениями начала выходить из окружения и сосредотачиваться в районе Мирохны, Хилково, Красная Горка. Часть обоза и автотранспорта была потеряна в районе Чичилово и в лесу к западу на расстоянии трех километров от Горшковицы. В полках имелось от 120 до 200 человек личного состава без всяких средств усиления. Остатки дивизии выходили разрознено, в основном между Демянском и ст. Лычково и сосредоточивались в районе оз. Вельё и Пестовское (дд. Кирилловщина, Злодари, Мирохны). Противник не мог создать плотную оборону на внешнем и внутреннем кольце окружения, растянувшись от Молвотиц до ст. Лычково.

254-я, 257-я, 259-я, 262-я СД также частями и группами выходили из окружения северо-восточнее Демянска. Несмотря на неудачное наступление и потери все эти соединения дрались отлично. Благодаря средствам массовой информации ныне кадрового военнослужащего НКВД преподносят как садиста-палача сталинских застенков, но в то время отбор кадров НКВД был очень высок, и в боях с врагом чекисты дрались храбро и умело. Так, например, прорвавшаяся с боем из окружения 254-я СД, имея приказ 9 сентября соединиться с другими частями на ст. Лычково, встретила там немцев. Красноармейцы вступили в бой и не допустили дальнейшего наступления противника на ст. Выдерки. Штаб 34-й А потерял управление своими войсками и по инициативе командиров частей, которые еще сохранили дисциплину и порядок, стали создаваться отряды заграждения, которые встречали беспорядочно выходящие группы окруженцев их отводили в отведенные для каждой дивизии пункт сбора. Из них формировали боевые отряды, которые сразу отправляли на передовую. Был такой пункт и для 245-й СД, в которой из 14 482 человек к 11 сентября собралось только 913. Судьба комдива В. В. Корчица и его штаба осталась неизвестной и командование над 245-й СД принял полковник В. Н. Ничушкин. Из групп дивизий окруженцев стал формироваться фронт около ст. Лычково, а затем последовали попытки отбить ее у врага.

За окружением войск СЗФ последовали наказания. Инициатором их был прибывший на фронт главный политрук страны Л. З. Мехлис. 11 сентября 1941 года в д. Заборовье по решению уполномоченных ГКО СССР[25 - Государственный комитет обороны (ГОКО, ГКО) – созданный во время Великой Отечественной войны чрезвычайный орган управления, обладавший всей полнотой военной, политической и хозяйственной власти в СССР.] армейского комиссара 1-го ранга Л. З. Мехлиса и генерала армии К. А. Мерецкова был расстрелян перед строем личного состава штаба 34-й А начальник артиллерии генерал-майор В. С. Гончаров. На следующий день Мехлис издал приказ №057:

«За проявленную трусость и личный уход с поля боя в тыл, за нарушение воинской дисциплины, выразившемся в прямом невыполнении приказа фронта, за непринятие мер для спасения материальной части артиллерии, за потерю воинского облика и двухдневное пьянство в период боев армии генерал-майора артиллерии Гончарова, на основании Приказа Ставки ВГК[26 - Ставка Верховного Главнокомандования (Ставка ВГК, СВГК) – чрезвычайный орган высшего военного управления, осуществлявший в годы Великой Отечественной войны стратегическое руководство Советскими Вооруженными Силами.] №270, расстрелять публично перед строем командиров штаба 34-й армии».

12 сентября были сняты со своих постов командующий СЗФ генерал-майор П. П. Собенников и командующий 34-й А К. М. Качанов. Понижен в должности до комдивизии начальник штаба 34-й А генерал-майор Ф. П. Озеров. В дальнейшем судьба генерал-майора К. М. Качанова сложилась трагично. Военный трибунал СЗФ признал его виновным в неисполнении полученного им 8 сентября приказа ВС фронта «о нанесении соединениями армии удара во фланг и тыл наступающему противнику, уничтожении его и выходе на новый рубеж». В приговоре отмечалось, что «отход произведен в беспорядке, управление войсками было утрачено, в результате чего врагу был открыт фронт и дана возможность занять часть нашей территории». Трибуналом были отметены вполне разумные доводы, приведенные K.M. Качановым в свою защиту, и 27 сентября был вынесен смертный приговор. Бывшего командующего 34-й А Качанова расстреляли 29 сентября 1941 года.

Новым командующим СЗФ назначен генерал-лейтенант П. А. Курочкин, командующим 34-й А – генерал-майор П. Ф. Алферьев. От товарища Л. З. Мехлиса во все армии СЗФ поступил один приказ: «Наступать и бить врага!»

11 сентября оставшиеся части 11-й А удержали свои позиции, а уже 12 сентября сами нанесли контрудар в направлении Белого Бора и оказали помощь в выходе из окружения частям 11-й и 34-й А из районов западнее Демянска и ст. Лычково. Наступление немцев стало выдыхаться и к 13 сентября на СЗФ сложилось неустойчивое равновесие.

Части 27-й А получили директиву штаба фронта с задачей освободить Демянск. Но для этого она просто не имела достаточно сил. Наступление не состоялось. 23-я стрелковая и 28-я танковая дивизии пытались наступать, но положительного результата не достигли. Вновь пытались атаковать, но после некоторого затишья в полосе 27-й А противник сам контратаковал силами 32-й пехотной дивизии. Оборона 28-й танковой дивизии и 3-го мотострелкового полка НКВД была прорвана. Наши части с боями отошли и заняли рубеж: южный берег оз. Вельё – Городилово – Филипповщина – Крутуша – Полново – оз. Селигер.

З4-я А, несмотря на жестокие бои за ст. Лычково, успеха не имела. 84-я мотострелковая дивизия, потеряв 49 убитых, 387 раненых бойцов, 8 танков, в том числе 5 тяжелых КВ, взять Лычково не смогла.

После получения 1 000 бойцов пополнения 254-я СД в 15 час. 15 сентября взяла д. Сухая Нива.

245-я СД (осталось 913 чел.) перешла в наступление на Хилково, но была отбита. Дивизия окопалась и вела позиционные бои, защищая дорогу в районе Мирски, Крутики. Остатки артиллерийских подразделений, выходивших из окружения дивизий, без матчасти были выведены во второй эшелон в район Крутики.

К 17 сентября немцы вышли к основной укрепленной полосе, опирающейся на систему селигерских озер. С этого дня атаки противника прекратились, наступление окончательно заглохло. До шоссе Москва – Ленинград враг не дошел и застрял в болотах южнее оз. Ильмень.

Кроме того, 19-я и 20-я танковые дивизии вермахта до 24 сентября должны были быть переданы ГрА «Центр». 123-я пехотная дивизия генерал-майора Эрвина Рауха сменила танковые части и приняла ответственность за весь фронт на валдайском направлении. Линия фронта окончательно стабилизировалась, и дальше противник продвинуться уже не мог.

17 сентября 1941 года – знаменательная дата не только для войск СЗФ, но и для всей Красной Армии. Впервые в истории Великой Отечественной войны на всем протяжении театра советско-германских военных действий только на этом участке фронта 34-я, 27-я, 11-я А СЗФ смогли остановить стремительное продвижение противника в глубь страны. Они сдерживали врага на фронте протяженностью около 170—200 км от оз. Ильмень на севере до Осташкова на юге.

11-я А обороняла фронт от ж/д станций Кневицы и Лычково до оз. Ильмень. Самый северный участок находился на расстоянии 159 км по прямой от ст. Мста и 188 км от Удомли.

34-я А обороняла участок фронта у ст. Лычково (137 км по прямой от ст. Мста и 154 км от Удомли) и Любница (108 км по прямой от ст. Мста и 137 км от Удомли).

27-я А держала оборону по берегам озер Вельё и Селигер (от Осташкова до ст. Мста по прямой 91 км, до Удомли – 119).

Открывая любой том издания «Книга памяти. Тверская область», не трудно заметить, что списки переполнены пропавшими без вести в 1941 году. Какие это страшные слова! Это все, что осталось от тысяч человеческих судеб. Большинство наших земляков, призванных с 23 июня, пали уже в августе-сентябре в контрнаступлении на Старую Руссу. Они не имели боевого опыта, голодные и почти безоружные, уставшие физически и морально, не единожды битые, отступавшие и прорывавшиеся из «котлов», все-таки смогли остановить движение на восток уверенных в своей непобедимости, хорошо обученных и вооруженных немецких дивизий. За спиной истерзанных атаками с воздуха вражеской авиации остатков дивизий, полков, батальонов, рот Красной Армии были их деревни и села, родные избы, жены и ребятишки. В своих окопах, срытых бомбами и снарядами, в болотной жиже под перекрестным пулеметным огнем противника красноармейцы прекрасно понимали, что дела их плохи и прут на них отборные эсэсовцы дивизии «Мертвая голова»; нет спасения и не будет уже «завтра», но есть еще последняя граната и последний патрон в обойме и рядом земляк, а значит можно еще держаться и остановить врага. И ведь остановили!

Убитые и пропавшие без вести под Старой Руссой и Демянском в августе-сентябре 1941 года заслуживают особой памяти в бологовском и удомельском краях. В братских могилах в Парке Победы Удомли, у д. Верескуново, в Еремково, в Бологое похоронены умершие от ран бойцы 245-й, 180-й, 182-й, 188-й, 202-й, 33-й стрелковых дивизий. Это они в сентябре 1941 года остановили фашистского зверя всего в 100 км от наших районов. Это благодаря им враг не добрался до нашей земли, не сжигал наши деревни, не глумился и не убивал наших женщин и детей, не вешал стариков, как он это делал на той стороне линии фронта. Эти красноармейцы и командиры отдали свои жизни за нас, ныне живущих.

В светлый праздник Победы наши земляки всегда должны вспоминать 17 сентября 1941 года.Только наша память и осталась им единственной наградой!

Враг у ворот

В начале сентября немецкие войска пытались прорвать нашу оборону по железной дороге от ст. Лычково на гг. Валдай и Бологое. Рвались и к автодороге около оз. Вельё, что давало возможность танковым и механизированным частям противника захватить пгт Выползово с выходом на Бологое. Удомельский и Бологовский районы стали прифронтовыми и опасность их оккупации стала очевидной.

В силу сложившейся серьезной обстановки по указанию областных организаций было решено в августе и сентябре 1941 года начать эвакуировать семьи рабочих и служащих города Бологое в Чувашскую АСССР. Массовая эвакуация населения в Бологовском, Удомельском и Брусовском р-нах не была объявлена, если семьи и уезжали, то только с разрешения властей. В первую очередь в эвакуацию отправляли семьи всех работников, которые были включены в состав партизанских отрядов и намечались для использования в тылу противника.

Решением Удомельского РИКа[27 - Райисполком (РИК) – районный исполнительный комитет. Орган исполнительной власти (исполнительно-распорядительный орган), существовавший в России, РСФСР и СССР в XX веке.] от 11 сентября 1941 г. началась массовая эвакуация общественного скота. 64 гурта (11 500 голов) крупного рогатого скота и 64 гурта (9 500 голов) овец приказано перегнать в восточные районы Калининской обл., а также в Мышкинский р-н Ярославской области. По воспоминаниям участников тех событий, угон скота производил на местное население угнетающее впечатление и вызывал панику. Людям казалось, что по пятам ревущего стада животных уже наступает враг. Собрав в колхозах трактора, их перегнали колонной в пгт Максатиха, чтобы техника не досталась врагу.

Беженцы. 1941 год.

Появились беженцы из Псковщины, Новгородчины, а также из западных районов Калининской области. Кто только не шел в те дни по нашим дорогам на восток! Пережившие бомбежки старики, женщины и дети мерили километры на восток усталыми ногами. Голодные, холодные, страшные предвестники войны.

Отсутствие какой-либо информации об обстановке на фронте усугубляло и без того тягостное состояние местных жителей. Детекторные радиоприемники по правилам военного времени изымались у населения. Редкие газеты, попадавшие в деревни с большим опозданием, также не радовали новостями.

Удомельцы, работавшие на оборонительных рубежах, возвращались домой и рассказывали об увиденном в соседних районах. Узловой город Бологое и ст. Медведево подвергаются неоднократно массированным налетам вражеской авиации. Фугасные, зажигательные и осколочные бомбы немецкие самолеты сбрасывали не только на стратегически важные железнодорожные узлы, но и на город. Опустел бывший когда-то уездный город Вышний Волочек. Спешно эвакуируются на восток семьи рабочих, оборудование крупных фабрик и заводов.

Ночами в небе был слышен гул немецких бомбардировщиков Хейнкель He 111, которые шли на большой высоте, держа курс на гг. Рыбинск и Ярославль для уничтожения промышленных и железнодорожных объектов и мостов. Вражеские самолеты Юнкерс Ю-88 и Юнкерс Ю-87 «Штука», выполнив боевых задания, по возвращению на свой аэродром, сбрасывали оставшиеся бомбы и расстреливали боекомплект по беззащитным удомельским деревням и селам. Были человеческие жертвы. Об этих бомбежках сохранились воспоминания очевидцев тех событий из Бологое, Удомли, с. Брусово, Мсты, Еремково, ст. Гриблянка, д. Елманова Горка и др.

Самолёт Junkers Ju 52.

Летчики люфтваффе настолько безнаказанно чувствовали себя в нашем небе, что забавы ради на малой высоте ревом моторов разгоняли бригады женщин, работающих на колхозных полях. Используя господство в воздухе, вражеские истребители в боях с советскими самолетами, как правило, благодаря количеству и качеству своей техники и вооружения, выходили победителями. «Рыцари неба» не гнушались подло расстреливать летчиков, пытавшихся спастись на парашютах.

Немецкая авиация также вела большую агитационную пропаганду, сбрасывая листовки над населенными пунктами. Текст в них был довольно грубый и примитивный: «Бабы! Не сажайте бобы, а готовьте гробы!» (Брусово), «Русские дамочки, готовьте ваши ямочки!» (Пальцево, Бологовский р-н), «Сталин давно удрал из Москвы!» (с. Молдино) и т. п. Колхозники, исполняя указания местных властей, собирали вражеские листовки и сдавали в сельсовет, где те уничтожались.

В первый месяц войны эффективные результаты показали диверсионные группы военной разведки и контрразведки Третьего рейха абвер[28 - Абвер (нем. Abwehr – оборона, отражение, от Auslandsnachrichten- und Abwehramt) – орган военной разведки и контрразведки Германской империи, Веймарской республики и Третьего рейха; в 1921—1944 годах входил в состав Верховного командования вермахта.]. Однако к осени 1941 года немецкое верховное главнокомандование и абвер главную ставку сделали на разложение населения прифронтовых районов «пятой колонной», якобы существующей в Советском Союзе. Это был стратегический просчет – делать ставку на недовольных советской властью: раскулаченных, бывших белогвардейцев и уголовников. В тыл закидывали диверсионно-разведывательные группы с задачей провести операции по разрушению транспортных коммуникаций, особое внимание сосредоточили на железных дорогах, в т.ч. и на направлении Бологое – Рыбинск – Ярославль. В районе ж/д узлов Бологое и ст. Медведево с начала войны обезврежено 212 таких групп. В середине июля органы военной контрразведки НКО[29 - Народный комиссариат обороны СССР – высшее военное ведомство СССР с 1934 по 1946 годы.] были преобразованы в особые отделы НКВД для усиления борьбы со шпионами и диверсантами. В Бологое направлена большая группа оперативников из центра.

«С потоком эвакуированных в Бологое из Прибалтики и других мест было заслано не мало разведчиков, которые при появлении над городом немецких бомбардировщиков в ночное время сигналами ракет показывали ориентиры». – писал в своих воспоминаниях первый секретарь Бологовского горкома ВКП (б) В. В. Васильев. «Один такой сигнальщик в июле 1941 года был задержан с ракетницей и военным трибуналом был приговорен к расстрелу.

Примерно в ноябре 1941 года задержан был один немецкий агент с рацией. Его удалось склонить на нашу сторону и в течении трех месяцев по заданию НКВД СССР он работал на рации, передавая ложные данные. Немецкая разведка настолько верила этим передачам, что по его позывным даже выбросила в районе Брусово два десятка автоматов, продукты питания, шоколад, мясные консервы и деньги».

В Удомельский и Брусовский р-ны также забрасывались диверсанты. Однако хорошо обученные в спецшколах агенты абвера оказались бессильны против бойцов истребительных батальонов, которые состояли из вчерашних школьников и пожилых колхозников. Большинство шпионов было выловлено с помощью населения. Еще 6 июля 1941 года военным отделом Удомельского районного комитета ВКП (б) был укомплектован полностью истребительный батальон в количестве 200 человек для борьбы с диверсантами и провокаторами. «Истребки» имели на вооружении не только винтовки, но и пулемет. Комбатом назначен демобилизованный пограничник Я. И. Смирнов. Забрасываемых с самолетов ночью в наш район диверсантов-ракетчиков обнаруживали быстро благодаря комсомольцам, дежурившим на вышках ВНОС[30 - ВНОС – служба воздушного наблюдения, оповещения и связи. Она входила в состав системы ПВО страны и войск и предназначалась для своевременного обнаружения воздушного противника, а также для наведения своей авиации на воздушные и наземные цели противника.], которые сообщали на посты истребительного батальона о появлении и месте приземления парашютиста. Шпионов задерживали и простые колхозники, как например, в д. Вакарино. Расчет на «пятую колонну» не оправдался.

Как правило, в железнодорожных поселках нашего края сохранились рассказы о завербованных абвером людях, которые ракетами и светом карманных фонариков обозначали цели для вражеских самолетов – воинские эшелоны и санитарные поезда. В этих рассказах все шпионы – учителя немецкого языка в местных школах. Но документально такие утверждения не доказаны, это просто отголосок истерии и паники первых месяцев Великой Отечественной войны, когда любой человек, знавший немецкий язык, вызывал подозрение.

С осени 1941 года бойцы истребительного батальона Смирнова еще занимались вылавливанием дезертиров, которые иногда сбивались в бандитские группы. Случались убийства мирных людей. Такие банды были обезврежены в районе дд. Лайково-Храповицкое и Найденка в Захаровском и Липенском сельсоветах.

Васильев В. В. слева, фото партизан, Мартынов Ф. В. крайний справа, Бологое, 1941 год.

«Решая задачи по строительству оборонительных сооружений и оказанию необходимой и возможной помощи воинским частям, расположенным на территории района, надо было в соответствии с указаниями областного комитета партии быстро заканчивать комплектование партизанских отрядов-дружин, постоянно укреплять истребительный батальон и создавать подпольные группы». – писал в своих воспоминаниях первый секретарь Бологовского горкома ВКП (б) В. В. Васильев. «В партизанский отряд было подобрано 136 человек, скомплектовано 2 отряда, которые были разбиты на 5 групп-дружин… В различных частях района были построены, выкопаны землянки, заложены 11 небольших баз с боеприпасами и продовольствием… (в Березайке, Болооге II, Мартыново, Конское, Медведево, Тимково, Пальцево, Б. Рядок и резерве).

Как известно, к великому нашему счастью, усилиями доблестной Красной Армией, наш район не был занят немецкими оккупантами. Но многие наши товарищи, зачисленные в партизанские отряды, по указанию обкома ВКП (б), его секретарей и заданиями командования Северо-Западного фронта в конце 1941 и начале 1942 годов были направлены в тыл врага в действующие партизанские отряды и вели активную борьбу с врагом. Первая большая группа в количестве 36 человек была отобрана и подготовлена для направления в партизанский отряд "Храбрый" в г. Валдай".