Младший брат

Как только появилась система «Параноид-иксбокс», я записал ее на DVD?диск, однако так и не удосужился распаковать иксбокс, найти телевизор, к которому его можно подключить, и все такое прочее. В моей комнате и так негде повернуться, не хватало только, чтобы всякое майкрософтовское барахло занимало драгоценное рабочее пространство.

Но сегодня я пошел на такую жертву. Распаковал и запустил иксбокс – на это ушло минут двадцать. Труднее всего было обойтись без телевизора, но я вспомнил, что у меня есть небольшой жидкокристаллический проектор со стандартным, как у телевизора, разъемом типа «тюльпан». Я подключил его к иксбоксу, направил луч на заднюю сторону двери и установил «Параноид-линукс».

Система заработала, и «Параноид-линукс» сразу стал искать другие иксбокс-универсалы, чтобы подключиться к ним. В каждую такую приставку встроен беспроводной коннектор для многопользовательских игр. Вы можете связаться с соседями или выйти в интернет, если у вас есть беспроводной канал. Я отыскал в зоне доступа троих таких соседей. У двоих из них «универсалы» тоже имели выход в интернет. Это любимая конфигурация «Параноид-иксбокса» – он мог встраиваться в соседское интернет-соединение и выходить в сеть через игроков. Соседи этого даже не заметят: они выкладывают круглую сумму за то, чтобы интернет-соединение всегда имело стабильную скорость, при этом вряд ли кто-то из них интенсивно ходит по сети в два часа ночи.

Самым приятным во всем этом было ощущение того, что я снова владею ситуацией. Моя техника работает на меня, бережет, охраняет. А не шпионит за мной. Вот за что я люблю компьютерные технологии: если правильно ими пользоваться, они наделяют вас силой и оберегают личные границы.

Теперь мой мозг работал как часы. У системы «Параноид-иксбокс» множество преимуществ, и главное из них – то, что написать игры для нее может любой новичок. В ней уже есть порт для МАМЕ – эмулятора множества аркадных машин, поэтому на приставке можно запустить все что угодно, начиная от такой древности, как Pong – игры для Apple, для Colecovision, NES, Dreamcast и много чего еще.

А еще прикольнее были крутые многопользовательские игры, написанные любителями специально для «Параноид-иксбокса», совершенно бесплатные и предназначенные для всех желающих. Сложите все это вместе – и получится, что у вас есть бесплатная консоль с бесплатными играми, дающая бесплатный доступ в интернет.

Но, с моей точки зрения, важнее всего было то, что «Параноид-иксбокс» был реально заточен под параноиков. Каждый бит проходившей через него информации был зашифрован вдоль и поперек. Подключайте к нему сколько угодно жучков, вам никогда не вычислить, кто, с кем и о чем разговаривает. Анонимная сеть, электронная почта и мессенджер. Как раз то, что мне нужно.

Осталось только доказать всем, что я найду этой системе достойное применение.

Глава 6

Хотите верьте, хотите нет, но на следующий день родители отправили меня в школу. Только в три часа утра я с трудом погрузился в беспокойный сон, а в семь отец уже стоял в ногах моей кровати и грозил стащить меня за щиколотки. Я кое-как поднялся – глаза слипались, язык не ворочался – и поплелся в ванную.

Мама запихнула в меня поджаренный хлеб с бананом. Я через силу проглотил, всей душой жалея, что родители не разрешают мне дома пить кофе. Нет, я, конечно, могу украдкой опрокинуть чашечку по дороге в школу, но смотреть, как они прихлебывают этот божественный напиток, пока я, еле волоча ноги, брожу по дому, одеваюсь и собираю учебники, было выше моих сил.

Путь до школы был мне хорошо знаком, я проделывал его тысячи раз, но сегодня все выглядело по-другому. Я шагал вверх и вниз по холмам, направляясь к Мишен-Дистрикту, и повсюду кишели грузовики. На указателях остановки виднелись новые датчики и дорожные камеры. Должно быть, у кого-то хранился изрядный запас следящего оборудования, и при первом же удобном случае его поразвешивали на каждом столбе. В качестве этого случая очень удачно подвернулась атака террористов на Бэй-Бридж.

Из-за этого весь город выглядел каким-то приунывшим. Примерно такое же чувство возникает, когда едешь в переполненном лифте, под пристальными взглядами попутчиков и вездесущих камер.

Я взбодрился чашечкой кофе в турецкой кофейне на углу Двадцать четвертой улицы. Турецкий кофе – это, строго говоря, и не кофе совсем, настолько он густой и вязкий. Ложку поставишь – стоит, а кофеина больше, чем в целой банке энергетика вроде «Ред Булл». Знаете, почему Османская империя была непобедима? Потому что обезумевшие всадники шли в бой, подогревшись убийственной дозой угольно-черного кофе. Поверьте на слово, я об этом читал в Википедии.

Я хотел было расплатиться дебетовой карточкой, но при виде ее хозяин кофейни, турок, брезгливо скривился.

– Больше никаких карт.

– Это еще почему?

Много лет я расплачивался за дозу кофеина этой карточкой. Турок без конца цеплялся ко мне, говорил, что я еще не дорос до его кофе, отказывался обслуживать в учебное время, полагая, что я прогуливаю уроки. Но за долгие годы между нами установилось некое шероховатое взаимопонимание.

Он печально покачал головой.

– Ты все равно не поймешь. Иди в школу, малыш.

Сказать, что я не пойму, – самый верный способ разжечь во мне желание разобраться в теме. Я вцепился в него как клещ, требуя разъяснений. Сначала он, кажется, был готов вышвырнуть меня вон, но, когда я спросил, устраиваю ли я его в качестве клиента, он раскололся.

– Безопасность. – Он обвел взглядом свою маленькую кофейню, банки с сушеными бобами, турецкие пряности на полках. – Правительство. В газетах писали, они теперь за каждым следят. Вчера Конгресс принял второй Закон о борьбе с терроризмом. Всякий раз, когда расплачиваешься карточкой, они следят за тобой. Я сказал – нет. Я не стану помогать им следить за моими клиентами.

У меня отвисла челюсть.

– Думаешь, это все ерунда? Если правительство узнает, где ты пьешь кофе, что тут плохого? Потому что они будут знать, где ты сейчас, где ты побывал. Думаешь, почему я уехал из Турции? Потому что там правительство всегда шпионит за людьми. Не хочу я этого. Перебрался сюда двадцать лет назад, потому что хотел свободы. И никому не позволю эту свободу отобрать.

– Вы потеряете многих клиентов, – выпалил я. Хотел пожать ему руку, сказать, что он настоящий герой, но с языка сорвалось только это. – Сейчас почти все платят картами.

– Потеряю, но, может, не всех. Может, люди будут приходить, если узнают, что я тоже люблю свободу. Я повешу объявление. Может быть, другие магазины поступят так же. Говорят, Американский союз гражданских свобод хочет подать в суд на правительство.

– Отныне буду пить кофе только у вас, – пообещал я. И не шутил. Полез в карман за мелочью. – Только у меня денег с собой нет.

Он выпятил губы и кивнул.

– Многие так говорят. Ничего. Отдай эти деньги в АСГС.

За две минуты мы с турком сказали друг другу больше, чем за все мои прошлые визиты в его кофейню. Я и понятия не имел, какие страсти бурлят в его душе. Считал его всего лишь одним из дружественных поставщиков кофеина в округе. Теперь я пожал ему руку и, выходя на улицу, ощутил, что сражаюсь бок о бок с ним по одну сторону баррикад. Мы стали тайными союзниками.

* * *

Меня не было в школе два дня, но, кажется, я не пропустил ничего важного. В один из дней, когда город мучительно приходил в себя от пережитого потрясения, школу закрыли. А следующий день, похоже, был посвящен траурным мероприятиям по погибшим и пропавшим без вести. Газеты публиковали их биографии, воспоминания близких. Интернет наполнился тысячами некрологов.

Среди этих предполагаемых жертв числился и я. Сам я об этом даже не подозревал и не ожидал такой встречи. Раздался чей-то вопль, и вокруг столпились человек сто, хлопали меня по спине, пожимали руку. Две девчонки, с которыми я даже не был знаком, поцеловали меня, и отнюдь не по-дружески. Я почувствовал себя рок-звездой.

Учителя были ненамного сдержаннее. Мисс Галвес рыдала прямо как моя мама, три раза обняла меня и только потом разрешила сесть за парту. У входа в класс над доской появилось то, чего раньше не было. Видеокамера. Мисс Галвес поймала мой взгляд и протянула отксеренный школьный бланк с каким-то текстом.

Управление объединенного школьного района Сан-Франциско в выходные провело экстренное совещание и единогласно постановило: обратиться к родителям всех школьников города за разрешением установить во всех классах и коридорах камеры видеонаблюдения. Согласно закону, они не имели права устанавливать камеры в школе против нашей воли, однако в законе ничего не говорилось о нашем «добровольном» отказе от конституционных прав. В письме говорилось, что чиновники уверены в полной поддержке со стороны родителей. Тем детям, чьи семьи не согласятся на слежку, будет предоставлена возможность обучаться в отдельных, «незащищенных» классных комнатах.

Почему же у нас в классах повесили камеры? Ну конечно, из-за террористов. Потому что, взорвав мост, террористы указали, что следующей мишенью станут школы.

Я трижды прочитал этот текст и поднял руку.

– Да, Маркус?

– Мисс Галвес, у меня вопрос по этому документу.

– Говори, Маркус.

– Цель терроризма – запугать нас, верно? Потому он и называется терроризмом.

– Полагаю, да.

На меня устремились взгляды всего класса. Я был не из лучших учеников, однако любил затевать дискуссии на тему урока. Всем хотелось послушать, что я скажу дальше.

– Получается, мы делаем именно то, чего от нас хотят террористы? Пугаемся, вешаем камеры в классах и все такое. Выходит, они своего добились?

Раздались испуганные перешептывания. Поднялась одна рука. Это был Чарльз. Мисс Галвес вызвала его.

– Камеры в классах оберегают нашу жизнь и помогают побороть страх.

– Оберегают от чего? – спросил я, не дожидаясь разрешения.

– От терроризма, – ответил Чарльз. Остальные закивали.

– Каким же образом они нас оберегают? Если сюда прокрадется самоубийца с бомбой и взорвет нас всех…

– Мисс Галвес, Маркус нарушает школьные правила. Нам не полагается шутить об атаках террористов…