Младший брат

Ясное дело, телефон Чарльза был к таким сюрпризам не готов. Оснащения не хватало. Сначала эсэмэски под завязку заполнили память, и аппарат стал захлебываться на простейших операциях – он уже не мог ни подавать звуковые сигналы, ни регистрировать номера входящих звонков, разумеется фальшивые. Кстати, знаете ли вы, что вызывающий номер очень легко подменить? Введите в поисковик «подмена телефонных номеров», и вам предложат штук пятьдесят разных способов.

Чарльз ошалело уставился на свой взбесившийся телефон, пошевелил густыми бровями, стал яростно тыкать пальцем во все кнопки, пытаясь изгнать бесов, вселившихся в его самый любимый и близкий аппарат. До этой минуты мой план работал безукоризненно, но дальше что-то пошло не так. Я рассчитывал, что Чарльз уйдет, забьется в какой-нибудь укромный уголок и станет думать, как починить свихнувшуюся трубу. А он торчал на месте. Тут Дэррил тряхнул меня за плечо, и я нехотя отвел глаза от щелочки между дверью и косяком.

– Что он там делает? – шепнул Дэррил.

– Я ему мобилу вырубил. А он никуда не уходит, только стоит и пялится на нее.

Вернуть к жизни его девайс будет нелегко. Придется повозиться. Поскольку память забита до отказа, он не сможет загрузить программу, которая одним махом сотрет все груды мусора. А функции «Удалить все сообщения» в его телефоне нет, поэтому придется ему вручную выковыривать одну за другой все эти тысячи эсэмэсок.

Дэррил отодвинул меня и прильнул к щели одним глазом. Через мгновение его плечи заходили ходуном. Я было испугался, решил, что он бьется в истерике, но нет: он обернулся, и стало ясно, что он хохочет. Еле сдерживается, чтобы не заржать в голос, аж слезы по щекам текут.

– Его Галвес застукала. Видел бы ты, какую она ему дала взбучку! Оттаскала по полной программе – и за то, что прогуливает уроки, и за телефон в придачу.

Мы торжественно пожали друг другу руки, выскользнули в коридор, спустились по лестнице, вышли через боковой вход, миновали школьную ограду – и вот оно, теплое послеполуденное солнышко! Мы шли по улице Валенсии, и никогда еще наш родной район не казался таким прекрасным.

Я посмотрел на часы и охнул:

– Идем скорей! Через двадцать минут мы должны быть у фуникулера! Там ждут все наши.

* * *

Ван заметила нас первой. Она смешалась с группой корейских туристов – это ее любимый способ маскироваться, когда прогуливает. Еще до появления платформ, куда каждый может настучать на прогульщика, в мире было полным-полно не в меру любопытных лавочников и прочих лицемеров – они с превеликим удовольствием снимали сачкующих студентов и выкладывали фотки в интернет на радость школьной администрации.

Ван откололась от толпы и направилась к нам. Дэррил был без ума от нее с ранних лет, и она милостиво делала вид, будто ничего не замечает. Она обняла меня, шагнула к Дэррилу и по-сестрински чмокнула его в щеку, отчего он залился краской до ушей.

Забавная из них пара. Дэррил немного полноват, хотя двигается легко, лицо у него розоватое, и, стоит ему хоть чуть-чуть пробежаться или разволноваться, щеки наливаются ярким пунцовым румянцем. Лет в четырнадцать он сумел отрастить бородку, однако после недолгого периода, прозванного в нашей компании «эпохой Линкольна», к счастью, стал бриться. И он высок. Очень, очень высок. Как баскетболист.

А Ван на полголовы ниже меня и худющая, как щепка. Длинные черные волосы она заплетает в замысловатые косички, почерпнутые в интернете. Лицо у нее красивого медного оттенка, глаза темные, руки унизаны толстыми стеклянными браслетами, которые позвякивают, когда она танцует.

– А где Джолу? – спросила она.

– Привет, Ван, как поживаешь? – придушенным голосом спросил Дэррил. Рядом с ней он всегда отстает от беседы на один шаг.

– Отлично, Дэр. А как ощущаешь себя ты – в целом и в мелких деталях?

Безжалостный она человек. Дэррил чуть в обморок не хлопнулся.

От прилюдного позора его спас Джолу, еще один из нашей великолепной четверки. Его полное имя – Хосе-Луис Торрес. Он щеголял в просторной кожаной куртке, модных кроссовках и бейсболке с сеточкой на затылке и начертанным спереди именем Эль Санто – младшего – нашего любимого мексиканского борца. Джолу учится в католической школе в Аутер-Ричмонде. Там очень строгие правила, и ускользнуть оттуда нелегко. Но ему это всегда удается – никто не умеет просачиваться через контрольные системы лучше, чем наш Джолу. Куртка ему нравилась, во?первых, потому, что была длинная, а это в некоторых районах города считалось очень стильным, а во?вторых, под ней легко скрывалась католическая школьная форма, которая как магнит притягивала любителей совать нос не в свои дела – при виде учеников в такой форме они хватались за телефон и сообщали о прогульщике в школу.

Наконец все перездоровались, и я спросил:

– Ну что, готовы? – Я достал телефон и показал недавно скачанную карту. – Как я понимаю, нам опять надо идти вверх до Никко, потом один квартал до О’Фаррелл, затем налево к Ван-Несс. Где-то там ловить беспроводной сигнал.

Ван наморщила носик.

– Не могли найти местечко получше.

Возразить было нечего. Этот район считался очень стремным. Выйдите из отеля «Хилтон» через парадный вход – и очу?титесь в самом популярном туристическом месте: конечная станция фуникулера, уютные семейные ресторанчики. Но покиньте отель с другой стороны – и вы в Тендерлойне, злачном месте, где тусуются прибабахнутые проститутки-трансвеститы, шныряют прилипчивые сутенеры, перешептываются наркоторговцы и шатаются бездомные. До товаров, которыми там промышляют, никто из нашей четверки еще не дорос, хотя немало девчонок нашего возраста торгуют там собой.

– С другой стороны, – сказал я, – если там и появляться, то только при дневном свете. Никто из игроков носа туда не сунет по меньшей мере до завтра. И у нас появится великолепнейшая фора.

– Тебя послушать, так все не так уж плохо, – ухмыльнулся Джолу.

– Уж всяко лучше, чем жрать морских ежей, – отозвался я.

– Будем болтать дальше или займемся наконец делом? – осведомилась Ван. Она в нашей команде самая фанатичная – после меня, конечно. Всей душой стремится к победе и ни за что не отступит.

И мы, четверо верных друзей, тронулись в путь, чтобы расшифровать подсказку и победить в игре. Знали бы мы, что в конце пути навсегда лишимся всего, что нам было дорого.

* * *

Физической стороной сегодняшнего задания был набор GPS?координат – они были разными для всех крупных городов, в которых шла игра «Харадзюку Фан Мэднесс». По этим координатам надо было найти точку доступа в сеть Wi-Fi. Ее сигнал нарочно глушился другой точкой, замаскированной так, что ее нельзя было найти обычным вайфайндером – крошечным устройством величиной с брелок, которое сообщает, имеется ли недалеко от вас чья-нибудь открытая точка доступа с бесплатным выходом в сеть.

От нас требовалось найти расположение «скрытой» точки, измеряя сигнал «видимой». О том, что цель близка, говорило место, где сигнал таинственным образом слабел. Здесь нас ожидала другая подсказка – в прошлый раз это было фирменное дневное блюдо в «Андзу», шикарном суши-ресторане в отеле «Никко» посреди Тендерлойна. Владельцем «Никко» была авиакомпания «Джапан Эйрлайнс», один из спонсоров «Харадзюку Фан Мэднесс», и, когда мы наконец вычислили подсказку, весь персонал поднял вокруг нас невиданную суету. Нам налили супа мисо, заставили попробовать уни – это такие суши с икрой морских ежей, по консистенции они похожи на мягкое масло, а по запаху – на собачий понос. Но на вкус – объедение. Об этом рассказал Дэррил. Лично я эту дрянь в рот не возьму.

Я поймал сигнал Wi-Fi телефонным радиопеленгатором кварталах в трех вверх по О’Фаррелл, недалеко от перекрестка с Гайд-стрит, у дверей сомнительного заведения под названием «Азиатский массажный салон», где на окне мигала красная табличка «Закрыто». Сеть называлась «ХарадзюкуФМ», значит, мы на верном пути.

– Если оно не здесь, я дальше не пойду, – предупредил Дэррил.

– У всех есть искатели? – спросил я.

У Дэррила и Ван были телефоны со встроенными пеленгаторами. А Джолу у нас крутышка и не признает телефонов размером больше мизинца, поэтому пользуется автономным брелочком.

– Итак, расходимся и прочесываем. Ищем место, где уровень сигнала резко падает, и направление, в котором он ослабевает еще сильнее.

Я шагнул назад и наступил кому-то на ногу. За спиной охнул женский голос, и я резко обернулся. Наверно, сломал каблук какой-нибудь ошалелой шлюхе и за это получу перо в бок.

Но вместо шлюхи я очутился нос к носу с девчонкой моих лет. Копна ярко-розовых волос, лицо остренькое, как у мышонка, огромные солнечные очки, в которых, наверно, не страшно сесть за штурвал самолета. На ней было черное старушечье платье, увешанное десятками мелких японских побрякушек – тут и герои аниме, и мировые лидеры прошлых эпох, и эмблемы заграничной газировки. Из-под платья торчали ноги в полосатых колготках.

Девчонка подняла фотоаппарат и щелкнула меня вместе с командой.

– Улыбочку, – сказала она. – Вас снимает скрытая камера.

– Только попробуй, – угрожающе произнес я.

– И попробую, – пообещала она. – Через тридцать секунд отправлю ваше фото в систему отслеживания прогульщиков. Ваше единственное спасение – свалить отсюда и дать нам с подругами обшарить это место. Можете вернуться через час и продолжить поиски. По-моему, очень даже справедливо.

За спиной у нее стояли еще три девицы в похожих прикидах. У одной волосы были синие, у другой зеленые, у третьей фиолетовые.

– Это что у вас за леденцовая бригада?

– Наша команда вчистую размажет вас в «Харадзюку Фан Мэднесс», – заявила она. – А я сию же секунду загружу вашу фотку, и вам ой как не поздоров…

Ван рванулась вперед. Я даже не услышал это, а скорее почувствовал. Ее девчачья школа славится жестокими потасовками, и у Ван хватит сил разделать эту красотку под орех.

И в это мгновение наш прежний мир полетел ко всем чертям.

Сначала мы ощутили, как тошнотворно, головокружительно всколыхнулся асфальт под ногами. С этим инстинктивно знаком каждый калифорниец. Землетрясение! В первый миг мне, естественно, захотелось убежать и спрятаться. «Если страшно, не молчи – топай, бегай и кричи!» Однако я быстро сообразил, что мы и так находимся в самом безопасном месте. Не в здании, которое вот-вот рухнет, не посреди дороги, где нам на головы будут сыпаться обломки опорных конструкций, вылетающих из соседних домов.