Конец игры

Дверь в спальню медленно со скрипом открылась.

Она сделала шаг назад, напряженно всматриваясь в прихожую.

Вдруг полуголый мужчина с голодными глазами, пошатываясь, вышел из комнаты. Ужасные глубокие раны на груди покрылись коркой и пожелтели в тех местах, где организм не мог залечить сам себя. Плотные повязки на его плече натянулись, когда мужчина протянул свои огромные руки к ней.

– Мило, – сказала она, поставив коробку с хрустящими шариками «МакВитиз Хобнобз» на стол.

– Так мы даем им дышать, – объяснил Руше, жадно разрывая коробку. – Спасибо! – добавил он словно ребенок, забывший про вежливость.

– Думала, что ты, возможно, спишь, – сказала Бакстер, пока мужчина медленно шел, держась за ребра и морщась от каждого шага.

– Только не овощи с кускусом! – жалобно сказал он, заметив их в ее руке.

– Не ной! Они полезны, – ухмыльнулась она.

Она присела, чтобы поставить коробку в холодильник, стерев на несколько секунд улыбку с лица. Руше выглядел хуже, чем раньше. Его мертвецки бледная кожа была мокрой от пота. Казалось, что каждое действие должно быть тщательно продумано и требовало концентрации, чтобы не навредить организму еще больше, его тяжелые веки говорили о том, что мужчина провел еще одну бессонную от боли ночь. Даже его темные с проседью волосы выглядели немного тусклее и седее, чем днем ранее.

Вернув улыбку на место, Бакстер встала: «Как дела с Холли?»

В ночь той метели она кричала на Руше, чтобы тот не терял сознания, поднимала его на ноги и уводила с места преступления. Менее чем в двадцати метрах от убитого Руше мужчины агент упал в укрытие плакучей ивы, склонившейся над берегами озера парка Святого Джеймса, и ни один из бесчисленных врачей скорой помощи не заметил его присутствия в белой пелене.

Прошли часы, прежде чем она смогла безопасно вернуться за ним. Томас, узнав о произошедшем, запаниковал, но все же согласился ей помочь дотащить Руше к машине. Пока Бакстер занималась раненым на заднем сиденье «Рендж Ровера», Томас отвез их из города в квартиру Бакстер в Уимблдоне. Ей не к кому было обратиться, поэтому она рискнула всем и позвонила подруге, с которой не разговаривала с тех пор, как годом ранее отказалась от приглашения на девичник. Используя свои должностные полномочия, Холли без колебаний приехала, не зная практически ничего о том, для чего ее вызвали. Ветеринарная сестра в лондонской ветеринарной больнице провела ночь возле Руше, делая все, чтобы он смог отдохнуть, и промывая огромное количество ужасных ран.

– Что? – спросил Руше, слишком занятый едой.

– Холли. Как у вас дела? – Бакстер повторила свой вопрос.

– Говорит, что антибиотики не помогают и я умру через две недели, если мое состояние продолжит вот так ухудшаться, – сообщил он довольно бодрым голосом, млея от хрустящих шариков. – Как прошла встреча с ФБР?

– Они хотят твою голову.

Руше перестал жевать и проглотил все, что было во рту.

– Они могут подождать пару недель?

Бакстер попыталась выдавить из себя улыбку, но едва ли ей это удалось.

– Они не прекратят меня искать, – честно сказал он.

– Я знаю.

– Послушай, Бакстер, я…

– Даже не заикайся об этом, – перебила она.

– Но если они найдут меня тут…

– Не найдут.

– Но если…

– Не найдут! Мы не будем еще раз это обсуждать! – выпалила она. – Иди обратно в постель. Я приготовлю тебе овощей с кускусом, вот просто чтобы побыть сукой!

Она с любовью посмотрела вслед мужчине, зашаркавшему в сторону спальни. Открыв холодильник, она помедлила, покачала головой, а затем достала индийскую курицу тикка масала, чтобы разогреть ее для него.

* * *

Вернувшись к Томасу, Бакстер услышала, как кто-то хлопнул входной дверью.

Отказавшись от напрасных попыток выветрить дым через кухонное окно, она решила просто бросить полную сковородку в розовый куст. Ее грандиозные планы удивить его ужином пошли в том же направлении, куда шли большинство ее планов в последнее время.

– Привет! – поздоровался он и, нахмурившись, посмотрел на сосну в углу гостиной, которая отбросила еще дюжину иголок за те секунды, что он смотрел на нее. – Чем-то пахнет, – он закашлялся, – вкусным. Что у нас на ужин?

– Овощи с кускусом, – сообщила ему Бакстер, надеясь, что микроволновка не будет звенеть, пока он в комнате.

Он выглядел немного разочарованным.

Микроволновка звякнула.

– Как прошла встреча с федералами? – спросил он.

– Очень плохо.

– Оу… Что ж, а как сегодня дела у Руше?

– Очень плохо.

– Оу… А в остальном как день? – с надеждой спросил он.

Мысли Бакстер метались: Волк в наручниках; она плачет в туалетной кабинке; вонь инфекции, пожирающей ее друга; она утешает Мэгги, когда заехала к ней днем…

– Очень плохо, – ответила она, чуть ли не плача.

Бросив сумку на пол, Томас торопливо подошел к ней, чтобы обнять.

Она положила голову ему на грудь; микроволновка звякнула еще раз.

– Хочешь сегодня рыбу и картофель фри? – ласково спросил он.

– Было бы неплохо.

Он прижал ее к себе, после чего направился к двери.

– Налей нам вина. Я буду через пятнадцать минут.

Бакстер улыбнулась и пошла за ним в гостиную, чтобы стрясти иголки в оберточную бумагу. Он остановился в прихожей.

– Я знаю, сегодня был нелегкий день. Но все закончилось. День закончился, верно?