Смерть нельзя отменить

Осенью машины и рейсовые автобусы тонули в грязи. Когда выпал снег, автобусы переобули, но это не спасло их от застревания в непролазных снегах Сибири – первыми там увязали намертво снегоочистители.

Исихару, Макс и Феликс прибежали на остановку.

–Блин, ч-чуть не… не оп-поздали, – сказал Максим, пытаясь перевести дух.

– Вообще спешить необязательно было. Тут лопаты раздают, – озадачил его Имон.

– Что раздают? – Феликс подумал, что ему послышалось или Имон просто перепутал слова.

– Зная нашего водителя, это вполне может быть шутка, – весело откликнулась Лия. – Он сказал, что машина по уборке снега застряла, и дорога до комплекса не до конца расчищена.

– Да ладно тебе! Только не говори, что… – Макс не успел завершить фразу, смешно стало в буквальном смысле до слёз.

Ребята всегда старались попасть на автобус под номером три, водителем которого был весёлый лысоватый мужчина средних лет. Сотрудники главной лаборатории не жаловали третий автобус, они скорее готовы были ехать на первом автобусе и расчищать дорогу, чем слушать анекдоты, приправленные отборнейшими матами, просто полезные советы или дэт-метал, который водитель предпочитал включать так, чтобы орало на весь салон, настраивая сотрудников на прекрасное рабочее утро. Чаще всего автобус под номером три ехал полупустой: к друзьям присоединялись только те, кому было плевать, под какое музыкальное и развлекательное сопровождение храпеть по дороге до комплекса. На пазики под вторым и четвёртым номерами всегда были очереди, и люди, не успевшие занять места, ехали стоя.

– Ладно, даже если мы доберёмся на работу к обеду, это даже лучше – на лекции Соньки или Торпа не попадём, – ухмыльнулся Феликс, вооружившись лопатой.

Исихару вежливо улыбался и продолжал верить, что это шутка, в то время как друзья с трудом сдерживали приступы хохота. Веселиться они перестали, когда увидели, что один из спецблоковских автобусов задымился на КПП. Сонька в компании Петрова, Торпа, Синклера, Питерса и дюжины неизвестных ребятам сотрудников спецблока шли к остановке служебного транспорта.

– Какому долбоёбу пришла в голову мысль ремонтировать дорогу от МПК до второй Сибири зимой?! – злилась Озерецкая. – Пиздец!

– Да тише, Викторовна. Вспомним, как оно раньше было. На пазике покатаемся, – с теплотой в голосе произнёс Петров, останавливаясь у автобуса под номером три и приветствуя молодых учёных.

– У нас два, блять, сломанных автобуса по маршруту спецблока.

– Да не ссы, довезу я вас потом до спецблока, – усмехаясь, произнёс водитель, выходя из кабины.

– Блять, только тебя не хватало… – развела руками Сонька.

– А Такахаси в каком автобусе едет, мне интересно? – спросил Петров.

– У него дежурство, он в МПК. У меня сегодня дежурство, а я уже заебалась!

Торп, Синклер и Питерс не могли сдержать смех. Друзья старались не выглядеть довольными, но им тоже было радостно от того факта, что день у Соньки не задался.

По сильной непогоде личными автомобилями пользоваться запрещалось. Петров по приезде из Новосибирска оставил внедорожник на КПП Сибири-1. Предпочитающие жить в закрытом городе Сибирь-1 руководители, в том числе Сонька, с наступлением осенних дождей, а затем и снегопадов, переселились в свои квартиры в жилом комплексе Сибирь-2. Добираться до МПК от этого легче не стало: внеплановый ремонт дороги внёс свои коррективы, заставляя всех проживавших в Сибири-2 каждое утро без особого удовольствия забираться в автобус и делать большой крюк до закрытого городка. Без приключений до работы удавалось добраться не всегда.

– Всё, дальше не проедем. Толкать надо или пешком идти. Тут по прямой всего чуть больше километра, а может, два или пять… Короче, лопаты в зубы, вперёд и с песней! – с абсолютно серьёзным лицом заявил водитель, выглядывая в салон. С чувством юмора у него был полный порядок, но иностранные сотрудники комплекса всё равно каждый раз терялись, не знали, что делать и что отвечать.

– Это какой-то пиздец! – констатировала Сонька, и впервые друзья с ней полностью согласились.

Люди, спешащие на работу – обязательно со сменкой в большом вещевом мешке – выглядели хмурыми, на работу прибывали взлохмаченными, по колено в грязи или мокрыми от снега. Фразы вроде «Россия для грустных» приобретали для них особый сакральный смысл, да и само место работы позитивных эмоций не добавляло, ведь работать приходилось с самыми опасными возбудителями болезней, свыкнувшись с мыслью, что от тебя постоянно будет пахнуть не изысканным парфюмом, а дезинфицирующими растворами.

– Объект повышенной секретности, блядь! Идём несколько километров по лесу по колено в грязи и снегу! Не могут нормальную дорогу проложить… – плевалась ядом Сонька. – В Китае, Америке – да везде дороги есть!

Она шла под руки с японскими и американскими работниками лаборатории. Молодые учёные из головной лаборатории шли сзади и прислушивались. После того, как они случайно нашли вход в спецблок, за ними закрепилось прозвище «пробирочники».

– Викторовна, нашла о чём мечтать! Какие тебе дороги в лесу? – пробасил Петров, обгоняя притихших друзей.

С ноября месяца друзей перевели в зону повышенной опасности, где они уже не месили питательные среды, а, облачившись в громоздкие костюмы, работали с патогенными микроорганизмами. Люди, работавшие в этой зоне, отличались ещё более недовольными и неприветливыми лицами. Над головами у них летали дроны и дополнительно проводили дезинфекцию всех помещений.

По прибытии на работу все сотрудники сначала переодевались в сухую одежду, а далее наряжались в специальные халаты, которые доставали им до лодыжек, резиновые, как будто охотничьи, сапоги и несколько пар резиновых перчаток. Исихару на время перестал подкрашивать глаза, потому что приходилось надевать маску с прорезями для рта и глаз, а сверху ещё и респиратор. Постоянные утомительные процедуры переодевания и дезинфекции совсем скоро стёрли улыбки с лиц друзей.

МПК Сибирь-1 был со всех сторон окутан тайной. Чем на самом деле занимался комплекс, никто в главной лаборатории не знал. Сотрудники отделов мало того, что не имели привычку знакомиться друг с другом – они не знали, кто чем в точности занимается. У всех в мозгу плотно укоренилась мысль, что в этом загадочном месте создаются вакцины от абсолютно любой дряни, с которой когда-либо сталкивалось человечество. И российское подразделение являлось одним из передовых по производству этих самых вакцин. По мнению новых сотрудников, это звучало довольно почётно.

– Я с самого утра торчал в библиотеке, к семинару готовился, – с набитым ртом сообщил Имон. – А вы знали, что наш комплекс частично построен по принципу японского комбината по изготовлению биооружия? То есть, сохранилась же историческая документация после освобождения Маньчжурии во время Второй мировой.

«Неужели я работаю в таком же страшном месте, как мой прадед?» – закрались нехорошие мысли в голову Исихару.

– Да не может быть, чтобы мы тут создавали тонны чумы и сибирской язвы. Просто все микроорганизмы культивируются одинаково, – напомнила друзьям Эсти.

– У нас семинар завтра, а я сейчас вымру. Устал торчать в этой библиотеке, а ещё температура как будто скачет, – пожаловался Феликс.

По состоянию здоровья Обермайер решил отпроситься у куратора пораньше и наведаться в больничное крыло, где с самого утра без перерывов, кроме обеденной пятиминутки, трудился Исихару.

– Ого, – присвистнул Феликс, глядя, что лазарет под завязку заполнен людьми.

– Не знаю, что происходит. Похоже на лихорадку. Возможно, кто-то не до конца прошёл дезинфекцию и притащил заразу в главный корпус.

– А что у них?

– Симптомы смазанные. Повышенная температура, у некоторых сыпь. Показатели крови просто ужас, и меня это сильно смущает.

– Слушай, а у меня тоже походу температура, но вроде бы терпимая. И голова побаливает. Хотя у меня к концу рабочей недели всегда такое состояние.

Исихару решил лично убедиться, что Феликс не подхватил неизвестную болячку. Для начала измерил температуру.

– Тридцать семь и пять. Тебе нужно сдать кровь на анализ. Я сейчас выпишу направление, а ты немедленно поднимешься в лабораторию. Сотрудники сегодня сильно загружены, анализ может быть готов часа через два.

– Я домой хочу. Сегодня же вечер пятницы! Сыпи у меня никакой нет, – запротестовал Феликс.

– Не имею права приказывать тебе, но рекомендую сдать анализ крови и дождаться результатов. Иди в лабораторию, пожалуйста, – настаивал Исихару, протянув Феликсу направление.

Сдав смену, Исихару всю дорогу домой втыкал в статью на телефоне. Глаза от усталости слипались, но он держался. Вопреки его рекомендациям Феликс уехал домой вместе с остальными работниками МПК.

Дома Феликсу полегчало. Он с Максимом щёлкал орешки и потягивал пиво перед телевизором, забыв про температуру. По одному из развлекательных каналов шла премьера фильма про супергероев, которую так хотел посмотреть Исихару. Но сегодня вечером он был занят куда более важными вещами – болтал по видеосвязи с Ритой. Работа и всякие глупости отступили сейчас для него на второй план.

Феликс ткнул Макса в бок локтем.

– Уй, ты чего?!

– Глянь туда, – сказал Феликс, кивая в сторону Исихару. Тот не без смущения задрал футболку перед экраном монитора, и в свете работающего компьютера заблестели металлические украшения на его сосках.

– Возмутительно! С кем мы живём?

Исихару оторвался от монитора и встретился глазами с Максом и Феликсом. Футболку тут же опустил.

– Вебкамом промышляешь? – довольно громко спросил Максим под оглушительный хохот Феликса. Исихару что-то пробурчал в ответ и ушёл с ноутбуком на кухню.